— В общем, чтоб все было действительно в лучшем виде. А теперь тебе предстоит период адаптации.
Когда мы вошли в дом, Гарик тут же вылез полюбоваться на своего приятеля. Я категорически запретил близко подпускать моего дорогого наследника к Константину, пока тот отдыхает. Не хотелось мешать Косте полностью наслаждаться устроенным ему санаторием. Вдобавок, если бы эта пара объединилась, Вохе бы пришлось непросто.
— Константин, — возвращаю ему ключи от квартиры, пистолет и возможность шкодить в моем доме напару с Гариком, — вы тут поиграйтесь немного. А с завтрашнего дня приступай к работе.
Гарик одарил меня пакостным взглядом и повис на Косте, как гоблин на новогодней елке.
— Надеюсь, после ваших игр мне не нужно будет снова менять кресла? — заметил я.
— Что тебе кресла? — тут же подала голос невесть откуда взявшаяся Сабина. — Тебе мебель дороже ребенка. У него что, два детства?
— Ты права, дорогая. Хотя у Кости их точно два. Есть еще какие-то предложения?
Вместо ответа Сабина протянула мне телефонную трубку.
— Здравствуй, — несколько озабоченно звучит голос Рябова. — Я жду тебя в офисе.
Будни моей фирмы, как всегда, заполнены рабочим кипением. В этом я убедился лишний раз, когда вылез из машины в тылу здания. Один из мусорных контейнеров с надписью, исполненной паскудной рукой начальника отдела снабжения, «Ветераны труда обслуживаются вне очереди» был переполнен свежими банановыми лушпайками.
Воздух офиса пропитался запахом бананов так надежно, что даже от главного инженера, встретившего меня в коридоре, несло вовсе не его любимым напитком, хотя рабочий день был в самом разгаре.
— Слушай, — с озабоченностью обратился ко мне главный инженер, — они не подчиняются. Я говорю, нужно в морге на всякий случай стенку завалить. Тогда точно ее год восстанавливать будут. А они — ни в какую…
— Кто это они?
— Ну, менеджер с маркетингом. Сами же мне сказали, что этой операцией я руковожу, а теперь не подчиняются.
Лишний пример того, что вчерашний противник может сегодня стать союзником. Прекрасно понимаю, почему шеф группы маркетинга и генеральный менеджер избрали своим предводителем главного инженера. Особыми лаврами бананово-компьютерная операция не пахнет, но случись прокол — козла отпущения они заготовили заранее. Главный инженер даже не понимает, отчего ему выпала высокая честь командовать этой операцией.
— Хочу тебе напомнить, — успокаиваю главного инженера, — руководитель просто обязан прислушиваться к мнению подчиненных. Если в интересующем нас заведении идет ремонт, доламывать его не обязательно. Ты что, забыл старинную истину: один ремонт стоит двух наводнений? Лохи уже объявились в нашем благословенном городе?
— Два раза товар брали. Мы пока его складируем. Артисты… Хорошо рыло делают.
— Надеюсь они не из местного драмкружка?
— Нет. Они даже не из нашей страны, — попытался изобразить обиженный вид главный инженер. В самом деле, разве стоит задавать наивные вопросы такому выдающемуся командиру производства.
В моей приемной ожидали юрисконсульт и бухгалтер, попеременно ныряя в ящик, стоявший у стола Марины. Корзинка для отходов делопроизводства была заполнена доверху.
— Я тут тебе ящик попыталась оставить, — поздоровалась Марина, — но, похоже, они и его прикончат.
Фирма у нас большая. Но тридцать ящиков бананов за один день — можно уже начинать беспокоиться за состояние желудков сотрудников. Не зря говорится — на шару и уксус сладкий.
— Есть проблемы? — спрашиваю у этой парочки, и те молча закивали головами, стремительно прожевывая дары колумбийских полей.
— Тогда со всеми проблемами обратитесь друг к ДРУГУ, — мгновенно решаю производственную задачу. — Если, конечно, До того не подавитесь. Марина, два кофе в мой кабинет, пожалуйста.
Рябов сидел за письменным столом, разложив перед собой какие-то бумаги.
— Что случилось, Сережа? — спросил я, и за моей спиной тут же звякнула своими побрякушками Марина. Она поставила кофейник на журнальный столик и как бы невзначай заметила:
— Вам никто не помешает.
— Вижу, что разговор грозит затянуться, Рябов.
— Чего?
— Когда происходят серьезные события, ты являешься в этот кабинет еще раньше меня. Кроме того, Марина подала кофе не в чашечках, а притащила целый кофейник.
— Может, ей просто надоело каждые пять минут таскать тебе эту отраву, — заметил Рябов.
При упоминании об отраве я тут же прикурил сигарету и выразительно посмотрел на Рябова.
— Пресс-группа приехала. Два дня назад.
— Почему я об этом от тебя узнаю?
— Я сказал Игорю…
— Сережа, ты лезешь не в свое дело. Я ведь ничего не рассказываю твоим девушкам. И остальным тоже. Хотя, честно говоря, уже подмывает обратиться к твоей следственной группе, чтобы она разыскала моего водителя.
— Он, между прочим, мне подчиняется.
— А пресс-группа мне.
— Правильно. Но за безопасность фирмы…
— Что произошло, Сережа?
— Босягина ранили. Легко. Игорь мне позвонил. В Полтаву отправилась группа прикрытия.
— Почему Игорь не поставил меня в известность?
— Я сказал ему не делать этого.
— Командуешь, значит. Меня тревожить боишься.
Рябов сразу понял, что я не собираюсь доказывать при помощи повышенных интонаций, как он не прав, и перешел в контратаку:
— Для пользы дела. Скажи тебе Игорь, что Босягина ранили, так ты в Полтаву умчишься. Лично. Нам этого как раз не хватает.
— Ну и что тебя так смутило?
— Характер твой ангельский. Представляю себе, чем бы твой визит туда закончился.
— Рябов, по-моему, ты забываешься.
— Это ты забываешь. Ты забываешь, что стал хозяином всего дела. Но ведешь себя, будто…
Рябов осекся, перехватив мой взгляд.
— Сережа, это мои проблемы, как я себя веду. Стиль работы, если хочешь. Ты никак не можешь согласиться, что я, осуществляя общее руководство, никогда не буду ограничиваться стенами этого кабинета. На роль мозгового центра с атрофированными конечностями ты меня никогда не убедишь. Впрочем, в последние годы, Рябов, насобачился ты меня от участия в операциях отключать.
— Да, в последние годы, — закипел Сережа. — Тебя отключишь. Это вы с Маринкой в прошлый раз меня отключили. Чтобы ты самолично стрельбу по городу устраивал. Как это ты любишь говорить? До сих пор пионерские костры в жопе пылают. Больше этого не будет.
— Рябов, ты будешь командовать кем хочешь, кроме…
— Согласно договору, в вопросах безопасности даже ты мне подчиняешься.
— Я хотел сказать, кроме команды Игоря, — сходу перегруппировываюсь, потому что разубеждать в чем-то Рябова бесполезно. Впрочем, как и меня. Каждый из нас все равно останется при своем мнении, а главное — конечный результат работы от этой, на первый взгляд, несогласованности всегда будет в нашу пользу.
— Так что в Полтаве, Сережа?
— Местная блатота отличилась. Раньше бомбили хаты фирмачей, а потом на коллекционеров перешли. Скумекали, что одна картинка дороже видеодвойки стоит.
— Картинку еще продать нужно. Это видеодвойку любой придурок купит. Кто-то же научил босяков понимать прекрасное.
— Я это тоже понимаю. В общем, Босягин проводил журналистское расследование и… Ну, словом, ранение легкое. Через несколько дней на ногах будет. Его перевезли в наш город. Так что все в порядке.
— Конкретнее.
— Конкретнее, твой заказ уже у Студента.
— Мне просто любопытно, отчего служба безопасности вмешалась в такую, в общем-то элементарную операцию. Ты не отмолчишься, Рябов. Прекрасно понимаю, в чем дело. С дружком своим секретничал, по генеральскому погону хлопал, полтавских ментов подключал?
— А как бы ты хотел? Это же квартирные кражи. Ты сам всегда говоришь, что работать нужно честно. И ворованное покупать нельзя.
— Рябов, колись, что дальше было. Только не рассказывай мне, как полтавские менты наградили тебя за помощь именным оружием и Почетной грамотой, приклеенной к полотну Башкирцевой.
