– Угу, знаю я такого «старика». Кое-что слышал про тебя.

– Годаро, пусть твои люди выйдут. Это действительно не для них. Обещаю, что не нападу.

– Хорошо. Всем выйти. Ждать меня под лестницей. Никого сюда не пропускать.

После того, как охранники скрылись за дверью и стих топот их ног по лестнице, работорговец продолжил:

– Так что ты хотел, Хэтчер? Продать девок? А зачем меня сюда звал? Не мог сам до рынка довести? Ладно, мордашки, вроде, симпатичные. Пусть они разденутся. Я посмотрю и, если здоровые, дам золотой за пару. Девственницы, как обычно, по двойной цене.

– Говорить буду я, Годаро, – слышится из угла тихий голос Ронки. По опыту знаю, что когда она говорит таким голосом, это означает крайнюю степень бешенства. Как бы она не прибила толстяка сгоряча.

– Чего? – Годаро чуть не потерял челюсть от удивления. С ним заговорил товар, да ещё и командным тоном.

– Заткнись. Смотри сюда, – Ронка перевела взгляд на лежащую на столе ощипанную курицу со свёрнутой шеей, и та, неловко дёрнувшись, неуверенно встала на ноги. – Понимаешь, что это значит?

– Эээ… Ваша милость – маг?

– Угадал. А ты скоро станешь трупом. И перед этим тебе будет очень больно.

– За что?

– За продажу человека, находящегося под охраной Академии.

– Я ничего такого не делал. Никогда!

– Неужели? Я некромант, если ты ещё не понял. Магистр. Подумай ещё раз, толстячок, хорошенько подумай. Я почувствую ложь. Итак, как ты посмел продать человека со знаком Академии?

– Ваше магичество, не губите, – Годаро уже стоит на коленях, – всё, всё сделаю. В лепёшку разобьюсь. Что угодно. Пощадите! Он не сразу сказал, что из Академии.

– А почему не отпустил, когда узнал?

– Бес попутал. Жаден я, винюсь. Денег стало жаль, что отдал за него. Думал, простой юнга, да с корабля погибшего, авось не станут искать.

– Ронка, не дави так, – вмешиваюсь я. – А то он сейчас обгадится и провоняет нам всю комнату.

– Эй ты, пузан, не вздумай тут гадить. Нагадишь – сам будешь всё убирать. Языком.

– Понял, Ваше магичество. Я постараюсь.

– Как звали нашего человека, помнишь?

– Точно так. Помню. Мишан его звали.

– Где он сейчас?

– Где сейчас не знаю. Два месяца назад, когда я уезжал из Ваталии, жил в одном из моих рабских бараков. Его должны были выставить на продажу, но при мне ни разу не выставляли. Ждали, когда он от дороги отдохнёт и приобретёт товарный вид.

– Понятно. Поедешь с нами и отпустишь его. Если его уже продали – выкупишь на свои деньги. О том, что мы маги – никому ни слова. Проболтаешься – лично вырву тебе язык и засуну … в общем, найду, куда засунуть.

– Слушаю и повинуюсь, Ваше магичество. Только это будет странно, если я так внезапно уеду. У меня тут дела.

– Придумай что-нибудь. И не вздумай хитрить. Будешь каждый день мне докладывать свои планы. Солгать мне нельзя.

– Подчиняюсь. Разрешите задать вопрос?

– Задавай.

– Если вы не хотите, чтобы вас считали магами, то кто вы? Как мы будем объяснять ваше присутствие рядом со мной?

– Сёстры-баронессы из Итании. Совершаем увеселительное путешествие.

– Увеселительное путешествие в компании работорговца? Странный поступок. А бумаги, подтверждающие ваш титул, у вас есть?..

Скрип, скрип, скрип. Скрипят колёса фургона. Зайка-кот делает вид, будто бы спит в углу. Мы с Ронкой сидим внутри вплотную друг к другу и отплёвываемся от пыли. Кондиционера тут нет, а потому Ронка не отходит от меня ни на шаг. На весь фургон Защиту от Огня я растянуть не могу. А без защиты ехать по такой погоде очень тяжело. Я даже сочувствую Годаро, у него-то кроме воды и веера нет ничего, чтобы хоть как-то охладиться.

Ну вот, зря про воду вспомнил. Очень пить хочется. Нет, жаждой нас никто не морит. Есть у нас в фургоне вода, хоть и тёплая. А если кончится – ещё принесут. Просто мы с Ронкой стараемся пить как можно меньше. Не поняли, почему? Видите ли, выпитая вода, также как и пиво, имеет свойство проходить через организм и от её излишков нужно как-то избавляться. А с этим у нас с Ронкой вот уже целую неделю серьёзные технические трудности.

Всё дело в том, что и на мне и на ней надеты пояса верности. Пусть и элитной модели – из чистого серебра. Простым рабыням стальные надевают, но для нас Годаро вытащил из своих запасников серебряные – они не так сильно раздражают кожу. Ещё лучше серебряных – только золотые пояса. Но золотой пояс на рабыне – это уже явный перебор.

Вот мы и стараемся поменьше пить, чтобы не нужно было лишний раз посещать придорожные кустики или небольшие деревянные домики. Потому что вариантов всего два и оба они неприятные. Во-первых, можно позвать Годаро с ключом. Он никогда не отказывается. Всегда придёт, откроет, подождёт, сколько нужно, и закроет обратно. Только больно уж сама процедура унизительная. Во-вторых, можно и не снимать. В принципе, такой режим работы «изделия» предусмотрен. Но там, как ни старайся, всё равно испачкаешься. Через некоторое время начинает вонять и чесаться. И нужно искать место, где можно подмыться. Что тоже возможно лишь при содействии хозяина.

Ага, хозяина. Мы посчитали, что так добраться до Ваталии, столицы Сумирского Султаната, проще всего. Не нужно никого обманывать или пробиваться силой. Нормально едем. Всё законно. Хозяин наш имеет все необходимые бумаги, да и знают его многие. Он тут часто проезжает.

Правда, сейчас рейс для него довольно необычный. Всего шестерых новых рабов везёт. Это мы с Ронкой и ещё четыре девушки в возрасте от 14 до 17 лет. Все – девственницы. Кроме Ронки. Ну, да мы с ней рабыни понарошку, нас-то проверять никто не будет. Хотя я проверки и не боюсь. Я тоже девственница. Честное слово. Сам удивился, когда узнал. Помните, на корабле Ронка лечила меня демоном? Хороший доктор. Он мне не только плечо вылечил. Всё остальное тоже.

Сильвер остался в Мерении, ожидать подмоги. И неважно, что никто из наших его ещё не знает. Мы с Ронкой написали для него письмо, в котором и описывалось, как он стал магом. Сочинить оправдание срочного отбытия помог Годаро. Когда он уяснил, что прямо сейчас его не убьют, а если он будет стараться, то и вообще простят, у него сразу же включился мозг.

Согласно новой легенде, мы с Ронкой теперь дочери не богатого, а обнищавшего Итанийского барона. К тому же, ещё и круглые сироты. Мать умерла давным-давно, а отца убили пираты, когда брали на абордаж корабль, на котором мы с ним плыли. Поскольку выкуп за нас платить было некому, меня и Ронку продали в рабство. Но рабынями мы были очень ценными. Приятной наружности, здоровые, молодые, девственницы, образованные, да плюс ещё и бывшие дворянки. В общем, дорогой штучный товар.

И так удачно получилось, что недели через три в Ваталии должен был проводиться очередной аукцион «элитных пород». Такие аукционы там каждые три месяца проводят. Будут экспонироваться и продаваться как раз девушки «повышенной комфортности», то есть для толстосумов. И нас с Ронкой на аукционе можно очень выгодно толкнуть. Вот Годаро и подорвался, как только купил нас у Сильвера. До кучи взял с собой и ещё четырёх девчонок – всех смазливых девственниц, которых ему удалось приобрести к тому времени. Надеялся заодно и их кому-нибудь впарить.

Ну и, для маскировки, пришлось нам с Ронкой, так же, как и другим девчонкам, осваивать пояса верности. Рабыни такой крутизны, как мы, пояса верности снимают лишь для того, чтобы оправиться либо по приказу хозяина. А ключики Годаро нам не дал, хотя у него наверняка где-нибудь заныканы запасные. Справедливо, вообще-то, не дал. Вдруг заметит кто из охраны или прислуги, что сами снимаем, без хозяина? Придётся либо валить свидетеля, либо сбрасывать маски и дальше прорываться уже силой. А оно нам надо? Проще потерпеть. Немного осталось. Дней через пять должны приехать.

Да и хорошо едем, с комфортом. Нас отлично кормят, поят. Нам стирают. К тому же, конкретно в нашем фургоне ещё и кондиционер работает. В виде меня. К сожалению, он совсем крошечный. Ронке приходится сидеть со мной чуть ли не в обнимку, чтобы попадать в радиус его действия. Что мне, с некоторых пор, перестало нравиться. Удивлены? И тем не менее. Во всём виновата эта дурацкая железяка между моих бёдер. Похоже на изощрённую пытку. Вроде как перед прикованным к стене голодным человеком накрыть богатый стол.