– Он становится одним из нас, – тихо сказал Коррадо.

– Нет, дело не только в этом, – сказала Селия с отчаянием. – Это трудно объяснить. Мне не нравятся люди, с которыми он общается. Почему бы ему не работать с тобой лично?

У Коррадо вырвался резкий, горький смешок.

– Ты забыла, чем я занимаюсь, Селия? Хочешь, я тебе напомню?

Коррадо знал, что она изо всех сил пыталась сдержаться, но на мгновение на ее лице все же промелькнуло отвращение. Он ощутил чувство вины, понимая, что подобные ремарки были несправедливы по отношению к ней.

– Воровство гораздо безопаснее, чем прочие наши дела, – продолжил Коррадо. – И ребята, с которыми он работает, безвредны… относительно. Ты не обязана со мной соглашаться, и ты вполне можешь испытывать к этому полнейшую антипатию, но я надеюсь на то, что ты, по крайней мере, отнесешься к этому с уважением. Отнесешься с уважением ко мне.

– Я отношусь к тебе с уважением.

– Тогда оставь это, – сказал Коррадо. – Я делаю все, что в моих силах.

Селия промолчала. Отсутствие реакции с ее стороны навело Коррадо на мысль о том, что он выиграл это сражение, но последним оно определенно не станет. Последуют новые просьбы, новые отказы, новые конфликты. Решимость его жены нисколько не уступала его упрямству.

– Я жутко проголодался, – сказал он, направившись на кухню в надежде сменить тему. Он был занят всю ночь и совершенно не успел поесть. – Приготовишь мне что-нибудь?

Селия наградила его сердитым взглядом.

– Я возвращаюсь в постель. Если ты хочешь есть, то, я уверена, ты и сам справишься. Ты никогда прежде не полагался на других, так зачем же начинать?

– У нас проблема.

Коррадо покачал головой, стоя у окна в кабинете своего адвоката.

– Я не желаю слышать подобного. Я приехал сюда из-за того, что у Вас, как Вы сообщили, имеются для меня хорошие новости.

– Так и есть, – ответил мистер Борза. – Точнее, они у меня были, но теперь они кажутся ничтожными.

Вздохнув, Коррадо развернулся к своему адвокату, не испытывая никакого желания теряться в догадках. Избавиться от этого дела оказалось куда сложнее, чем от предыдущих.

– Рассказывайте.

– Нам удалось избавиться от информации о Ваших арестах, поскольку она могла послужить причиной предвзятости со стороны присяжных. Все предыдущие дела заканчивались либо оправдательными приговорами, либо снятием обвинений.

– Хорошо, – сказал Коррадо. – Это прогресс.

– Да, – согласился мистер Борза. – Стороне обвинения запрещено упоминать об этом. Что касается Вашего личного дела, то они могут им воспользоваться, но оно кристально чисто.

– Я знаю, – сказал Коррадо. – Что еще?

– Согласно постановлению суда, прослушивание разговоров в клубе не было обосновано наличием ордера, поэтому использовать их невозможно. Что касается записей, сделанных в Вашем доме, то я по-прежнему над этим работаю. Фотографии использоваться во время слушаний не будут, поскольку они, опять же, могут послужить поводом для предвзятости. Обвинения за нарушение закона «О борьбе с организованной преступностью и коррупцией» очень сильно отличаются от обвинений в хладнокровных убийствах.

Не так уж и сильно, как думал мистер Борза.

– Что-нибудь еще?

– Томми ДиМика и Альфредо Миллано исключены из списка свидетелей. Похоже, Томми отказался от данных ранее показаний. Теперь он говорит, что не знает Вас. На Альфредо напали несколько дней назад в тюремной камере. Он жив, но давать показания не в состоянии.

Коррадо кивнул. Для него это была не новость. Томми и Альфредо были бывшими членами La Cosa Nostra – людям, которые нарушали клятву, приходилось за это платить.

– Так в чем же проблема? – спросил Коррадо. – Кажется, их дело разваливается на части.

– Проблема в том, что в списке свидетелей появилось новое имя.

Взяв лист бумаги, мистер Борза протянул его Коррадо. Просмотрев документ, Коррадо увидел имя, напечатанное в нижней части страницы:

Винченцо Роман ДеМарко

Коррадо промолчал, не отрывая взгляда от имени и изо всех сил сдерживаясь.

– Возможно, они планируют вызвать его в суд, а он, в свою очередь, откажется свидетельствовать против Вас.

– Или же, напротив, согласится свидетельствовать против меня, дабы спасти свою собственную шкуру.

– Соглашение о признании вины, – сказал мистер Борза. – Но я не уверен, поскольку больше не веду его дело. Я, разумеется, запрошу предварительные показания в письменном виде, а тем временем постараюсь и вовсе от них избавиться.

Коррадо отвел взгляд от документа и протянул лист своему адвокату.

– Нет.

– Нет?

– Позвольте мне самостоятельно с этим разобраться, – сказал Коррадо, вновь разворачиваясь к окну. – Я бы предпочел, чтобы Вы никому больше об этом не сообщали.

* * *

В тишине комнаты эхом отразился резкий, громкий звук. Хейвен потянулась к прикроватной тумбочке и стукнула ладонью по будильнику, дабы выключить его. Ее тело сковала усталость, мышцы ныли, а одеяло дарило настолько приятный комфорт, что ей не хотелось даже думать о необходимости вставать. До нее донесся странный шум, однако она сделала все возможное для того, чтобы его заглушить. Она предположила, что доносились подозрительные звуки сверху – из квартиры Келси – и, если ее предположение было верно, то ей, вероятно, было лучше не знать, что именно там происходило.

Спустя некоторое время шум прекратился, и квартира Хейвен вновь погрузилась в тишину. В тот момент, когда она, наконец, вновь начала засыпать, до нее донесся громкий и настойчивый стук. Тяжело вздохнув, Хейвен безо всякого на то желания выбралась из постели.

– Просыпайся! – толстая входная дверь приглушала голос Келси. – Я знаю, что ты уже встала! Ты хоть видела, который час? Вставай, вставай, вставай! Проснись и пой!

– Успокойся, – крикнула Хейвен в ответ хриплым ото сна голосом. – Я встала!

– Надеюсь!

Келси постучалась еще несколько раз, зная при этом, что Хейвен уже направлялась к двери. Вздохнув, она отперла замок и, распахнув дверь, моментально получила от Келси стаканчик с кофе.

– Держи, – сказала Келси. – Кофе уже, вероятно, остыл, потому что я ждала тебя целую вечность.

Хейвен закатила глаза, зная, что Келси приобрела кофе на углу улицы.

– Спасибо, – поблагодарила она, поднося кофе к губам и делая глоток. От горячей жидкости у нее защипало язык. Несмотря на то, что кофе был горячим, она все равно с удовольствием его пила.

– Не за что, – ответила Келси, заходя в квартиру Хейвен и внимательно ее изучая. – Ты только на себя посмотри! Тебе, пожалуй, потребуется стаканчиков десять кофе. Ты вообще спала ночью, дорогая?

– Немного, – ответила Хейвен, пожав плечами и продолжая потягивать кофе. Хейвен предпочитала обычный черный кофе, который разительно отличался от предпочтений Келси – каждое утро она по дороге в колледж заказывала себе горячий пряный чай латте «венти» без пены. Хейвен понятия не имела, что он из себя представляет.

– Немного, – эхом отозвалась Келси, по виду которой Хейвен поняла, что она ей не поверила. Спустя мгновение на губах Келси появилась хитрая улыбка, а в глазах – зловещий огонек. – Ты была не одна прошлой ночью? Возможно, с парнем?

– Конечно же, нет! – торопливо сказала Хейвен, с удивлением смотря на Келси и чувствуя, как краснеют ее щеки. – Я бы никогда… не сделала ничего подобного.

– Какая жалость, – пошутила Келси. – Тебе бы не помешало хорошенько потрахаться.

– Келси!

За прошедшее время девушки успели стать лучшими подругами, несмотря на то, что во всем были полнейшей противоположностью друг другу. Келси росла в достатке, ей никогда не приходилось волноваться об уборке, она никогда не надевала один и тот же наряд дважды. В детстве родители с лихвой исполняли любое ее желание – если она хотела получить пони, то она непременно его получала. Хейвен, в свою очередь, была вынуждена спать в грязных конюшнях.