- Они действительно оживают?! – возмутился ин-Нейл.
- Ну, ты мог бы и не спрашивать, - усмехнулся ин-Вир, погладив ослабевшую демонессу по нежной щеке. – Вот оно, наше живое доказательство этому. Очаровательная, нежная, миленькая. Так и хочется оставить в своем единоличном распоряжении.
- У тебя новый приступ влюбленности к ней? – поинтересовался ин-Стар, - в любом случае, долго это оцепенение ее не продержится.
- А может все-таки оставим в живых? – поинтересовался уже дракон, разглядывая золотистую полоску браслета вокруг запястья. – Она ведь реально убила. Отражать проклятья худо-бедно научилась. Может, еще и колдовать научилась…
- Это было бы слишком хорошо для правды. Научилась как мартышка паре фокусов, хотя не могу не признать, что очень удобным. Ну, так что мы делаем. Вы уж решайте как-нибудь быстрее.
Ин-Вир и ин-Нейл переглянулись.
Что у них было в активе?
Точные знания, о том, что демонесса косорукая бездарь. Она так и не освоила ни меча, ни арбалета, ни кинжалов, ни даже алхимии, зато регулярно доставляла проблемы своим милосердием и своей мягкотелостью.
Она была слишком доброй, даже котенка не могла убить.
Так что если отделять мух от котлет получалось, что ради эфемерной возможности получить в команду колдунью, оставлять в ней же косорукую бездарность.
Меткое определение пришло в голову дракону и эльфу одновременно, переглянувшись друзья заухмылялись. Ну, их, эти надежды, у них есть Карен, которая могла перемагичить временами даже дракона. Есть сам Нейл с его пугающей фамильной магией, есть сила Палача у Вира. Ну, не умеют они как эта аловолосая красотка отражать все и вся без особого напряжения – так научатся, какие еще их годы. Да и раз она связана с другими, на фига она?
- Убиваем, - решил ин-Нейл. – Что делать надо, Стар?
- Синхронизироваться. Раз Вир стоит сзади, пусть там и остается. Вы должны одновременно вонзить кинжалы ей в сердце. Будет замечательно, если лезвия соприкоснутся, будет просто чудесно, если вы сможете сделать так, что они пройдут впритирку друг к другу, разрезав сердце на две части. И имейте в виду, девочка при этом должна оставаться живой.
- А почему на две части то?
- Потому что именно на две части разделили сердце их кошачьей богини, чтобы убить, - пояснил ин-Стар негромко, снова возвращаясь к карте. – В общем, вы делайте, а мне тут идея в голову пришла. На две части – это интересное решение. Можно попробовать будет действительно зайти с двух сторон. Вы двое зайдете с двух сторон по земле, а я пройду по подземелью, по тайным ходам. Попробуем атаковать одновременно в таком ракурсе.
Ин-Нейл повернул голову и кивнул:
- Да, стоит попробовать, может и выгореть в таком случае.
Затем дракон взглянул на эльфа:
- Ну, что? Помилование приговорённой не хочешь предложить?
- Нет, не хочу… Возможно, - ин-Вир скользнул тыльной стороной ладони по нежной щеке, коснулся губами виска. – Я об этом пожалею, но она мешает, а нам помеха и обуза сейчас совершенно ни к чему.
- Не пожалеем?
- Да если и пожалеем, что мы ей замену не найдем?
- Действительно, что это я, - хохотнул дракон.
Два кинжала вошли в податливое тело одновременно.
Глаза ин-Леи распахнулись и почти сразу же закатились, когда два кинжала прошли впритирку друг к другу, разваливая ее бедное сердце на две части…
Сказать о том, что эта жизнь была последней, и совсем не обязательно было так стараться, девушка уже не успела. Жизнь из нее утекала капля по капле, и еще удивившись тому, ради чего она так старалась, ради чего она так пыталась заслужить одобрение вот этих тварей, она закрыла глаза… навсегда.
Огромный круг черного затмения в этом мире сдвинулся еще на миллионную засечку в сторону.
Почти все тени еще пока об этом не догадывались, как и в большинстве своем все прибывшие в фальшивый лоскутный мир, но чтобы вернуться обратно домой и вернуть все, что было из домов украдено, надо было и на этот мир пролить власть Черного затмения. Сотворить то, что было сделано с их миром, чтобы все встало на свои места…
… Воздух сообщил, что это неправильно и нехорошо. Так не должно быть, она не должна здесь лежать, когда ее ждут в другом месте, волнуются за нее и переживают.
Она была согласна с воздухом, в этом замке, где она была никому совершенно не нужна, ей не место. Здесь ей не были рады, но собирались удерживать в пленницах любой ценой.
Стены замка укоризненно покачивали канделябрами и доспехами. Зеленая трава у его подножия возмущенно шелестела. По воде системы замковых прудов шла рябь, хотя ветра не было.
"Карен", - шепнул воздух за окном, донося чей-то голос или это ей просто показалось?
Возможно, второе, хотя ей безотчетно хотелось первого. Казалось, что обладатель этого голоса был для нее очень важен. Она не помнила. В памяти была мешанина, каша из ее-чужих-ее воспоминаний.
Было страшно, там, в том реально-нереальном сне, которым обернулось начало воспоминаний.
Потому что ин-Карен знала, то что она видела - не ее и ее быть не может. Она помнила о себе, что была посредственной воровкой, зато талантливой убийцей с послушной, практически карманной силой ветра. Та что она видела, была воровкой с чистыми руками, с силой ветра своевольной, свободной, непокорной, распахивающейся за спиной крыльями.
Ин-Карен знала, что училась в соответствующем профильном университете, только на убийцу. Но эта, память которой она видела, училась в месте, которое они все с друзьями считали лживой легендой – в академии теней.
Девушка, плавая между реальностью и этим забытьем-сном видела дни учебы, видела, как эта компания выполняла задания, видела, как они учились, зубрили по вечерам и выходным, как сражались в своих залах. Ин-Карен не ощущала тех же эмоций, что сама Карен, в памяти которой она буквально «варилась», она частично получила знания, особенно с тех пар, когда дело касалось стихийных уроков.
Стихиария понимала, что пришлые сильнее, намного сильнее, что надо выбраться из этого замка и обязательно сказать, что нельзя с ними связываться! Но кому сказать? Кому?!
Память отказывалась отвечать на этот вопрос, память издевалась, подсовывала моменты из чужой жизни, вызывая чувство острой зависти и злобы.
«Кто ты? Такие красивые девушки не должны ходить в одиночестве! Я помогу…
Тебе нужна теплая одежда, и нет не вот это безумное тонкое, а вот эта шуба. Что значит «Дорого стоит»? Никакая цена не может быть дороже здоровья. Не хочешь все равно? А давай так, ты ее сейчас покупаешь, а потом мы выберемся вместе на задание. Ты прикроешь мне спину, а гонорар пополам. Договорились? Вот и умница.
Осторожно! Сколько раз тебе говорить, чтобы ты смотрела под ноги. Шею сломать решила? Да, Лея уже крылатая и вовсю летает. Но в отличие от тебя, у Леи крылья другой природы! Нет, она не лучше, и это совершенно не значит, что тебе надо ударяться в глубины депрессии по этому поводу. Что значит, только ты осталась не крылатой?! Мы еще только на третьем курсе! Левитировать ты уже умеешь безо всяких проблем, а к концу седьмого полетишь на всем, чем тебе захочется. А чтобы повысить свои полетные качества… Не хотелось мне прибегать к этому средству, но придется сначала показать тебе гонки на гробах. Что, что? Ноги твоей там не будет? А как же летать? Ага. Вот, именно. Ну, что, полетим в паре, поможешь мне сделать Вира и Лею? А они тут причем, так они там заядлые гонщики. Народ уже ставки делает, какая большая должна быть фора, чтобы они не догнали всех и не перегнали. Это интересно, тебе понравится».
И губы опухшие от поцелуев, у той другой, и глаза ясные, голубые. И мужчина этот, с именем звездным – Стар, холодный, но обжигающий. И кажется, любимый. Любимый так, как сама ин-Карен не умеет. У нее вообще этого чувства нет, есть страсть, есть необходимость, желание быть рядом, желание ощутить… холодную руку… ледяного вампира!
Глаза ин-Карен распахнулись, она рывком поднялась с кровати и схватилась за живот, когда холодный рывок припрятанной под одеялом цепи потянул ее обратно.
