Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

1924

Вперед и выше!

На ниве черной пахарь скромный,
Тяну я свой нехитрый гуж.
Претит мне стих языколомный,
Невразумительный к тому ж.
Держася формы четкой, строгой,
С народным говором в ладу,
Иду проторенной дорогой,
Речь всем доступную веду.
Прост мой язык, и мысли тоже:
В них нет заумной новизны, —
Как чистый ключ в кремнистом ложе,
Они прозрачны и ясны.
Зато, когда задорным смехом
Вспугну я всех гадюк и сов,
В ответ звучат мне гулким эхом
Мильоны бодрых голосов:
«Да-ешь?!» — «Да-ешь!» — В движенье массы.
«Свалил?» — «Готово!» — «Будь здоров!»
Как мне смешны тогда гримасы
Литературных маклеров!
Нужна ли Правде позолота?
Мой честный стих, лети стрелой —
Вперед и выше! — от болота
Литературщины гнилой!

1924

Снежинки

Засыпала звериные тропинки
Вчерашняя разгульная метель,
И падают, и падают снежинки
На тихую, задумчивую ель.
Заковано тоскою ледяною
Безмолвие убогих деревень.
И снова он встает передо мною —
 Смертельною тоской пронзенный день.
Казалося: земля с пути свернула.
Казалося: весь мир покрыла тьма.
И холодом отчаянья дохнула
Испуганно-суровая зима.
Забуду ли народный плач у Горок[32],
И проводы вождя, и скорбь, и жуть,
И тысячи лаптишек и опорок,
За Лениным утаптывавших путь!
Шли лентою с пригорка до ложбинки,
Со снежного сугроба на сугроб.
И падали, и падали снежинки
На ленинский — от снега белый — гроб.

1925

Сказ

про картонный кооператив

Политически-уголовный мотив

Образец кооперативной халтуры

Вниманию советской прокуратуры

«На Октябрьской улице в Москве есть кооператив „Пролетарская Сила“, в котором многие товары качеством бывают хуже рыночного, а продаются дороже, чем в частных лавках.

Я два раза брал по две пары ботинок. В первом случае — через 15 дней ботинки пришли в негодность, во втором — через 10 дней.

По осмотре специалистом-кожевником оказалось, что товар плохого качества — из картона…

С таким товаром кооперативу не побить частную торговлю».

«Рабочая Газета», 28 мая 1925 г.

Ехал мужичок,
Приехал серячок
Не в какой-либо город Нерехту,
Да ехал не по «Дворянскому прешпехту»,
Да не в лавку торгоша Обдувалова,
Где его одурачат, как ребенка годовалого,
А ехал мужичок,
Приехал серячок
Починить свою хозяйственную заплатушку
В Москву-матушку,
Не в прежнюю «порфироносную вдовицу»,
А в самую, что ни на есть, красную столицу.
Ехал он по улице чуть не самой главной,
По той ли «Октябрьской» улице славной,
Да в тот ли кооператив «Пролетарская Сила»,
Как над ним красная вывеска гласила.
И накупил мужичок в кооперативе новинок
Жене да дочке по паре ботинок —
На себя раскошелиться не мог,
Потому — за пару сапог «Пролетарская Сила»
Дорогонько с мужика запросила.
Как вернулся мужичок домой,
Гос-споди боже-же мой!
Жена — к мужу, дочка — к тяте.
А он им подарочек — нате!
Сколько было радости в хате!
Запрыгала дочка, зарумянилась жена,
У обеих присказка одна:
— «До чего ж красивые боты!»
— «Савецкой работы!»
— «Вот благодать!»
— «Сносу не будет, видать!»
Ан через две недели
Из новых ботинок пальцы глядели.
Как попали ботинки в первую лужу,
Так все нутро поперло наружу.
Эко горе! Кого в нем винить?
Понес мужичок ботинки чинить
К деревенскому сапожнику Антону,
А тот смеется: «Подметки — из картону!»
— «Ну, а верх?»
— «Из гнилого хламу!
Ботинки не чинить, а — в мусорную яму!»
Взвыл мужичок,
Привскочил серячок
И, ботинки с подметками бумажными
Что есть силы оземь хватив,
Стал крыть словами семиэтажными
Советский кооператив:
«Какая ж ты есть „Пролетарская Сила“,
Мать тебя не доносила?
Да ты хуже торгаша самого отпетого!
Нога моя в тебе не будет после этого!»
Веселый, скажете, фельетон
Про сапожный картон?
Нет, это жуткая иллюстрация —
Какая у нас бывает кооперация:
Не просто жульничество и бестолковщина,
А политическая уголовщина.
Это — удар по рабоче-крестьянской
смычке.
Ежли такой подлой привычке
Не будет преграды законной,
Смычка тож может оказаться картонной:
Лишимся мы к мужику подходу,
Смычка размокнет в первую непогоду.
Чтоб умерить нечестный торгашеский зуд.
Надо вышереченных кооператоров отдать под суд.
И за гнусность, под пролетарской
вывеской устроенную, Наложить на них кару утроенную.
Пусть знают все, что над каждым рвачом
Стоит наш суд — не с картонным мечом!
вернуться

32

Горки — подмосковная деревня, где скончался В. И. Ленин.

32
{"b":"259399","o":1}