— Конкретнее… Пожалуйста. Банда обезврежена, почти все картины и другие цацки вернули хозяевам. Демократия. Раньше бы до суда хрен кто картины хозяевам отдал. Вещдоки, все-таки.

Хорошо, что Студент при нашем разговоре не присутствует. Он при слове «цацки» закатил бы глаза на полу не хуже, чем Константин после моего удара в челюсть.

— А как же автопортрет Башкирцевой, который у твоего подопечного Ляхова?

— Продан неустановленному следствием лицу. Игорь так решил. Он ведь твои интересы соблюдает. Из дела исключен эпизод нападения на Босягина, а в ответ блатные навсегда позабыли, кому сбагрили портрет.

Молодец, Игорь, подумал я. Наверное, при решении всех проблем этой экспедиции он все-таки подспудно помнил о белом «мерседесе». Однако, после того, как Рябов продолжил, я сразу понял, что Игорь заслуживает куда большей похвалы.

— Словом, вернули коллекционеру похищенное. Тут его Бойко и зажал. Проще, конечно, было бы…

— Да, это было бы проще. Но уподобляться неустановленному следствием лицу я не собираюсь. Стоит ли экономить деньги, Сережа, ведь речь как раз идет о безопасности нашего бизнеса.

— Безопасности? А кто бы и когда нашел эти работы?

— Хорошо, тогда чистоте. Я ведь давно запретил действовать недостойными методами.

— Так никто ними и не действовал. Игорь официально купил у коллекционера целую груду картин. Сделка оформлена у нотариуса. Так что эта Башкирцева и все остальное официально принадлежит тебе.

Прижимать Игорь умеет. Прекрасно понимаю, как он достал этого коллекционера. Наверняка стал намекать: откуда взялись картины Башкирцевой и при этом советовал — не хотите ли, собиратель, вернуть картины, принадлежащие вскормившей вас стране? Он ведь не зря у Студента несколько раз отирался, кроме того, уверен, и по телефону беседы с ним вел. А в результате, раскрутил собирателя. Чем бесплатно расставаться с картинами, коллекционер предпочел продать их. Конечно, согласно купчей, копейки получил. А основную сумму Игорь как честный человек дал ему безо всяких расписок. При этом наверняка еще и выставлял себя этаким спасителем любителя живописи: не дай Бог, кто узнает, что произведения искусства таинственно исчезли во время войны, так на него скупку краденого сегодняшним днем оформят.

— Сережа, как ты считаешь, работа, купленная Ляховым у этого козла Рогожина, действительно прошла через город?

— Думаю, нет. То, что Рогожин — неустановленное следствием лицо, мы знаем. Точно. Скорее всего Рогожин специально сказал о Южноморске. Это не Полтава. Мы живем и работаем в крупнейшем торговом центре бывшего Союза. Так что концы здесь терять легко. Кроме того. Старик не такой придурок, чтобы собственной персоной лезть в Полтаву. У него на подхвате шушера есть. Они же теперь иностранные граждане. Это тоже снижает риск.

— Как там наш друг Ляхов?

— Богатый человек, — не без уважения заметил Сережа. — У него несколько компаний только в нашей стране. Занимаются грузоперевозками. Прекрасные контакты с настоящей заграницей. И торгует, конечно. Вместе со своим зарубежным партнером хочет открыть у нас казино. По крайней мере, дом в Южноморске у него уже есть.

С этими казино все с ума посходили. Еще несколько лет назад менты при большом желании могли вас прихватить за преферанс в собственном доме и шить статью за организацию притона для азартных игр. А теперь такая демократия, дальше некуда. В той же самой демократической Америке, чтобы казино открыть должно быть специальное решение на уровне правительства. Бюрократы проклятые, учились бы у нас. Ничего, мы свято выполним наказ Никиты Сергеевича догнать и перегнать Америку. У нас уже столько казино, их Лас-Вегасу делать нечего. И что касается другой статистики, то и тут мы на высоте. Куда теперь их гангстерам до наших? А еще кричат, что Америка — богатая страна. Хрен им. Мы гораздо богаче. Столько лет производству падает, а воровать до сих пор есть что.

Мой новоявленный партнер Ляхов, по всей видимости, к этому благому делу прикладывает руки не только в России, но и в других бывших союзных республиках. Наверное, только потому, чтобы не оскорбились они по поводу черного невнимания к их странам и не орали, что Ляхов проводит имперскую политику, действуя исключительно на российских просторах.

— Ляхов в городе, Сережа?

— Будет через три дня.

— А где он? — на всякий случай проверяю, не растерял ли Сережа в связи с полтавскими событиями свою бульдожью хватку.

Рябов прекрасно понял, отчего я задал этот вопрос, и небрежно подтвердил свою высокую квалификацию:

— Если это тебя так волнует… В Болгарии Ляхов.

— А где мой водитель?

— Скажи, чего ты такой любопытный?

— Согласен, это твой человек. Но в конце концов Саша — мой водитель.

— Нет, я это Ляхова имел ввиду.

— Я просто завидую ему, Рябов. Красоте его писаной.

— Картинка, — охотно поддержал меня Сережа. — Ты не знаешь, кто ее рисовал?

— А ты?

Сережа потянулся, хрустнул суставами и сказал:

— Кофе совсем остыл. А всякие картинки — по твоей части. Иначе скажешь, что я снова не в свое дело лезу.

— Слушай, а когда твой дружок начнет очистку города от преступного элемента? В свое время, помнится, мы ему здорово помогли навести порядок на улицах.

— Нужно будет, и сейчас поможем, — вполне серьезно ответил Рябов.

— Сережа, я не услышал ответа на свой вопрос.

— Всему свое время.

— Да, время разбрасывать камни. И время собирать камни. Чтобы давать ими кому-то по голове. Больше ничего не хочешь сказать? Ты же все всегда знаешь.

Рябов состроил хитрую ухмылку и заметил:

— Если бы. Сейчас я точно знаю одно. Ты поедешь к Студенту.

— А вот и нет. Я поеду к Снежане.

— Это вряд ли, — не поверил мне всезнающий Рябов. — У тебя и так голова в трех местах зашита. Неужели хочется четвертый шов заработать? Учти, ее мамочка на тебя полупустой сумкой наезжала. Если она тебя возле школы или дома выпасет, она эту сумку тут же кирпичами набьет.

— Сережа, бананчика не хочешь?

— Нет, я компьютер желаю, — ухмыльнулся Рябов. — Чтобы в морге его установить. Жаль, там ремонт идет, это помещение скоро так понадобится.

Удивляться тому, что Сережа в курсе всех дел нашей фирмы не приходится. Даже если это относится к моим личным проблемам. Но при этом Сережа ведет себя весьма тактично. Мы говорили о чем угодно, однако Рябов даже не напомнил мне о моих непосредственных обязанностях по отыгрышу финансовой потери у стен его «Трактира».

Собственноручно открыв квартиру Студента, я тут же убедился, что в отсутствии Саши кто-то из головорезов Рябова взвалил заботу о нуждах моего главного эксперта на свои далеко не хрупкие плечи. В первой комнате на койке, явно позаимствованной в солдатской казарме, лежала ненарисованная девушка средней паршивости. Я не успел тихо прикрыть входную дверь, как она охрипшим голосом поведала:

— Ну ты уже идешь или нет? Ау-у-у…

Как же, жди, сейчас войдет. Если Студент забрался в свое хранилище, его оттуда слезоточивым газом выбивать нужно. Так что это ауканье девушка сутки вести может, и вряд ли Студент на нее прореагирует. Разве что в туалет ему приспичит. Хотя, удивляюсь, как это он при своей увлеченности до сих пор ни разу в штаны не наделал?

С женщинами у Студента взаимоотношения строгие до простоты. Раньше его персонально обслуживала продавщица спецмагазина «Спасибо Гитлеру». Она сперва набивала холодильник Студента дефицитными в еще недавние времена продуктами, затем быстро раздевалась и ныряла в эту же койку, терпеливо ожидая, пока Студент окажет ей внимание. Когда Студенту приспичивало выскочить из своего кабинета-хранилища, он замечал девушку, в течение нескольких минут доказывал ей, что ему не чуждо все человеческое, а затем, зачастую позабыв надеть брюки, возвращался к прерванной работе. Потом эта девушка вышла замуж, и у нее уже не было столько свободного времени, чтобы часами ожидать благосклонности моего эксперта. Да и с продуктами сильно полегчало. Так что мой водитель, в функции которого входит забота о всех нуждах Студента, поставляет ему не только пищу для желудка, но и для других не менее важных органов. Может быть, Студент без женщин прекрасно бы обходился, однако у него с мозгами и так не все ладно, а если в них еще и сперма бить будет, то это может привести к нежелательным последствиям для нашего бизнеса.