Она шла к дому медленно, думая: «Великолепно! Просто потрясающе! Нет лучшего средства от стресса, чем напиться и завалиться в постель со своим собутыльником!»

Телефон звонил, когда она вошла в дверь. Прикинув, не лучше ли сначала поискать аспирин, Лэйни решила подождать с этим. Телефон продолжал заливаться, и она схватила трубку, выдавив невнятное приветствие.

— Это Лэйни?

Голос казался лишь смутно знакомым, и она ограничилась осторожным:

— Да, слушаю вас.

— Это Патрик Фучард.

Она непроизвольно выпрямилась и прокашлялась, надеясь, что осилит разговор, если он пойдет на профессиональном уровне.

— Вот что, Лэйни, — продолжал Фучард, — вам сейчас трудно, но я звоню для того, чтобы вы знали: проект все еще ваш.

Лэйни не сразу нашлась, что ответить. Она ни разу не вспомнила про Маризу за всю неделю, потому что была слишком занята хозяйством, обедами и балетными пачками.

— Э-э… мистер Фучард… что же мне вам ответить? Я получила в наследство целую жизнь, и притом жизнь, в которой мало что понимаю. Мне очень неловко, но… боюсь, что мне сейчас не до проекта.

— Меня зовут Патрик, — вдруг сказал Фучард, помолчав. — Так меня впредь и называйте. И вот что, Лэйни, этот проект создан для вас. Несколько месяцев у вас в запасе есть, так что подумайте. Не стоит принимать решение так скоропалительно. Пусть пока все идет, как идет, а позже…

Он продолжал уговоры. Лэйни представила, что все-таки отказывается, и ей захотелось умереть на месте.

— Я согласна! — сказала она поспешно.

Фучард, довольный, попрощался и повесил трубку. Несколько минут она была не в силах двинуться и стояла, опершись о подоконник и глядя на заснеженные деревья за окном. Она вспомнила волнующий деловой шум студии, вспомнила удовольствие, которое испытывала, когда первая пара линий на чистом листе постепенно превращалась в готовый персонаж.

Лэйни прижалась лбом к холодному стеклу, чувствуя, как отступает боль в висках. Она начинала теперь понимать, что скучает не только по Фэрил. Ей недоставало утра, когда она просыпалась в своей крохотной квартирке, чтобы пойти на работу, и чашки кофе, которую она привыкла выпивать в одиночестве, прежде чем оказаться лицом к лицу с наступающим днем. Ей недоставало троллейбуса «Б», который возил ее на Шестую Авеню, и тайного волнения, которое всегда охватывало ее при неожиданной встрече с Джулианом в одном из коридоров «Карпатии», и обедов в обществе Карлы и Гейл.

А теперь? Кто она теперь? Лэйни отстранилась от стекла и обвела комнату озадаченным взглядом, как будто видела впервые. Она не только не понимала, кем стала, но и почти забыла, какой была раньше.

— Когда мы закончим с овощами, мы займемся мясом? Или сначала пойдем в молочный отдел? — спросила Райли, провожая взглядом пакет свежего шпината, который Лэйни положила в тележку.

— Сначала мы выберем цыпленка, а потом уже отправимся за молоком.

Не отпуская ручку тележки, Райли начала покачиваться на пятках, время от времени, как маленькая, посасывая большой палец.

— А когда мы выйдем из супермаркета, мы поедем домой или в другой магазин?

Нет, это какой-то кошмар! После смерти родителей у девочки появилась раздражающая привычка выяснять на каждом шагу, что Лэйни собирается сделать.

— Мы отвезем покупки домой, потом я уеду, а ты останешься с миссис Майлз, — ответила она, стараясь говорить мягко и ровно. — Это не надолго, самое большее на час. А на обратном пути я заеду за Тимом.

Она отошла к полке с салатом, но Райли тотчас оказалась рядом, вцепившись в ремень ее брюк.

— Почему я должна оставаться с миссис Майлз? Я хочу поехать с тобой!

— У меня встреча с мистером Мозесом, милая, — вздохнула Лэйни. — Это адвокат, который ведет дела твоих мамы и папы. Представляешь, как тебе будет скучно у него в конторе? Дома намного лучше.

Глаза Райли тут же наполнились слезами, но Лэйни не могла утешить ее ничем, кроме крепкого объятия. В этот день она ушла с работы сразу после обеда, чтобы забрать девочку из школы. Из-за учительской конференции первоклассников отпустили раньше, чем обычно, и это навело ее на мысль убить двух зайцев сразу, а именно как следует отовариться и нанести наконец нотариусу Мозесу визит, обещанный еще две недели назад.

— А можно, я дома посмотрю «Красавицу и чудовище»? — спросила Райли, когда они вернулись к тележке с покупками.

— Ну конечно, милая.

«Ребенку, который уже посмотрел этот мультик миллион раз, миллион первый просмотр никак не повредит», — подумала Лэйни.

Захлопывая дверцу машины, она глянула на часы. Было уже половина четвертого. Она договорилась с нотариусом на четыре, и если ничего непредвиденного не случится, то все обойдется пятнадцатиминутным опозданием. Главное, отвезти девочку домой и перекинуться парой слов с миссис Майлз.

Райли уже закуталась в белое пикейное одеяльце, которое неохотно согласилась оставить в машине на время выхода в магазин. С засунутым в рот большим пальцем и детским одеяльцем, тесно схваченным над коленями, она выглядела года на четыре, не больше. Это было невыносимое зрелище.

— Как ты, милая? — с тревогой спросила Лэйни и, когда девочка не ответила, испытала смешанное чувство облегчения и вины.

Однако дома, проходя в кладовую, она остановилась на пороге, услышав голос Райли, больше похожий на шепот.

— Почему все вокруг такие грустные?

— Это потому, — осторожно подбирая слова, ответила Лэйни, — что все скучают по твоим маме и папе.

Она поставила пакет с овощами на полку и поспешила выйти из кладовой. Райли сидела за кухонным столом, по-прежнему кутаясь в одеяло и глядя в пол.

— Это все из-за меня, да? — не сразу спросила она, подняв глаза, полные боли.

Лэйни бросилась к ней.

— Нет, что ты, милая! — она взяла Райли на руки, покачивая ее, как грудного ребенка. — Это был всего лишь несчастный случай…

— Тогда, значит, мама и папа скоро вернутся? — прошептала Райли едва слышно.

— Райли, девочка моя, мама и папа…

Телефонный звонок прервал начатое объяснение, поставив точку на робкой откровенности Райли. Судорожно высвободившись из рук Лэйни, она почти бегом поспешила из кухни.

— Райли!

Лэйни беспомощно развела руками и подняла трубку, попутно бросив взгляд на часы на стене.

— Когда я тебя увижу? — с ходу спросил Джулиан едва ли не тоном приказа.

— Как насчет первого января две тысячи первого года? — раздраженно ответила Лэйни.

Вчера он дважды звонил в офис, каждый раз вклиниваясь в важный разговор и сбивая с мысли. Дома покоя тоже не было. По ее подсчетам, это была его четвертая или пятая попытка.

— Прости, Джулиан, но я очень спешу.

— Лэйни, — продолжал тот, словно никаких возражений не последовало, — я могу улизнуть на пару часов прямо сейчас…

— Ты что, совсем ничего не хочешь понимать? — взорвалась она. — Через пятнадцать минут меня ждет нотариус… нет, через десять минут, так что я уже на пять минут опаздываю! Потом мне придется ехать с Тимом к стоматологу, везти Райли на информатику… к тому же (на случай, если тебе интересно) девочка не понимает, что ее родители мертвы, и выяснилось это как раз перед тем, как ты позвонил!

— Вижу, тебе не до меня, — обиженно ответил Джулиан, и Лэйни впервые озарила догадка о том, как он ведет себя с женой.

«Ты не дома, и нечего брюзжать!»

Она едва не произнесла это вслух и прикусила язык только потому, что времени на ссору не оставалось. Кроме того, ей меньше всего хотелось сейчас обижать кого бы то ни было.

— Мне нужно к нотариусу. Если хочешь, позвони ближе к вечеру… нет, вечером у меня полно дел. Поговорим завтра на работе… — После этих слов расстояние, разделявшее их, показалось Лэйни бесконечным, и она поспешно добавила: — Я постараюсь вырваться на следующей неделе. Встретимся у меня в квартире, поужинаем…

— Так-то лучше! — оживился Джулиан. — Только давай сразу условимся. Например, на понедельник.