* * * В годину тяжких бед умейте отличать Скорбь тех, кто иль привык, иль вынужден молчать. От диких выкриков и воплей неуемных Кликуш озлобленных и плакальщиц наемных! 1915 Брак богов Когда, среди богинь метнувши жребий, боги Вводили жен в свои небесные чертоги, Суровый бог войны, омытый весь в крови, Взял в жены чуждую отраде материнства Богиню грабежа и гнусного бесчинства. Восторгов неземных и знойных чар любви Неиссякаемый родник найдя в богине, Бог неразлучен с ней поныне. С тех пор, однако, для страны, Охваченной огнем кровавого пожара, Изнемогающей от вражьего удара, Не так ужасен бог войны. Как подвиги его божественной жены. 1915 Колесо и конь В телеге колесо прежалобно скрипело. «Друг, — выбившись из сил. Конь с удивлением спросил, — В чем дело? Что значит жалоба твоя? Всю тяжесть ведь везешь не ты, а я!» * * * Иной с устало-скорбным ликом, Злым честолюбьем одержим, Скрипит о подвиге великом, Хвалясь усердием… чужим. 1916 Волк и овца Волк тяжко занемог: Почти лишившись ног. Лежал он, как колода, Без ласки, без ухода. В такой беде, увидевши Овцу, Взмолился Волк: «Роднулечка Овечка, Остановись на два словечка! Ты видишь: жизнь моя приблизилась к концу. Ах, знаю, я — злодей, и нет мне оправданья! Но злость ко мне растет пусть в ком-нибудь другом, А ты, ты сжалишься в порыве состраданья Над умирающим врагом! Предсмертной жаждою томимый нестерпимо, Святая, кроткая, я об одном молю: Помочь мне доползти к реке, текущей мимо. Где я жестокие страданья утолю!» «Ужель, — Овца в ответ, — я сделаюсь виною Того, чтоб ты остался жив, Себя водою освежив И закусивши после… мною?» 1916 Геракл и Плутос Покинув бренный этот мир, Обожествлен душой и телом, Геракл на небе первым делом Попал к богам на пир. Геракла боги обступили, С ним вместе чокались и пили, Вели душевный разговор, И хоть, подвыпивши, несли порою вздор, Геракл их слушал терпеливо, Всем крепко руки жал и кланялся учтиво, Ответив дерзостью Плуто´су одному. «Скажи, Гераклушка, — Зевс подошел к нему, — За что ты богача Плуто´са так обидел?» «За то, — сказал Геракл, — что в жизни я не видел Его друзей средь честной бедноты, Что все Плуто´совы приятели-любимцы Сплошь негодяи-лихоимцы И первые плуты!» 1915 Добряк Расхвастался Медведь перед Лисой: «Ты, кумушка, не думай, Что я всегда такой угрюмый: Злость на меня находит полосой, А вообще, сказать не лицемеря, Добрей меня не сыщешь зверя. Спроси хоть у людей: ем мертвых я аль нет?» «Ах, кум, — Лиса в ответ, — Что мертвые?! Я думаю другое: Слух добрый о себе ты всюду б утвердил, Когда бы мертвецов ты менее щадил, Но… оставлял живых в покое!» * * * Смысл этой басенки не нов Для лицемеров и лгунов: Прочтут, поймут… и не покажут вида, Что их касается обида! 1915 Конь и всадник Какой-то Всадник благородный, Покамест был он на войне, Не чаял, кажется, души в своем Коне: Сам по три дня сидит, случалося, голодный, А для Коня добудет и сенца И овсеца. Накормит вовремя и вовремя напоит! Но кончилась война, и честь Коню не та: Товарищ боевой двух добрых слов не стоит Иль стоит… доброго кнута! Насчет овса уж нет помину: Кормили вьючную скотину Соломой жесткой и сухой, А то и попросту трухой. В работе черной Конь в погоду, в непогоду: То тащит кладь, то возит воду… Но подошла опять война, И тощему Коню вновь почесть воздана: Оседлан пышно Конь, причищен и приглажен. Однако же, едва — суров и важен, В доспехи бранные наряжен — Сел Всадник на Коня, Конь повалился с ног И, как ни силился, подняться уж не мог. «Хозяин! — молвил он, вздохнув, — по доброй Ты обратил Коня в забитого осла, — Так не ищи ж во мне ты прежней прыти боле, — Нет прыти у меня: солома унесла!» 1915 Тофута мудрый В далеком-предалеком царстве, В ненашем государстве, За тридевять земель Отсель, Средь подданных царя мудрейшего Тофуты Случилось что-то вроде смуты. «Разбой! — кричали все. — Грабеж!» Шли всюду суды-пересуды: Порядки, дескать, в царстве худы, Насилья много от вельмож! Одначе Хоть бунтовали все, но в общей суете Верх брали те, Кто посильней да побогаче: «Чем лезть нам, братцы, напролом. Нарядимте послов — Тофуте бить челом; Проведавши от них о нашей злой обиде, Царь нас рассудит в лучшем виде». Но — то ли сам дошел, то ль расхрабрясь от слов Вельможи главного, злодея Протоплута, — Не допустил к себе послов Мудрейший царь Тофута. «Нелепо, — молвил он, — мне слушать их, занё Все, что известно им, известно также мне. А ежли что мне неизвестно, О том им толковать подавно неуместно!» Но черный люд не сдал: боролся до конца, Пока не выкурил Тофуту из дворца. И что же? Не прошло, поверите ль, минуты, Как власть, отбитую народом у Тофуты, Присвоили себе все те же богачи, Да так скрутили всех, хоть караул кричи, У бедных стали так выматывать все жилы, Как «не запомнят старожилы». Пошел в народе разговор: «Попали мы впросак!» «Того ль душа хотела?» «Эх, не доделали мы дела!» «От богачей-то нам гляди какой разор!» Потолковали, Погоревали И богачей смели, как сор. Жизнь сразу вышла на Простор! Я в этом царстве жил недавно. И до чего живут там славно, На свой особенный манер! Как это все у них устроено на месте И с применением каких геройских мер, Вы этого всего нагляднейший пример В Коммунистическом найдете манифесте. |
