— Что у вас, папаша? Говорите, пока я насморк не прихватил.

— Сломался, падло, — выдал причину поломки телевизора мой клиент.

Я снял заднюю панель, открыл «дипломат», набитый инструментами, для вида поковырялся отверткой во внутренностях телевизора, в устройстве которого разбираюсь не хуже этого полковника. Полковник настороженно следил за моими действиями.

— Это будет стоить пять долларов, папаша, — буркнул я глухим голосом. — Надо деталь ставить. Заграничную.

— А дешевле нельзя?

— Папаша, я на пенсионерах не наживаюсь.

— Действуй, — приказал полковник таким голосом, что мне поневоле захотелось стать по стойке «смирно».

И однако вместо этого я просто-напросто поставил в гнездо предохранитель от этого же телевизора, и спустя полминуты он уже демонстрировал бьющих друг друга клюшками спортсменов под громкие вопли трибун и причитания комментатора. Если сейчас период закончится, мне не следует спешить. Вдруг во время перерыва кто-то из соседей нашего ветерана на площадку выскочит, перекур устроит. И чего это у людей такие замашки дурные, брали бы пример с меня, курили бы в доме — меньше свидетелей всяких на свете было бы.

— До окончания первого периода еще много времени, — поведал телевизор в то время, когда я крутил ручки настройки, — чтобы забить ответную шайбу. С площадки удален…

Кто там удален, меня уже мало интересовало, потому что таймер в углу экрана показывал двенадцать минут тридцать две секунды чистого игрового времени. За это время Уэйн Грецки мешок шайб забить может. А мне шайбы без надобности, я лучше забью первый маленький гвоздик в будущий гроб клиента.

— Порядок, папаша, гоните монету, — хрипло выдохнул я.

Полковник явно недовольно повернулся ко мне спиной и зашагал к секретеру.

Я собирал инструменты в чемоданчик под громкие звуки, издаваемые ожившим телевизором, и сообщил Прохорову:

— Как часы работает. Папаша, прокурор просил передать вам, чтоб на дно легли.

Полковник на мгновение застыл, словно его оглушило во время атаки, но тут же положил на телевизор купюру и чересчур горячо сказал:

— Какой прокурор? Что ты несешь? Иди отсюда.

— Уже иду. Только учтите, Прохоров, он под колпаком. Телефон прослушивается, поэтому и меня прислал. Тем более, папаша, что в последний раз ваш человек так плохо сработал — дальше некуда. Неустойку придется платить. Клиент выжил.

— Не понимаю, о чем ты говоришь, — более нервно бросил отставной полковник.

— Ну и хорошо. В общем, я предупредил. Опасность и вам грозит.

Я нарочито медленно повернулся к нему спиной и пошел к двери.

— Стоять! — по-военному рявкнул отставник.

Никак от привычек своих не отучится. Пора бы. Ничего, я тебя вылечу и от этого. Больше командовать не будешь.

— Чего еще, папаша?

— Телевизор потом не поломается?

Я усмехнулся и нагло заметил:

— Не волнуйтесь, на ваш век точно хватит.

— Мне действительно что-то угрожает? — не выдержали нервы у моего клиента.

— Еще как, — серьезным тоном сказал я, мгновенно вытянул вперед руку с девятимиллиметровым «комбатом», увенчанным серебристым глушителем, и выстрелил. Пуля вошла в лоб полковника точно над переносицей, отбросив его на журнальный столик. Бедняга, так порядок любит, чистоту соблюдает, а сам вазу разбил.

— Шайба в воротах «Рейнджеров»! — завопил телевизор.

— Это точно, — пробормотал я, вытирая отпечатки пальцев на его панели.

Полковника можно было грохнуть гораздо раньше. Не на лестничной клетке, это опасно, а сразу после того, как я убедился: в квартире, кроме него, никого нет. Однако, какую бы работу человек ни выполнял, он должен это делать с удовольствием.

Поэтому я не без наслаждения прикурил сигарету, затянулся несколько раз, пригасил ее и спрятал окурок. Зато с помощью носового платка достал два других, свеженьких, минут десять назад подобранных в этом же парадном вместе с порожней бутылкой водки. Менты просто бесятся, если на месте преступления никаких следов не находят. Пусть людям будет приятно, решил я, надевая кроссовки и парик с усами.

Напрасная предосторожность. Я вышел из парадного с наглухо задраенными металлическими дверьми, за которыми демонстрирующие хоккей и мексиканскую муру телевизоры оставались для людей последней связью с миром. Бедные южноморцы, их так преступностью запугали, что даже мне не приходится стоять в стороне от того, чтобы попытаться вернуть людям душевный покой по поводу безопасной жизни. Иначе зачем я прервал эту связь между господином прокурором и киллерами, неужто только для того, чтобы потренироваться на каком-то забившемся в свою нору суслике перед охотой за крупным зверем?

В том, что Марина меня не обманывает, сомневаться как-то не приходится. Значит, врет исключительно прокурор. Пообещал своей телке приехать пораньше, не позже семи, а сам неизвестно где шляется. Уже второй период хоккейного матча начался, однако ремонтировать еще один телевизор я вовсе не собираюсь. Поэтому «дипломат» оставил в багажнике автомобиля и спокойно отправился проверять, как идет строительство нового торгового центра. Взобравшись на третий этаж, я убедился: еще лет десять — и центр войдет в строй действующих. Это обстоятельство меня волновало гораздо меньше, чем прокурорская задержка возле дома через дорогу. Вот дает, хранитель законности, я уже успел сюда добраться, в груде строительного мусора сверток найти, спокойно нацепить очки, заменяющие прибор ночного видения, а он никак к любимой женщине не доедет.

У меня еще двадцать минут, не больше. Потому что ровно через двадцать минут, даже если не увижу через свои замечательные очки этого зверя, придется гнать к санаторию, чтобы достойно завершить сегодняшний курс лечения и лично поддержать жизненный уровень обслуживающего персонала. Однако, даже если я сумею сегодня увидеть господина прокурора, завтра мне все равно предстоит санаторное лечение. И послезавтра — тоже.

В отличие от Прохорова, пистолетный выстрел прокурору не грозит. С такого расстояния наверняка промахнусь. Да и более опасный зверь требует иного оружия. Поэтому я спокойно дышу на кончики пальцев, а затем поглаживаю ложе карабина «медведь-4». Можно порадовать прокурора еще более мощным оружием, в моей личной коллекции даже базука есть, однако согласно существующим правилам охотиться с гранатометом нельзя. И с автоматом тоже. Поэтому, чтобы не стать правонарушителем, у меня в руках охотничий самозарядный карабин с компактным двухрядным магазином. Хотя наш прокурор — не дикий кабан или медведь, ему одной пули за глаза хватит. Или в глаз, как кому нравится. Этот деятель вовсе не похож на белку, а значит не совсем меткий выстрел не снизит ценность трофея из-за дефекта шкурки. Спускать шкуру с прокурора я вовсе не собираюсь, как и ограничиваться одним выстрелом. На таком человеке просто грех экономить. Тем более, что оптический прицел всего-навсего четырехкратный, а без контрольного выстрела охота на крупного зверя завершается крайне редко.

Я бы мог и дальше рассуждать о методах охоты из скрада, но у меня оставалось слишком мало времени — у дома притормозила черная «Волга».

Так, водитель вышел, улицу пустую глазами ощупывает, смотрит, нет ли желающих сделать из прокурора импотента перед любовным свиданием. Думаю, кроме меня, в городе еще немало охотников устроить этому деятелю вырванные годы, но люди у нас какие-то нерешительные, так что приходится рассчитывать исключительно на себя. Поэтому я вынес мушку на свободное место, дождался, когда в прорези прицела покажется затылок набирающего скорость прокурора, и плавно придавил курок.

Краем глаза отмечаю: клиент пошел мордой вниз, значит, он уже не в состоянии резвиться со своей телкой. А водитель тут же прижался к машине и водит по моей стороне улицы стволом «Макарова». Телохранитель хренов, прокурор тебе свою жизнь доверил, а ты только сейчас гадаешь, с какого этажа новостройки раздался выстрел, сделавший тебя безработным. У меня в запасе всего несколько минут, в которые вероятность возможной погони и перестрелки явно не вписываются. Так что рисковать нельзя, тем более водитель вполне может засечь вспышку контрольного выстрела. Да и охота идет не в глухом лесу, кругом людей полно.