Джонатан откинулся в кресле. Его мучили сомнения. Две тысячи стипеллей, которые будут очень кстати, когда придется возвращаться на Землю. Если Хабальятт полагает, что тем самым сумеет его связать, то он глубоко ошибается. Скорей бы оказаться подальше от Кайирилл, пока дела идут хорошо.

Но в таких случаях никогда не обходится без «кви-про-кво», порой довольно неприятного. Он протянул руку к двери и заметил, что за ним наблюдает Джуллиам.

Джуллиам покачал головой:

— Нет-нет, сэр. Лорд Хабальятт сейчас, вероятно, вернется. До его прихода вы должны оставаться в укрытии.

— Хабальятт обождет, — вызывающе бросил Джонатан и выскочил из машины.

Не обращая внимания на ворчание Джуллиама, он отошел и направился к станции.

Постепенно раздражение начало проходить, и он вдруг понял, что и впрямь должен бросаться в глаза в своей черно-бело-зеленой ливрее. У Хабальятта была отвратительная привычки всегда оказываться правым.

Реклама на стене сообщала:

«КОСТЮМЫ ВСЕХ МИРОВ!

ПЕРЕОДЕНЬТЕСЬ ЗДЕСЬ И ЯВИТЕСЬ НА МЕСТО

НАЗНАЧЕНИЯ В ПОДХОДЯЩЕМ КОСТЮМЕ»

Джонатан вошел. Хабальятта можно будет увидеть через стеклянную дверь и стену, если тот покинет станцию и направится к машине. Среди персонала лавки находился ее владелец — высокий, костлявый человек неведомой расы с широким восковым лицом и большими глазами, бледно-голубыми и бесхитростными.

— Что угодно милорду? — с почтением в голосе спросил он, явно игнорируя ливрею слуги, которую сдирал с себя Джонатан.

— Помогите мне избавиться от этого, — обратился к нему Джонатан. — Я лечу на Балленкрайч, так что подберите для меня что-нибудь приличное.

Хозяин лавки поклонился.

Изучающим взором он окинул фигуру Джонатана, повернулся к вешалке и выложил на прилавок комплект одежды, который заставил клиента выпучить глаза: красные панталоны, узкий голубой жакет без рукавов, широкая белая блуза.

— Вы полагаете, это то, что нужно? — с сомнением в голосе произнес Джонатан.

— Это типичный балленкрайчский костюм, милорд! Типичный наряд для наиболее цивилизованных кланов. Дикари носят шкуры и мешковину. — Лавочник повертел костюм, показывая его со всех сторон. — Сам по себе наряд не указывает на конкретный ранг. Подвассалы носят слева мечи. Вельможи дворца Вайл-Алана, кроме этого, надевают черный пояс. Костюмы Балленкрайча, милорд, отличаются поистине варварской пышностью.

— Дайте мне серый дорожный костюм и плащ. Я сменю его на балленкрайчский по прибытии.

— Как вам будет угодно, милорд.

Дорожный костюм выглядел более привычно. С чувством облегчения Джонатан застегнул молнии, поправляя оборки на запястьях и лодыжках, потом затянул пояс.

— Как насчет модного мормона? — поинтересовался лавочник.

Джонатан поморщился. Мормоны — отличительный знак Кайирилльской знати. Солдаты, слуги, крестьяне не имели права носить эти тонкие блестящие украшения. Джонатан указал не приплюснутый раковинообразный шлем из светлого металла, переливающийся перламутром по краям.

— Вот этот, пожалуй, подойдет.

Тело лавочника приняло форму буквы «г».

— Да, Ваша Боготворимость!

Джонатан мрачно поглядел на торговца, затем на выбранный только что головной убор, не очень понимая из-за чего могла произойти с торговцем такая перемена. Впрочем, довольно быстро он сообразил, что именно стало причиной подобной метаморфозы: блестящий глупейший шлем, годный только как украшение. В точности такой же, как у экклезиарха Маноолло. Просто нелепое совпадение, но какой результат? Джонатан пожал плечами, нахлобучил мормон на голову, извлек содержимое карманов ливреи. Пистолет, деньги, бумажник с удостоверением...

— Сколько я вам должен?

— О, я прошу вас, Ваша Боготворимость, всего двести стипеллей.

Джонатан протянул ему две бумажки и вышел. Он заметил, что смена ливреи на серый костюм и помпезный мормон оказали влияние и на его настроение: он стал чувствовать себя увереннее, шаг стал значительно тверже.

Хабальятт был далеко впереди. Он шел рука об руку с Мейнгом в зеленой униформе с желто-голубой окантовкой. Говорили они очень серьезно и темпераментно. Джонатан пожалел, что не умеет читать по губам. Затем Мейнг и Хабальятт остановились у трапа, ведущего вниз на стоянку. Офицер Мейнг вежливо кивнул, повернулся и пошел вдоль аркады, Хабальятт же с легкостью взбежал по лестнице.

Джонатан подумал, что было бы неплохо услышать, о чем в его отсутствие будут говорить Хабальятт и Джуллиам. Если добежать до конца стоянки вдоль аркады, спрыгнуть со стены и незаметно подобраться к машине с тыла...

Еще додумывая эту мысль до конца, он повернулся и бросился бежать по террасе, не обращая внимания на изумленные взгляды прохожих. Спрыгнув на зелено-голубой дерн, Джонатан пошел вдоль стены, стараясь, чтобы между ним и беззаботно шествующим Хабальяттом оставалось как можно больше машин.

Добравшись до машины Джуллиама, он упал на колени. Джуллиам его не заметил, он смотрел на Хабальятта.

Хлопнула дверца, и Хабальятт благодушно произнес:

— Ну, а теперь, мой друг... — он запнулся на полуслове, затем резко бросил: — Где он? Куда он девался?

— Он уже ушел, — ответил Джуллиам, — почти сразу после вас.

— Будь проклята человеческая непредсказуемость! — заявил Хабальятт с резкими интонациями в голосе. — Я же ему ясно приказал оставаться здесь!

— Я напомнил ему о ваших указаниях. Он меня не послушал.

— С человеком, у которого ограничен интеллект, очень трудно иметь дело. Он несокрушим для логических построений. Я тысячу раз предпочел бы бороться с Гейнием. По крайней мере, метод Гейния можно рассчитать или разгадать. Если Ирру Камметтви его увидит, все мои планы рухнут. Глупейший упрямец!

Джонатан обиженно засопел, но попридержал язык за зубами.

— Пойди посмотри вдоль аркады, — обратился Хабальятт к водителю. — Если встретишь, быстрее пришли его обратно. Я буду ждать здесь. Потом позвони Ирру Камметтви, он сейчас в консульстве. Себя назовешь Аголамом-Четырнадцатым. Если он начнет расспрашивать, скажешь, что был агентом Яшионинта, ныне мертвеца, и что у тебя есть важная информация. Он захочет тебя видеть. Добавь, что остерегаешься контрмер со стороны друидов. Скажи, что окончательно установил личность курьера и что он летит на « Бельзвурроне ». Дашь краткое описание этого человека и вернешься сюда.

— Слушаюсь, лорд.

Послышалось шарканье ног шофера. Подождав немного, Джонатан скользнул назад, пролез под днищем длинного голубого экипажа и поднялся на ноги. Джуллиам шел через стоянку. Джонатан вернулся к машине, обежал ее и забрался внутрь.

Глаза Хабальятта горели, но он произнес беззаботным тоном:

— Ага, вот и вы, молодой человек. Где же вы были? А, понимаю — новый наряд! Очень, очень разумно, хотя, конечно, было весьма неосторожно идти вдоль аркады. — Он полез в кошелек и достал конверт. — Вот ваш билет. Балленкрайч через Джиннуокли.

— Джиннуокли? Где это?

Хабальятт сложил вместе кончики пальцев и стал говорить преувеличенно любезным тоном:

— Вам, вероятно, известно, что планеты Кайирилл, Мейнгер и Балленкрайч образуют почти равносторонний треугольник. Джиннуокли — искусственный спутник в его центре. Кроме того, он расположен в точке пересечения линии «Мейнгер-Сомбоз-Билленд» с перпендикулярной ей трассой под названием — «Фукс внешняя система». Джиннуокли, творение рукотворное и замечательное во многих отношениях. Необычное конструкторское решение, высокий уровень обслуживания пассажиров, знаменитые сады, космополитичность лиц, встречаемых на нем. Надеюсь, путешествие вам понравится.

— Надо думать, — согласился Джонатан.

— На борту будут находиться шпионы, — они здесь действуют повсюду. Шагу нельзя ступить, чтобы не споткнуться о шпиона. В их инструкции касательно вас насилие может входить, а может и не входить. Рекомендую никогда не утрачивать бдительности, хотя, как это хорошо известно, убийца-профессионал ни за что не упустит удобного случая, и ваша бдительность особого значения все равно не имеет.