Лэйни и Пенн долго обсуждали, о чем рассказать детям, а о чем умолчать. Разговор занял не меньше двух часов, и в конце концов решено было утаить от Тима и Райли все, что касалось приключений Фэрил в «Сен-Тропезе». Выдать этот секрет могла только Шугар, а поскольку она исчезла с горизонта, то и опасаться было нечего. Другое дело — бурная деятельность соседки в качестве маньяка-убийцы. Рано или поздно газеты должны были разнюхать подробности, и потому не было никакого смысла скрывать от детей правду о смерти родителей.

К возвращению Тима и Райли из школы была готова сильно смягченная версия случившегося. Дети отреагировали на новости тем, что весь вечер выглядели тихими и подавленными, за ужином почти ничего не ели и улеглись так рано, как только позволили домашние задания.

Рано утром Пенн отправился на работу. Он потратил слишком много времени на то, чтобы раскопать материал на Шугар, и собирался поскорее наверстать упущенное. Распростившись с работой в «Карпатии», Лэйни получила взамен все время в мире, и могла не только разобраться с накопившимися домашними делами, но и полежать когда вздумается в ванне с душистой пеной.

Однако ей было не до этого. Даже когда Шугар Тэплинжер была жива, Лэйни не испытывала такого беспокойства. Она не решалась высказать свои опасения вслух, но и отбросить их у нее не получалось.

Полиция безоговорочно приняла версию самоубийства. Что ж, в полиции знать не знали, какова Шугар Тэплинжер. На самом же деле глупо было даже предполагать, что эта женщина, способная на хладнокровное убийство, могла вдруг устыдиться того, что совершила.

Лэйни не отрицала, что Шугар исчезла из Медоувью навсегда, но это вовсе не означало, что она исчезла также и с лица земли.

Шугар сидела за рулем взятого напрокат белого «олдсмобиля», устало склонившись к рулю. У нее ломило плечи, затылок и шею то и дело сводило, а голова буквально раскалывалась от боли. Лучше бы она забыла дома что-нибудь другое, а не аспирин! Вокруг простирался бесхозный лесопарк, давно заросший густым подлеском, который немногочисленные посетители успели забросать пустыми бутылками и банками. Еще большей помойкой выглядели места семейных пикников: никто не беспокоился прибрать за собой, никому до этого местечка не было дела.

Шугар провела здесь уже целые сутки. Требовалось время, чтобы разработать подробный план, как действовать дальше, но отсутствие элементарных удобств отвлекало ее и раздражало все больше. Как жаль, что нельзя было захватить с собой все необходимое! У нее не было ни сменной одежды, ни самого плохонького одеяла. Спать приходилось на заднем сиденье машины (непростая задача для женщины таких габаритов).

Зато ее приятно согревала мысль о собственной предусмотрительности. Именно дар предвидения был причиной того, что у Шугар уже были готовы фальшивые документы на имя Беатрисы Сэмюелз. Конечно, она не знала, что именно случится, но что бы это ни было и когда бы ни разразилось, ничто не могло застать ее врасплох. Она давно была готова ко всему, и сейчас испытывала законное чувство гордости по этому поводу. Не беда, что у нее не было при себе даже смены белья, зато все накопления за долгие годы лежали в багажнике в целости и сохранности. Если нужно, она могла скупить подчистую какой-нибудь супермаркет.

Когда ломота в костях стала невыносимой, Шугар вышла из машины немного размяться. Она помахала руками над головой, насмешливо думая: вот тебе и мини-зарядка! — и принялась бродить кругами по поляне, поводя плечами вверх-вниз и вперед-назад. Толку от этого было мало: тупая ломота превратилась в резкую боль.

Наконец Шугар решила, что выглядит слишком нелепо, размахивая руками посреди замусоренного леса, и вернулась в машину. На ней был любимый алый балахон тонкого шелка, основательно помятый. Здесь, в окрестностях Медоувью, его узнали бы многие, но уехать дальше Шугар пока не могла. Она нисколько не сожалела о решении спихнуть в воду джип, не раскаивалась и в том, что оставила Хельмуту записку, которая рано или поздно должна была оказаться в полиции. Все было задумано основательно и сделано мастерски. Единственное, чего она не доделала, — это не покончила с обитателями дома Коулов. Ни Лэйни, ни эти ублюдки Тим и Райли не заслуживали жить дальше. Шугар не могла просто исчезнуть из Медоувью. Начать новую жизнь можно только тогда, когда со старой удалось разобраться так, как ей хотелось бы. Пусть в тесноте машины сон не приходил часами, пусть все тело болело и ныло — главное, план был готов.

Почему, думала Шугар, ну почему ее не хотели оставить в покое? Так было в детстве, так было в юности и так продолжалось до сих пор. Если бы у Лэйни Вульф хватило ума не лезть в чужие дела, ее никто бы и пальцем не тронул. Но она заслужила наказание. Она заслужила его столько раз, что должно было хватить и на детишек Коулов. Однажды Шугар уже спасла им жизнь, отправив к Жизонди. Она и теперь не испытывала к ним никаких враждебных чувств: но время для жалости прошло.

Она еще пожалеет, что родилась на свет, эта Лэйни. И что самое забавное, она сама вложила в руки Шугар подходящее оружие против себя, упомянув имя Джулиана Ролла. Выяснить имя его жены было проще простого.

«Дыши, пока дышится, Лэйни Вульф! Ты даже не заметишь, как присоединишься к своей подружке Фэрил!»

Шугар улыбнулась.

На кухне Лэйни первым делом схватила бумажное полотенце и вытерла лицо, мокрое после пробежки в три мили. Теперь предстояло вплотную заняться накопившимися делами.

Накануне она так и не смогла сделать ничего полезного, посвятив весь день раздумьям о Шугар Тэплинжер. Лэйни по-прежнему не верила, что соседка покончила с собой, но после долгого разговора с Пенном пришла к заключению, что бояться нечего. Что бы Шугар ни решила предпринять в будущем, из их жизни она исчезла навсегда. Способ, который она выбрала, для того чтобы скрыться, подразумевал выезд из страны туда, где ее не знали. Тревога, охватившая Лэйни поначалу, вскоре стала казаться ей нелепой.

Звонок телефона вывел ее из задумчивости.

— Я отвечу! — крикнула она миссис Майлз, которая убирала наверху. — Алло!

— Алло! — ответил густой мужской бас. — Могу я поговорить с Лэйни Вульф?

— Это я. А кто говорит?

— Оскар Шо, мисс Вульф. Мы не знакомы, хотя давно уже соседи. Я живу совсем рядом, на Пайн-лэйн.

— Ах вот как!

— Простите, что я взял на себя смелость узнать ваш номер. Перейду прямо к делу. Я давно слежу за появлением в «Вестнике» ваших карикатур, мисс Вульф. По-моему, они выше всяких похвал.

— Спасибо, вы очень добры, — вежливо ответила Лэйни, польщенная тем, что незнакомый человек решил разыскать ее только для того, чтобы похвалить ее шаржи.

— Если можно, я хотел бы увидеть и те, которые еще не появились в печати. Как это можно устроить?

— А почему бы вам просто регулярно не покупать газету? — спросила она настороженно, начиная неловко переминаться с ноги на ногу.

— Нет-нет, дело не терпит отлагательств, мисс Вульф! Боюсь, я вас не только заинтриговал, но и напутал тем, что не объяснился до конца. Я занимаю пост вице-президента отдела художественной разработки компании «Дорсет». У нас подобралась целая группа сотрудников, которые мечтают с вами познакомиться. Дело в том, что я принес на очередное заседание подшивку «Вестника» с вашими карикатурами, и они были приняты на «ура».

«Дорсет»? Быть этого не может! Главный конкурент «Карпатии» заинтересовался ее серией «Эй, вы!..»? Разве такое бывает?

Лэйни стояла с открытым ртом, даже не пытаясь подыскать достойный ответ. Сообразив, что пауза затянулась, Оскар Шо продолжал:

— Сейчас в нашей компании идет поиск новых вариантов. Вы и сами знаете, как трудно выдумать конкурентоспособный персонаж. В «Дорсете» считают, что вы создали как раз то, что нужно. Вашего героя ждет большое будущее, мисс Вульф. Как насчет того, чтобы довести его до совершенства и выпустить в большой мир? Прибыль, я думаю, будет немалая.