— Хоть наши взгляды и не совпадают, с тобой интереснее, чем с Джеком.

— С Джеком?

— Тот выскочил бы из машины и набросился на Карсона с кулаками.

— Да кто он такой, этот Джек? — возмутился Джон. — Мне от него уже жизни нет.

— Мой бывший парень.

— Ага. А я думал, слюнявый самовлюбленный мальчишка из колледжа.

— Ты его, возможно, увидишь сегодня на танцах.

— На танцах?

— Кому нужно кино, если можно пойти потанцевать? — улыбнулась Кейси. — Ах да. Ты же тащишься от кантри… Жаль.

— Говорят, «Ведьмак американской революции» классный фильм, — схватился за соломинку Джон.

— Ага. Посмотрим его на следующей неделе в Толидо.

— Значит, мы еще встретимся? — спросил Джон как можно небрежнее.

— Да — что бы ты там ни болтал о Теде Карсоне.

Дискотеку устроили в пустом пакгаузе возле железной дороги на восточном краю города. Здание удачно располагалось между двумя другими и идеально подходило для тусовки.

Играл рок-н-ролл, вроде того, что Джон слышал по радио. Бодрая музыка пятидесятых, ничего похожего на его любимый жесткий саунд. Во вселенной Джона подростки слушали хэви метал. Здесь в ходу были песни в духе Бига Боппера.

— Сейчас ты скажешь, что не умеешь танцевать, — вздохнула Кейси, проходя мимо здоровенного парня, выполнявшего роль вышибалы. Увидев Кейси, громила мотнул головой. — Я угадала?

— Я умею танцевать, — сказал Джон. По правде говоря, танцев здешней молодежи он, конечно, не знал, зато посещал в десятом классе драматический кружок, где ставили популярную бродвейскую пьесу семидесятых годов «Школьный танец». Там было несколько танцевальных номеров, и Джону пришлось разучить джиттербаг. — Вопрос в том, умеешь ли ты.

Кейси посмотрела на него с притворным гневом.

— Джонни, ты неподражаем. — Она схватила его за руку. — Пошли.

Он показал ей пару раз простое движение на четыре счета, которое она сумела достаточно грациозно повторить, потом обхватил за талию и вытащил на площадку.

Кейси быстро освоилась и споткнулась всего раз. В конце концов, она выступала в группе поддержки, а основные шаги в джиттербаге несложные. Она завизжала, когда Джон стал ее вращать, но при этом улыбалась.

Они танцевали три песни подряд. Постепенно Джон добавлял новые движения. Сперва он и сам чувствовал себя неловко — три года прошло с тех пор, как учился. Он вспомнил, как, готовясь к пьесе, отплясывал с мамой на кухне, а отец смотрел и хохотал. Потом мама взяла отца за руку, и они жахнули такой линди-хоп, что у Джона челюсть отвисла.

Джон заметил, что на них с Кейси смотрят. Их танец был достаточно необычен, чтобы привлечь внимание, да и танцевали они с огоньком. Вокруг собрались зрители. Очевидно, джиттербаг был здесь крепко забыт или никогда толком не прижился.

— Все, хватит, — сказала наконец Кейси, переводя дух. Ее грудь часто поднималась, и Джону очень хотелось снова прижать Кейси к себе. Он ограничился тем, что обвил рукой ее талию, и они подошли к импровизированной барной стойке. Кейси не сбросила его руку, а наоборот, прижалась к нему крепче. Если бы Джон не танцевал с ней только что двадцать минут кряду, то, возможно, отстранился бы, испугавшись такой близости. Но теперь между ними возникло полное взаимопонимание, и Джон был счастлив, что когда-то потратил столько сил на разучивание танцевальных па.

Джон попросил у бармена воду со льдом.

Кейси опустила пальцы в стакан и намочила себе правую щеку. Джон инстинктивно намочил ей вторую щеку из своего стакана.

— Классный танец. Где ты ему научился?

— В драмкружке, — честно ответил он.

— Никогда так не веселилась. — Она прыснула в него водой.

— Привет, Кейси, — произнес кто-то сзади, и Джон обернулся. Рядом стоял высокий темноволосый парень.

— Это Джек, — сказала Кейси.

— Потанцуем? — спросил Джек, оттесняя Джона.

— Я устала, Джек. И вообще я сегодня танцую только с Джоном.

Джек обернулся. Он был сантиметра на три выше Джона и гораздо шире в плечах. У Джона похолодело в животе. Сколько раз этот парень дрался за последний год?! Судя по перегару, на рассудительность Джека надеяться не приходилось.

— Да? Я видел, как он отжигал. Должно быть, у своей бабушки научился.

Джон вздохнул, но промолчал. У Джека наверняка тут с полдюжины дружков.

— Отвали, Джек. Ты мне надоел. — Кейси допила воду.

— Раньше ты так не говорила. Тебе было со мной хорошо.

— Сходить в туалет тоже бывает хорошо. От тебя воняет почти так же.

Джон поперхнулся водой и затрясся наполовину от кашля, наполовину от смеха.

Джек побагровел. Вопреки ожиданию, он не ударил Джона и даже не обругал, а просто развернулся и ушел.

— Обязательно было язвить? — спросил Джон.

— Даже не представляешь как, — усмехнулась Кейси. Она посмотрела через плечо Джона и воскликнула: — Ого.

Джон повернулся к окну и увидел приближающиеся сине-красные мигалки.

— Копы!

— Лучше уйти, — сказала Кейси, и потащила за стойку. Они толкнули металлическую дверь и вышли на холодный ночной воздух. Тишина наступила так внезапно, что, казалось, заложило уши.

— Машина на другой стороне, — произнес Джон.

Они прокрались к углу здания. Музыка замолкла, изнутри послышались крики.

Перед зданием стояли три патрульные машины, из которых высыпало около дюжины полицейских. Двое бросились перекрывать боковые выходы.

Джон и Кейси спрятались за контейнером для мусора. Полицейские пробежали мимо.

— Давай, — шепнул Джон, и они метнулись к первому ряду стоянки.

К пакгаузу подъехали еще две патрульные машины, одна из них остановилась у «Понтиака» Джона.

— Черт, — выругался он.

— Скорее всего нас не арестуют, — сказала Кейси. — Просто сделают предупреждение.

— Да. Но я не могу рисковать. — Джон сомневался, что его удостоверение выдержит сколько-нибудь серьезную проверку.

— Не можешь?

— Да, не могу. Мне нельзя попадаться.

— Правда? Три сюрприза за вечер. С тех пор как я потеряла девственность, меня еще никто не удивлял три раза за одно свидание.

Джон зажал рот ладонью, сотрясаясь от смеха.

— Перестань. Долго мы тут будем сидеть?

— Не бросать же машину. Давай подождем.

Полицейские стали выводить ребят из пакгауза, некоторых в наручниках. Наконец-то патрульный, остановившийся у машины Джона, вылез из автомобиля и пошел к зданию.

Джон и Кейси бросились в конец стоянки и вскочили в «транс-ам».

Потом, взявшись за руки, сидели и ждали, пока не скрылись все полицейские — либо внутри пакгауза, либо разъехались с задержанными.

— Путь свободен, Джонни.

— Путь свободен, — согласился Джон и завел машину.

Дорогой он перебирал в уме десятки предлогов, чтобы поцеловать Кейси при расставании. Зря ломал голову. Едва машина остановилась у веранды, Кейси обхватила его за шею и прижалась горячим, полураскрытым ртом к его губам. Поцелуй длился секунд десять, Джону казалось, что они с Кейси слились в одно целое и что так и должно быть.

— Спокойной ночи, Джон, — сказала Кейси, серьезно глядя ему в глаза. — До завтра.

На следующий день Первичный еле стоял на ногах и при этом прислушивался к каждому слову, каждому шагу за спиной. Ему казалось, что все вокруг говорят только о Карсоне, но когда Джон сосредоточивался на разговоре, всякий раз выяснялось, что речь шла о картах, картоне или Карлтоне.

Обливаясь потом и с трудом подавляя тошноту, он выскочил в раздевалку.

«Не раскисай. Никто ни о чем не догадывается. Никто еще даже не знает, что Карсон пропал».

После работы Первичный увидел на стоянке отца Карсона. Тот разговаривал с бригадиром. Первичный отвернулся и сел в машину.

Когда он пришел домой, Кейси лишь обратила к нему усталые ввалившиеся глаза. Ни улыбки, ни приветствия. Его чувство вины, казалось, слилось с ее виною и завертело их в черном водовороте. Что же они натворили!