Замолчав, Коррадо выслушал ответ Хейвен. Убрав телефон от уха, он положил его на стол и нажал на кнопку. Кармина охватило отчаяние, когда он подумал, что его дядя закончил разговор, однако спустя мгновение он услышал едва слышный вздох.

Громкая связь.

– Как дела в школе? – спросил Коррадо равнодушно. Задавая этот вопрос, он не сводил глаз с Кармина.

– Хорошо, – ответила Хейвен. – Завтра начинается новый семестр. Я выбрала для себя занятия.

– Замечательно, – сказал Коррадо, постукивая пальцами по столу. – Надеюсь, ты хорошо проводишь время и заводишь новых друзей.

– Так и есть.

– Хорошо, – ответил Коррадо. – Я рад, что у тебя все в порядке. Береги себя.

– И Вы, сэр.

Кармин закрыл глаза, когда его дядя нажал на кнопку, завершая разговор. В кабинете воцарилась тишина.

– Я не смогу присматривать за тобой, Кармин, поэтому держи себя в руках.

– Где Вы будете?

– В тюрьме.

Кармин несколько раз моргнул от удивления.

– Что?

– Пока мы разговариваем, они оспаривают мое освобождение под залог, – пояснил Коррадо. – Они думают, что я имею отношение к исчезновению твоего отца.

Помолчав, Кармин заставил себя задать самый важный вопрос.

– А Вы имеете к этому отношение?

Отмахнувшись, Коррадо сосредоточил внимание на бумагах.

– Можешь идти, Кармин.

Вернувшись вечером того дня домой, Коррадо ощутил витавший в воздухе аромат соуса маринара. Сделав глубокий вдох, он прошел на кухню. Селия стояла перед плитой, закатав рукава своей блузки до локтя и собрав свои волосы в небрежный пучок. Синий фартук защищал ее одежду от брызг, пока она помешивала самодельный соус.

Молча наблюдая за ней, Коррадо едва заметно улыбнулся. Она не слышала, как он вошел и не подозревала об его присутствии, поэтому все ее внимание было сосредоточено на готовке. Коррадо любил подобные моменты, когда Селия с головой погружалась в дело и не замечала окружавшего ее мира. Порхая по кухне, она светилась и сияла, словно солнце. Именно это понравилось ему в ней первым – ее способность озарять светом даже такой убийственно темный мир.

Ему будет этого не хватать. Несомненно. Вскоре его мир станет гораздо холоднее.

Он глубоко вздохнул, не желая думать о том, что принесет ему завтрашний день. Услышав его вздох, Селия вздрогнула. Выронив ложку, она развернулась и прижала к груди руку.

– Ты меня напугал! Я не знала, что ты вернулся.

Улыбка Коррадо стала шире. Не сказав ни слова, он прошел вперед и аккуратно развязал ее фартук. Селия скептично наблюдала за происходящим. Убрав фартук в сторону, Коррадо потянулся за резинкой для волос и, сняв ее, распустил волосы своей жены. Копна спутанных, непослушных волос упала на ее плечи.

– Что ты делаешь? – спросила Селия, когда он взял ее за руку.

– Веду тебя наверх, – ответил Коррадо, – и попутно раздеваю.

Она попыталась упереться ногами в пол, дабы остановить его, однако Коррадо был гораздо сильнее.

– Коррадо, подожди! Я же готовлю!

– И что?

– Соус может пригореть!

– Приготовишь заново.

– Плита включена!

– Какое нам до этого дело?

– Как это, какое? – с удивлением спросила Селия, когда он потянул ее к лестнице. – Вдруг она загорится?

– В этом случае я куплю тебе новую плиту.

– Из-за нее весь дом может сгореть дотла.

– Я построю новый дом.

Селия рассмеялась, не веря своим ушам.

– Мы сгорим заживо, Коррадо.

Переведя взгляд на свою жену, Коррадо приподнял брови.

– Ты правда считаешь, что я допустил бы подобное?

Ответ Селии не заставил себя ждать.

– А ты правда думаешь, что смог бы остановить огонь?

Коррадо помолчал, не отпуская запястье Селии и остановившись у первой ступеньки лестницы. Он обдумывал вопрос своей жены. Думал ли он, что способен на это?

– Bellissima, я остановил бы для тебя время, достал бы тебе луну и звезды, я поборол бы гравитацию. Я пошел бы ради тебя на что угодно, и убил бы любого, если бы ты попросила меня об этом. Если бы это было для тебя необходимо. Что касается пожара, то я спас бы тебя от него просто-напросто инстинктивно.

Не двигаясь с места, Селия смотрела на своего мужа. Расслабившись, она сдалась. Это решение далось ей легко – Коррадо был готов ради нее на все, а она, в свою очередь, никогда не смогла бы ни в чем ему отказать, и они оба это знали. Что бы ему ни потребовалось, Селия пошла бы за ним, несмотря ни на что.

Переплетя их пальцы, Коррадо повел ее за собой в спальню. Он закрыл за ними дверь, отгораживаясь от жестокой реальности, которая уже завтра разлучит их, однако сегодня в мире существовали только лишь он и она.

* * *

Спустя несколько часов Коррадо спустился на первый этаж и зашел в темную кухню. Выключив плиту, он выбросил сгоревший соус в мусороизмельчитель и принялся отмывать кастрюлю. Поняв, что вернуть ей прежний вид будет невозможно, Коррадо выбросил посуду в мусорное ведро.

Он вернулся в спальню и принял душ, стоя под потоком горячей воды до тех пор, пока она не начала остывать. Для бритья он воспользовался тонким острым лезвием, которое без труда удалило щетину с его подбородка. Зачесав свои густые темные волосы назад, он надел свой самый дорог костюм «Brioni», часы «Rolex» и итальянские кожаные туфли. Вернувшись в спальню, он посмотрел на свою жену, спящую в лунном свете.

Селия едва слышно посапывала, уткнувшись лицом в подушку. Коррадо наклонился к ней и поцеловал в лоб.

– Хороших снов, bellissima.

Спустившись вниз по лестнице, Коррадо взял свой телефон и вызвал машину. Седан подъехал к его дому спустя несколько минут, и, забрав его, устремился по городским улицам. По прибытию Коррадо оставил водителю «чаевые» и, выйдя из машины, оставался на улице до тех, пока машина не ухала.

Около трех часов утра он зашел в федеральную тюрьму «Metropolitan Correctional Center» твердой походкой и с высоко поднятой головой. Он знал, что его ожидают оранжевая тюремная форма и жуткая камера, однако, сдаваясь, он считал, что ничто не мешает ему выглядеть при этом стильно.

– Держите кисть твердой рукой, друзья, и используйте глубокие мазки. Вверх-вниз, вверх-вниз.

В небольшой художественной студии раздался сдавленный смешок. Прозвучало это так, будто кто-то подавился воздухом.

– Поэкспериментируйте со светом и грубыми мазками. Поиграйте с ними. Найдите подходящий для себя вариант.

Наклонившись к Хейвен, Келси пихнула ее локтем.

– Как думаешь, она специально это делает? – прошептала она.

– Что именно? – непонимающе спросила Хейвен.

– Все это. Так держать, ребята. Вот что я хочу увидеть – то, как ваша креативность оживает на холсте, пока я помогаю вам достичь самого пика.

Келси громко раскашлялась, пытаясь скрыть очередной смешок, однако остальные студенты сдержаться не смогли. Профессор не заметила происходящего – а если и заметила, то никак не отреагировала.

– Искусство – это личное. Работая, вы остаетесь наедине со своими принадлежностями, создавая нечто новое. Это чувственный процесс. Вы создаете любовь.

– Точно специально, – прокомментировала Келси. – Миссис Майклс – извращенка.

Поняв, о чем шла речь, Хейвен почувствовала румянец, покрывший ее щеки. Опустив кисть, она обвела взглядом абстрактные формы и линии на своем холсте, которые вдруг приобрели некий сексуальный подтекст.

– Прекрасная работа, Хейден. Потрясающе, – похвалила профессор, остановившись возле ее рабочего места.

Хейвен мягко улыбнулась, еще больше краснея.

– Спасибо.

– Не за что.

Оставшаяся часть занятия сопровождалась смешками и сексуальными намеками. Двадцать минут спустя занятие закончилось. Хейвен было настолько не по себе, что ей хотелось выпрыгнуть из собственной кожи.