Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– Не вызовешь.

– Вызову.

– Ты рискнешь всем ради машины?

– Да, – ответил Кармин, – ты поступил бы точно так же, если бы у тебя не осталось ничего, кроме машины.

На лице Винсента вновь отразилась боль, исчезнувшая так же быстро, как и в предыдущий раз. Он швырнул ключи Кармину, угодив ему прямо в грудь.

– Ладно, оставь машину себе. И занимайся футболом, если для тебя это так важно, но кредитная карта останется у меня.

– Мне плевать. Мне в любом случае не нужны твои деньги.

Винсент горько рассмеялся.

– А это мы еще посмотрим, сын.

* * *

Спальня Хейвен была усеяна дюжиной переполненных пакетов, которые на фоне одноцветного ковра походили на яркие цветные брызги. Принеся их в комнату, доктор ДеМарко сообщил ей о том, что это были самые необходимые вещи, однако Хейвен и за всю свою жизнь не видела такого многообразия. Она озадаченно смотрела на пакеты, полагая, что произошло некоторое недоразумение.

– Вы уверены, что все это для меня?

– Уверен, – сказал доктор ДеМарко, стоя в дверях позади нее. Он был чем-то раздражен, но Хейвен не знала, чем именно. – Если обнаружишь, что чего-то не хватает, то сообщи мне об этом.

Хейвен едва слышно поблагодарила его, пока он уходил, оставив ее наедине с ее новыми вещами. Она осторожно разобрала пакеты, повесив одежду в шкаф и убрав ванные принадлежности. Привыкнув к тому, что на ранчо у них не было ничего, кроме куска белого мыла, Хейвен не представляла, для чего ей могли потребоваться соль для ванны и пемза.

Сняв футболку и штаны Кармина, она переоделась в чистую одежду и спустилась на первый этаж, дабы приготовить ужин. В Блэкберне она редко занималась готовкой, поскольку обычно кухней ведала мисс Клара, однако Хейвен старалась помогать ей по мере возможностей.

Готовка, по словам мисс Клары, была сродни искусству. Она отвергала рецепты и инструкции, поскольку в приготовлении самых вкусных блюд ей помогали интуиция и сердце. Мисс Клара со всей душой подходила к процессу готовки, даже несмотря на то, что зачастую ей не разрешалось пробовать собственные блюда. Хейвен переняла у мисс Клары эту привычку, и на кухне дома семьи ДеМарко она оказалась весьма кстати.

Когда Хейвен выкладывала в блюдо спагетти, на кухню зашел доктор ДеМарко. Закончив, она отступила в сторону, нервничая и ожидая его реакции. Посмотрев на спагетти, доктор ДеМарко кивнул.

– Поужинаешь с нами?

В ответ Хейвен рефлекторно покачала головой.

– Ты не обязана есть с нами, но я настаиваю на регулярном питании. Я не позволю тебе голодать в моем доме.

Даже нечто настолько щедрое, как предложение еды, прозвучало из его уст как приказ.

– Да, сэр.

– Хорошо, – сказал доктор ДеМарко. – Накрой на стол, и можешь быть свободна.

Глава 4

Жизнь в Блэкберне с ее постоянным трудом и недостатком пищи была для Хейвен трудной, однако ей всегда удавалось с этим справляться. Это была безотрадная, но все же единственно известная ей жизнь – другой Хейвен не знала.

Дуранте же, в свою очередь, одновременно привлекал ее своим размеренным темпом жизни и подобием нормальности, и ужасал. Живя здесь, она не чувствовала себя рабыней, однако знала, что именно ею она и является. И, как бы сильно ее ни радовало то, что ей больше не приходится подвергаться жестокому обращению, Хейвен не знала, что ей со всем этим делать.

К третьему дню своего пребывания в доме доктора ДеМарко она с головой ушла в рутину. Днем она прибиралась, а вечером – готовила, после чего скрывалась в своей спальне до тех пор, пока все не расходились по комнатам. Только после этого она бесшумно спускалась вниз и ужинала в темной столовой. Возвращаясь на третий этаж, она проводила время в библиотеке, прогуливаясь между книжных полок и погружаясь в свои мысли. После этого она возвращалась в свою комнату и лежала в постели, прислушиваясь к музыке. Хейвен не знала, откуда именно она доносилась, но мелодичные звуки помогали ей заснуть. Просыпалась она после того, как все члены семьи покидали дом.

Несмотря на то, что жизнь в Дуранте была проще, некоторые вещи искренне удивляли ее. Сильный мятный вкус зубной пасты, горячая вода в душе, серебряные столовые приборы казались незначительными прелестями жизни, однако Хейвен уделяла им большое внимание. Она была лишена тех вещей, которые многие принимают как должное, и поэтому процесс адаптации протекал достаточно медленно.

От обуви, которую ей приходилось носить, у нее болели ноги. Обувь ей совершенно не нравилась.

* * *

В начале четвертого Хейвен вновь столкнулась с Домиником. Вернувшись домой, он бросил рюкзак на пол и прошел в гостиную, дабы посмотреть телевизор. Хейвен задумалась о том, не стоит ли ей подняться наверх, однако эта мысль пробудила в ней чувство вины. Доминик был добр к ней, он даже приготовил для нее сэндвич.

Она зашла в гостиную, и, нервничая, принялась теребить руки.

– Могу я Вам чем-нибудь помочь?

Доминик покачал головой.

– Нет, спасибо.

– Пожалуйста, должно же быть хоть что-то, что я могла бы для Вас сделать.

– Думаю, я никогда не откажусь что-нибудь съесть.

Хейвен улыбнулась.

– Например?

– Не знаю. Удиви меня.

Хейвен направилась на кухню и приготовила сэндвич с арахисовым маслом и виноградным желе. Прихватив с собой бумажное полотенце, она вернулась в гостиную и протянула бутерброд Доминику.

– Ты не обязана это делать.

– Но Вы же приготовили для меня сэндвич… – тихо ответила Хейвен, отводя взгляд.

Не дожидаясь ответа Доминика, она вернулась на кухню и протерла кухонные столешницы. Чуть позже, когда Хейвен размораживала на ужин курицу, она заметила, что Доминик нес в прачечную свою бельевую корзину. Выйдя в фойе, она подошла к нему.

– Можно я этим займусь?

Доминик рассмеялся.

– Желаешь постирать мои вещи?

– Да.

Доминик замешкался, поставив корзину на пол. Хейвен взяла ее за ручку и потянула в сторону прачечной. Доминик проследовал за ней, останавливаясь в дверях.

– Знаешь, я и сам могу о себе позаботиться.

– Я знаю. Я нисколько не хотела намекать на то, что Вы не можете. Мне просто нравится быть чем-нибудь занятой, и я нервничаю, когда у меня нет дела.

Доминик изучал Хейвен взглядом, в то время пока она загружала в машину белье.

– Слушай, twinkle toes, я тебя совсем не знаю, но ты кажешься мне славной.

– Меня зовут Хейвен, – сказала она, когда Доминик сделал паузу.

– Хейвен. Я взял за правило не вмешиваться в… гм… деловые отношения отца. Благодаря этому, мне удается слепо отрицать происходящее, поэтому я понятия не имею о том, что творится во всей этой… – продолжил Доминик, обводя пространство вокруг них руками, – …ситуации. Я позволяю себе замечать только лишь то, что ты находишься в моем доме, поэтому гостеприимство – единственно допустимый для меня вариант поведения. Так что, приготовленный мною сэндвич вовсе не служит индикатором того, что ты обязана сделать что-то для меня взамен, потому что это не так. Это всего лишь сэндвич.

Хейвен промолчала, не желая указывать на его неправоту. Это был не просто сэндвич. Для нее это значило гораздо большее.

– И я ценю твою помощь со стиркой, потому что я ненавижу стирать одежду. Спасибо, Хейвен. Ты хороший человек.

– Нет, спасибо Вам, – прошептала Хейвен, когда он покинул прачечную.

* * *

Приготовив ужин к семи часам вечера, Хейвен занялась выстиранной одеждой Доминика. Она находилась в прачечной, складывая белье, когда услышала, как открылась входная дверь. Выйдя в фойе, она поприветствовала доктора ДеМарко, хотя и не была уверена в том, нужно ли ей это было делать или нет.

– Как здесь чудесно пахнет, – заметил доктор ДеМарко.

12
{"b":"262843","o":1}