Собравшиеся за столом мужчины, казалось, не обращали совершенно никакого внимания на девушку, свернувшуюся калачиком на потрепанном, выцветшем матрасе в дальнем конце комнаты. Впрочем, Хейвен была в равной степени безразлична в происходящему – ее дыхание было поверхностным, сознание покинуло ее.

Время от времени сквозь поглотившую ее черноту пробивались беспорядочные звуки, приглушенные, бессвязные голоса, которые она не могла узнать. Все это казалось ей полнейшей бессмыслицей, исчезавшей так же быстро, как и появлявшейся. Начав понемногу приходить в себя, она ощутила пронзившую ее тело боль. Приоткрыв глаза, она почувствовала, как сильно ныло ее тело – боль была настолько сильна, что она не могла пошевелиться. Голоса стали громче, когда она попыталась сесть. Хейвен была настолько дезориентирована, что у него мгновенно закружилась голова.

Услышав раздавшийся вдалеке громкий стук в дверь, Хейвен ощутила охватившую ее панику. Вошедшая женщина направилась к собравшимся за столом мужчинам, но, посмотрев в сторону Хейвен, остановилась.

– Почему вы не сообщили мне о том, что она очнулась?

Женщина говорила с легким акцентом, который напомнил Хейвен об аварии. Она вспомнила голос мужчины, который прижимал пистолет к ее затылку.

Замолчав, все обернулись к Хейвен. Сидя на матрасе, она попыталась сосредоточиться, чувствуя, что ее тело вновь грозит сдаться. Хейвен ощутила тошноту, заметив знакомый взгляд. Усмехнувшись, Нунцио вновь сосредоточился на своих картах. Остальные мужчины, ворча, последовали его примеру.

Достав бутылку из большего переносного холодильника, стоявшего рядом со столом, женщина налила немного жидкости в пластиковый стаканчик и направилась к дальнему углу комнаты. Пока она приближалась, Хейвен пыталась получше ее рассмотреть – ее длинные, тонкие волосы с темными корнями были настолько светлыми, что казались практически белыми. У нее были большие голубые глаза и круглое, полное лицо. Она походила на старинную фарфоровую куклу.

– Я удивлена тому, что ты можешь двигаться, – сказала женщина мягко, протягивая ей стаканчик. Заметив, что Хейвен отказывается его принимать, женщина слегка рассмеялась. – Это вода, красавица. Попей.

Хейвен понимала, что женщине нельзя было доверять, однако она осознавала и то, что ей нужна была вода. Сдавшись, она все же выпила воду, чувствуя, как прохладная жидкость успокаивает жжение в груди.

– Я думала, что он введет тебе небольшую дозу, – продолжила женщина. Казалось, уступка со стороны Хейвен обрадовала ее. – Я сказала Нунци, что он переборщил. Не знаю, почему он вечно пропускает мои слова мимо ушей.

Порывшись в своей сумке, женщина достала пачку соленых крекеров.

– Думаю, тебе не помешает их съесть, поскольку я не смогу сказать, когда тебе представится следующая возможность поесть.

Несмотря на то, что женщина не вызывала у Хейвен совершенно никакого доверия, ей не хотелось портить своим упрямством возможность хоть немного восстановить силы. Ее желудок сводило от голода, и, несмотря на то, что это ощущение было хорошо ей знакомо, она все же взяла у женщины крекеры и съела их.

Веки Хейвен вновь начали тяжелеть. Она попыталась противостоять сонливости, однако это было сильнее нее. Испытывая головокружение, она вновь легла на матрас, замечая улыбку женщины.

– Прости, что я это делаю, – сказала она, ее голос превращался в едва слышимый шепот, – но Нунци не станет тебя беспокоить, если ты будешь без сознания.

Чувствуя стихающую боль и слыша приглушенный голоса, Хейвен поняла, что ее вновь накачали наркотиками.

Обведя усталым взглядом гостевую спальню, Кармин заметил часы, стоявшие в противоположной части комнаты. Сев на постели и всмотревшись в циферблат, он понял, что было уже восемь часов утра. Поднимаясь на ноги, он почувствовал усилившуюся боль, пронизывавшую все его тело. Обувшись, он спустился по лестнице на первый этаж. Остановившись в дверях гостиной, он увидел Доминика, который продолжал что-то печатать на ноутбуке, и Тесс, по-прежнему мерявшую комнату шагами. Казалось, что на время его отсутствия все замерло. С момента его ухода минуло практически полсуток, однако все осталось прежним.

– Есть какие-нибудь зацепки? – с отчаянием спросил Кармин у отца, когда тот, пройдя мимо него, направился к лестнице.

– Поговорим позднее, – ответил Винсент, даже не посмотрев на него.

Услышав их голоса, из кухни вышла Селия, которая казалась столь же уставшей, как и все остальные. Смотря на нее, Кармин понял, что был единственным, кому удалось поспать. Его охватило чувство вины, когда Селия направилась к нему.

– Как ты себя чувствуешь?

Кармин промолчал. Как он, по ее мнению, себя чувствовал? Его терзала душевная и физическая боль. Его жизнью завладел хаос. Стоило ли говорить ей о том, что он дошел до такой точки, когда смерть показалась бы ему милостью? Почувствовала бы она себя лучше, услышав это?

– Они делают все возможное, – сказала Селия. – Они найдут ее.

– Я знаю, но я чувствую себя чертовски бесполезным, – ответил Кармин, проводя рукой по своим волосам. – Мне кажется, что я просто сижу и ожидаю развязки, и я на дух не переношу подобное чувство.

Селия собиралась было ответить ему, однако последовавший за словами Кармина хаос лишил ее такой возможности.

– Программа заработала! – воскликнул Доминик, вскочив на ноги.

У Кармина отчаянно забилось сердце, когда он услышал звуки распахнувшейся входной двери, ударившейся о стену. Предполагая, что остальные услышали слова Доминика, он обернулся назад, однако все его надежды рухнули, когда он встретился взглядом со своим дядей. Коррадо смотрел ему за спину, его загорелая кожа, казалось, побледнела.

Кармин похолодел от страха. Он понял, что произошло нечто ужасное, однако даже в самых безумных размышлениях он не смог бы предположить, что их могло ожидать подобное.

– ФБР! Ордер на обыск! Всем на пол!

С улицы до них донесся гул голосов. Не веря в происходящее, Кармин обернулся, замечая очередную выбитую дверь. Он вздрогнул, когда аналогичный звук донесся до него с другой стороны дома – на сей раз, с петель слетела задняя дверь. Рефлекторно прикрыв голову руками, он услышал несколько громких хлопков, раздавшихся на первом этаже. Его слепили яркие огни полицейских сирен, имевшихся у наводнявших дом спецназовцев.

Штурмовая группа забегала в дом через выбитые двери, приказывая им лечь на пол. Сквозь какофонию различных звуков до Кармина донеслись крики Тесс и брань Доминика. Все происходило невероятно быстро, однако Кармину казалось, будто он застыл на месте, когда Селия, подняв на головой руки, опустилась на колени.

– На пол! – крикнул офицер, целясь в Кармина, однако он попросту не мог сдвинуться с места. Он не мог пошевелиться.

Схватив Кармина за ногу, Селия потянула его на пол. Пошатнувшись, он упал на колени. Офицер толкнул его вниз, прижимая лицом к полу и заводя его руки за спину. Заметив наручники, Кармин вскрикнул и попытался высвободить руки.

– Не сопротивляйся, – посоветовала Селия. Развернувшись к ней, Кармин увидел, что на нее тоже надевали наручники, однако ей удавалось сохранять спокойствие. – Им необходимо обезвредить нас для собственной безопасности.

Расслабив руки, Кармин позволил полицейским надеть на него наручники. Затягивая их, офицер едва не перекрыл ему кровообращение.

– Винченцо Роман ДеМарко, Вы арестованы за нарушение закона «О борьбе с организованной преступностью и коррупцией», восемнадцатый раздел, 1961-й параграф Кодекса Соединенных штатов Америки[42], – провозгласил офицер. Подняв голову, Кармин увидел, что члены штурмовой группы вели его отца к двери. – Вы имеете право хранить молчание. Всё, что вы скажете, может и будет использовано против вас в суде. Ваш адвокат может присутствовать при допросе. Если вы не можете позволить себе адвоката, он будет предоставлен вам государством.