– Но у них ничего не вышло?

– Нет, потому что они недооценили храброго рыцаря, который решил стать ее спасителем. Он уничтожил монстров, спасая принцессу раз и навсегда. Он освободил ее и позволил занять свое законное место в качестве принцессы, после чего она жила долго и счастливо.

Маура не сводила взгляда с Кармина.

– Папочка, ты – рыцарь?

Этот вопрос застал Кармина врасплох. Раньше она не задавала его. Обычно история заканчивалась именно на этом моменте, и Маура всегда была довольна таким завершением.

– Нет.

– Что случилось с рыцарем?

– Его наградили за храбрость, позволив провести вечность с ангелом.

– А принцесса нашла своего принца?

– Да, нашла, и это был самый везучий на свете принц.

Поцеловав дочь в лоб, Кармин поднялся на ноги и, взяв свою обувь, направился к двери. Он остановился, опустив руку на выключатель, когда Маура вновь заговорила.

– Папочка, ты – принц?

Кармин рассмеялся, смотря на дочь.

– А я похож на принца?

Маура внимательно посмотрела на него, будто бы всерьез обдумывала его вопрос. Она обвела его взглядом с ног до головы, ища признаки принадлежности к королевской семье.

– Я не знаю.

Рассмеявшись, Кармин выключил свет. Темноту комнаты рассеял автоматический ночник в форме сердца.

– Спокойной ночи, piccola. Я люблю тебя.

– Спокойной ночи, папочка. Люблю тебя.

В день ее рождения Кармин влюбился во второй раз. Он думал, что никогда не сможет полюбить кого-то так же сильно, как он любил Хейвен. Он считал невозможным испытать повторно эту всепоглощающую, проникающую в самую душу, безумную любовь, от которой спирает дыхание и подгибаются колени; любовь, завладевающую всем твоим сердцем и расцветающую в твоей груди. Любовь, которая делает тебя лучше, меняет тебя, заставляет тебя чувствовать себя стоящим, когда ты думаешь, что не стоишь ничего. Кармин думал, что такое случается в жизни лишь единожды, и не ожидал того, что он сможет испытать это чувство дважды. Colpo di fulmine.

Он с ужасом брал Мауру на руки в первый раз, опасаясь того, что уронит ее или сделает ей больно, но, как только она оказалась в его руках, он понял, что никогда больше не сможет ее отпустить.

Выйдя из детской, Кармин прошел по коридору и, зайдя в спальню, остановился возле двери. Хейвен переодевалась перед сном, ее кремовая, обнаженная кожа сияла в лунном свете. Он не лгал, когда говорил о том, что она была прекрасна – она действительно была самой прекрасной женщиной, которую он видел. И ему очень повезло в том, что она выбрала его. Об этом он тоже не лгал.

Она изменилась за прошедшие годы, повзрослев, ее фигура стала женственнее, и это очень ей шло. Ее бедра стали шире, тело стало мягче, растяжки соседствовали со шрамами, которые, как и прежде, покрывали ее бледную кожу. Каждый сантиметр ее тела таил в себе историю – эту историю Кармин знал из первых уст и не желал ее забывать. Это была ее история – их история – история любви и потери, сожаления и искупления.

Кармину хотелось думать, что их история была самой замечательной историей на свете. Разумеется, он не был объективен, но их история казалась ему идеальной. Даже тогда, когда она стала жуткой, Хейвен спасла положение и сделала ее прекрасной.

Пройдя в спальню, Кармин потянулся к Хейвен, лишая ее возможности надеть футболку. Она была одета только лишь в простое нижнее белье черного цвета. Она улыбнулась и покраснела, когда он развернул ее к себе, опустив руки на ее бедра. Запустив руки за спину, она взяла что-то со столика позади себя и надела Кармину на голову.

Пропавшая тиара.

Рассмеявшись, Хейвен наклонилась вперед, дабы оставить на его губах легкий поцелуй.

– Principe. Ты закончил и пришел для того, чтобы спасти свою principessa?

Закатив глаза, он поднял руку и снял с головы тиару, после чего надел ее на Хейвен.

– Я закончил и пришел для того, чтобы боготворить ее… и кончить. Я закончил для того, чтобы кончить.

– В самом деле?

– Да.

Поцеловав Хейвен, он потянул ее за собой к кровати, и, сев на край, притянул ее к себе. Кармин лег на спину, будучи полностью одетым, в то время как Хейвен опустилась на его колени. Он провел руками по ее обнаженному животу, прослеживая кончиками пальцев шрамы, после чего опустил ладони на ее грудь. Поглаживая ее, он провел большим пальцами по ее соскам, которые затвердели от его прикосновения.

– Ты так прекрасна, tesoro, – прошептал он, ощущая правдивость этих слов всей душой.

Наклонившись, Хейвен поцеловала его, в то время как он обвил ее руками, нежно проводя ладонями вниз и вверх по ее спине и прослеживая изгиб ее позвоночника. Его левая рука скользнула по ее пояснице и опустилась ниже, правая рука остановилась на макушке Хейвен. Продолжая целовать ее, он углубил поцелуй, и одновременно с этим приподнял бедра, прижимаясь к ней. Даже сквозь одежду он ощущал исходившее от нее тепло, которое он жаждал ощутить всем своим телом. Его эрекция пульсировала, отчаянно желая слиться с ней.

– Нам нужно остановиться, – прошептала Хейвен. – Маура еще не заснула. Она может услышать.

– Мы можем не шуметь.

– Ты можешь, – ответила Хейвен, краснея еще больше. – Для меня это непросто, ты серьезно осложняешь мне задачу.

– Знала бы ты, как сейчас из-за тебя непросто мне.

Рассмеявшись, Хейвен вновь поцеловала его, начав возиться с его одеждой. Кармин ослабил хватку, позволяя ей слезть с него, дабы он мог раздеться. Пока он занимался этим, Хейвен сняла нижнее белье. Взяв одеяло, Кармин укутал их, закрыв их тела. Опустившись на нее, он оказался между ее бедер.

– А нам… – начала Хейвен, обводя спальню взглядом.

– Нужно, я же уже сказал, – пробормотал Кармин, целуя ее горло. – Я сделаю все так, что она не услышит нас.

– Нет, я не об этом… нам не потребуется… ну, ты знаешь…

Кармин отстранился, дабы посмотреть на нее, в то время как она нервно закусила нижнюю губу. Ее щеки были ярко-розовыми, румянец дошел до шеи. Они были вместе бесчисленное количество раз, и даже теперь, после рождения ребенка, все это заставляло ее краснеть.

– Что именно?

– Презерватив, – ответила Хейвен. – Я не пью сейчас таблетки, а ты… ты просто пользовался ими, поэтому я и не думала об этом…

– О, нет, – ответил он. – Что такого может случиться?

– Ребенок.

Кармин вновь поцеловал ее в шею. У них родилась чудесная дочь. Он не возражал против еще одного ребенка.

– Возможно, двойня.

Помедлив, он медленно вошел в нее, и глубоко вздохнул, испытав знакомое ощущение. Восхитительно.

– Или даже тройня.

Их контакт закончился так же быстро, как и начался. Сев на кровати, Кармин потянулся к прикроватной тумбочке и, выдвинув ящик, принялся шарить в нем в поисках презерватива. Разорвав зубами обертку, он откинул ее в сторону и надел презерватив. Хейвен рассмеялась, наблюдая за ним, в то время как он накрыл их тела одеялом и вновь вошел в нее.

– Я люблю тебя, Хейвен, очень, – сказал Кармин. – Но я не готов к полудюжине детей.

Он входил так глубоко, насколько позволяла позиция. Он предпочел медленные движения, дабы спинка кровати не ударялась о стену. Он наслаждался каждой секундой их близости, его кожу покалывало, когда они сливались воедино. Он продолжал целовать ее, приглушая стоны удовольствия. Ощущения были настолько приятными – чертовски приятными – что ему едва удавалось сдерживаться. Хейвен запустила руки в его волосы, сжимая пряди и потягивая их.

Чувствуя приближение оргазма, он опустил руку на ее клитор.

– Кончи для меня, tesoro, – прошептал он хриплым от страсти голосом. – Я хочу почувствовать это. Я хочу, чтобы тебе было хорошо.

По коже Хейвен побежали мурашки. Закрыв глаза, она сильнее прижалась к нему. Он знал, что она была близка – ее тело напряглось, ее спина выгнулась под ним дугой. Его движения стали глубже, его прикосновения стали лихорадочнее. Когда она достигла оргазма, с ее губ сорвалось его имя, при звуках которого он смог отпустить себя. Отдавшись во власть ощущений, он уткнулся в ее шею и кончил.