…Заметив свободную кассу, Шугар начала энергично выгружать покупки на движущуюся ленту конвейера…

…Поначалу это выглядело как счастливый билет: знакомство с «ее высочеством принцессой» Фэрил Коул. Что бы ты теперь сказала, мать, думала она в то время. Вот сидит жирная Шугар, никто и ничто, родом ниоткуда, мило сплетничая с элегантной, хорошо воспитанной дамой из общества. Ее принимают запросто, ее уважают. Она теперь — личность. И этого всего она добилась сама, собственными усилиями. Она даже более личность, чем может вообразить себе городок Медоувью, потому что умеет вести сразу две жизни, тогда как многих не хватает даже на одну.

С самого начала знакомства Шугар почувствовала в Фэрил червоточину. Сучка из общества все равно остается сучкой. Она и в мыслях не держала завербовать соседку: Коулы были нужны ей для другого. Частое общение постепенно включило бы Тэплинжеров в круг их ближайших друзей и еще прочнее утвердило бы их в высших кругах Медоувью.

Как-то Шугар и Хельмут были в очередной раз приглашены на ужин к соседям. Джон и Фэрил, как обычно, выглядели образцовой парой, а стол мог бы удивить читателей журнала «Гурман». Если бы она только знала тогда… ноги бы ее не было в доме Коулов в тот вечер! Разговор шел о жителе одного из окрестных городов, убившем свою жену. Поглощая превосходно приготовленное домашнее мороженое, Шугар не прислушивалась к тому, как муж возмущается либерализацией современного уголовного права.

— Вот увидите, убийство сойдет ему с рук. Теперешнее судопроизводство отвратительно! Пари держу, этот человек не проведет в тюрьме и дня, не говоря уже о смертной казни, хотя все улики против него. Лучше бы деньги налогоплательщиков шли на что-нибудь дельное, чем содержать ни на что не годные правовые органы!

— А какая была бы экономия, если бы горожане просто линчевали преступника! — засмеялась Фэрил.

Шугар подняла голову, расслышав в ее голосе насмешку.

— Нет, серьезно, не ввести ли суд Линча по всей Америке?

Широко улыбаясь, Шугар незаметно разглядывала лица Коулов, впервые понимая, что они всегда держали Хельмута за дурака и, возможно, вышучивали каждое его слово, как только за ним закрывалась дверь. Ее сердце словно наполнилось свинцом.

Это был один из тяжелейших вечеров в жизни Шугар. Едва дождавшись конца ужина, она заторопилась домой под каким-то благовидным предлогом, а у себя в кабинете дала волю чувствам, не находя себе места от возмущения и унижения. Ей то хотелось навсегда забиться под первый попавшийся камень, то испепелить соседей на месте. Что это возомнила о себе Фэрил? Как она смела высмеивать Хельмута? В памяти один за другим всплывали эпизоды, которым прежде не придавалось значения, замечания, которые пропускались мимо ушей. Картина складывалась недвусмысленная, и ярость Шугар росла.

План мести возник неделю спустя. Он был поразительно прост. Нужно было всего-навсего предложить Фэрил небольшое пикантное приключение. Шугар не сомневалась, что та клюнет — недаром она знала людей…

… — Пакеты бумажные или пластиковые? — спросила скучающая кассирша.

— Пластиковые.

Девица принялась неспешно укладывать покупки. Шугар нетерпеливо ждала, держа бумажник наготове. Расплатившись и загрузив пакеты в багажник, она рывком вывела машину со стоянки и поспешила домой…

…То, что Фэрил не из тех, кого может заинтересовать работа высокооплачиваемой проститутки, было ясно с самого начала. Конечно, где-то в глубине ее души скрывалась пропащая девчонка, но она любила мужа и (Шугар могла бы побиться об заклад) не изменяла ему не только на деле, но и в мыслях. Нет, Фэрил решительно не подходила для такой работы. Некоторые женщины считали секс с незнакомым мужчиной за деньги просто одним из видов заработка. Кое-кто из них имел к этому естественную склонность или оживлял таким образом дремлющую сексуальность. Фэрил не входила ни в одну из этих категорий. Для нее подобный опыт означал преступление против норм внутренней морали и мог привести только к нервному потрясению. Мисс Совершенство могла преступить черту только один раз, но этого было бы достаточно, чтобы вдребезги разбить ее идеальный образ.

Шугар была очень не прочь увидеть «ее высочество принцессу» вывалявшейся в грязи. Шутка, которую она задумала, должна была разрушить фундамент уютного маленького мирка Фэрил Коул…

…Разложив покупки по местам, Шугар сварила себе кофе покрепче, собираясь передохнуть и поразмыслить. Но ее слишком снедало беспокойство, чтобы рассиживаться. Отодвинув недопитую чашку, она надела резиновые перчатки и скоро уже скребла пол вокруг холодильника…

…Фэрил отреагировала на свое «приключение» именно так, как и ожидалось. Сколько удовольствия извлекла Шугар из этого маленького эпизода! Но потом ситуация повернулась неожиданной стороной: Фэрил обвинила ее в убийстве Марины Паульсен. Вполне возможно, что она и ее муженек смогут доказать обвинение…

… — Почему, черт возьми! — злобно бормотала Шугар, бешено водя скребком по линолеуму. — Почему мне так не везет?

Ей было совершенно ясно: дальше так продолжаться не может. Ситуация требовала изменения — и немедленно. В драке не на жизнь, а на смерть ничьей не бывает. Выживает сильнейший, думала Шугар, и сильнейший здесь — она.

Тим Коул повернул на Лайлак-лэйн и облегченно вздохнул. Переулок был совершенно пустынным, ни души вокруг. Поправив школьный рюкзачок на спине, он заторопился по узкой, забросанной камнями и ветками дорожке. Уже было ясно, что добраться до школы вовремя не удастся. Ему еще ни разу не приходилось пользоваться этим маршрутом, и теперь оставалось только злиться на себя за то, что не вышел пораньше.

Воображение живо нарисовало ему картину появления в классе после звонка: он топчется и мнется у двери, на ходу выдумывая какое-нибудь идиотское оправдание, а миссис Миллер задает ехидные вопросы и высмеивает его перед классом. Отмахнувшись от неприятных мыслей, Тим прибавил ходу, увертываясь от веток разросшихся деревьев.

До школы оставалось не так уж много. Если судить по карте, в которую он заглянул после завтрака, Лайлак-лэйн выходит на Милфорд-стрит, и там надо повернуть направо. Потом первый поворот налево — и он окажется на заднем дворе школы.

Перейдя на бег трусцой, Тим резко повернул направо и замер. Дыхание, казалось, пресеклось у него в груди.

Они стояли буквально в нескольких метрах от угла. Гарт Хубер, худощавый и такой длинный, что на голову возвышался над любым шестиклассником, небрежно привалился к одной из припаркованных машин и почесывал голову, запустив пальцы под темно-зеленую вязаную шапочку, из-под которой выбивались черные нестриженые космы. Джей Зюбет, голову которого украшали пушистые наушники, перешнуровывал ботинок, опустившись на колено. Его учебники валялась рядом на траве.

Тим уже собрался нырнуть назад в переулок, но тут Джей поднял голову и заметил его. Он энергично завязал шнурки и поднялся. По его лицу расползлась улыбка, не предвещавшая ничего хорошего. Гарт тоже повернулся, получив дружеский тычок под ребра, и придвинулся к приятелю так, чтобы тротуар оказался совершенно перекрытым.

Тима затошнило от страха. Он только и мог, что глупо таращить глаза, не в силах поверить в подобное невезение. Каждый понедельник они поджидали его на Лантерн-стрит, и как раз поэтому он сегодня отправился в школу другой дорогой. Как они догадались?

Несколько секунд Тим боролся с желанием зарыдать от беспросветного отчаяния. Нечего было и думать скрыться от них. Куда бы он ни повернул, где бы ни укрылся, они найдут его, они не оставят его в покое! То, что он мог показать класс на баскетбольной площадке или на матче по бейсболу, по понедельникам не стоило и ломаного гроша. Перед двумя здоровенными шестиклассниками он был всего лишь пискля-четвероклассник, и у него не было даже десятой доли шанса против них.