Наконец один из парней указал на Руперта, крупного неуклюжего парня с каштановыми волосами, который уже флиртовал с другой девушкой. Лилиан сразу же решила, что он ей не подходит. Ей не нравилась его хвастливость, заметная даже на расстоянии; кроме того, он действительно уже слишком взрослый. А потом ее взгляд упал на светловолосого парня, который делал упражнения на растяжку в стороне от остальных, в поросшей тростником бухте. Лилиан сочла, что он производит впечатление достойного доверия юноши. Она словно невзначай отделилась от группы и направилась к нему. При этом сердце ее забилось немного быстрее. Наверняка проявлять здесь инициативу нежелательно. Но в бухте так красиво, да и спокойнее, чем на причале. Она слышала тяжелое дыхание парня, видела угадывающуюся под рубашкой крепкую мускулатуру. При этом он был скорее худощавый, но мускулы на руках и ногах свидетельствовали о постоянных суровых тренировках на лавке гребцов.

— Вы действительно считаете, что сейчас от этого будет какой-то толк? — спросила Лилиан.

Юноша испуганно обернулся. Казалось, он совершенно забыл об окружающем мире. Лилиан увидела чистое, слегка вытянутое лицо, на котором выделялись живые светло-зеленые глаза. Все остальное в молодом человеке было скорее бесцветным, но черты лица были тонкими, губы — пухлыми, хотя и в этот момент плотно стиснутыми из-за полной сосредоточенности.

— Что? — выдавил он из себя.

— Тренировка, — пояснила Лилиан. — Мне кажется, что если вы сейчас чего-то не умеете, то вряд ли выучитесь до гонки.

Юноша рассмеялся.

— Это не тренировка, а разминка. После нее быстрее набираешь скорость, когда лодка уже на воде. Настоящие спортсмены поступают именно так.

Лилиан пожала плечами.

— Я мало понимаю в спорте, — призналась она. — Но если это необходимо, почему же другие не разминаются?

— Потому что предпочитают болтать с девушками, — с презрением ответил юноша. — Они не относятся к этому серьезно.

Лилиан вспомнилось замечание одного из ребят насчет того, что Бен — выскочка.

— Вы Бен? — спросила она.

Юноша снова рассмеялся. Он показался ей гораздо симпатичнее, когда серьезность на его лице сменилась улыбкой.

— Что они вам про меня понарассказывали? — спросил он Лилиан. — Давайте я угадаю: Бен — выскочка.

Теперь рассмеялась и Лилиан. Немного заговорщически. Она все еще была склонна к этому кобольдскому смеху. Юноша окинул ее взглядом, лишенным интереса.

— Но это неправда, — заметила она. — Бен как раз болтает с девушкой. Ваша лодка еще проиграет гонку! — Улыбнувшись, она подмигнула ему.

Однако Бен, похоже, совершенно не заметил этого; напоминание о гонке снова вернуло его в собственный мир.

— Какая разница, они все равно отправят в Лондон этого Руперта, — произнес он. — Потому что он имеет заслуги, которые накопил за все эти годы в колледже. А ведь мы проигрывали всякий раз, когда он был загребным. Этот парень очковтиратель. Продается хорошо. И теперь у него должен быть еще один шанс, ведь он последний год в колледже.

— А вы оба не можете принимать участие? — спросила Лилиан. — Я хочу сказать, что мест ведь восемь.

— Но загребной только один. Так что или Руперт, или я. — Бен снова занялся растяжкой.

— Загребной задает темп, верно? — поинтересовалась Лилиан.

Бен кивнул.

— Проще говоря, он следит, чтобы весла опускались равномерно. Для этого ему нужно хорошее чувство ритма. А чувство ритма у Руперта примерно на нуле. — Парень потянулся.

Лилиан пожала плечами.

— Не повезло Кембриджу, — произнесла она. — Но ведь вы только на первом курсе? Вы можете выиграть в следующем году.

Она присела на траву и стала наблюдать за тем, как разминается Бен. Движения его были плавными, немного похожими на движения танцора. Увиденное понравилось Лилиан.

Бен скривился.

— Если этот следующий раз будет. Однако мистер Холлоус, наш учитель истории, считает, что будет война.

Лилиан удивленно поглядела на него. Ни о какой военной опасности она не слышала. История, которую преподавали в «Оукс Гарден», заканчивалась смертью королевы Виктории. Война была связана с Флоренс Найтингейл, об этом что-то писал Киплинг; но в остальном для нее это было скорее героическое мероприятие с лошадьми и рыцарскими доспехами.

— С кем? — удивленно спросила она.

Бен пожал плечами.

— Я тоже не очень-то понял. Конечно, мистер Холлоус не совсем уверен. Но все может быть. А когда война, гребли нет.

— Это было бы действительно очень жаль, — заметила Лилиан. — Может, тогда вам стоит постараться выиграть хотя бы сегодня?

Бен кивнул, глаза его сверкнули.

— Сегодня моя восьмерка против его.

Лилиан улыбнулась.

— Что ж, желаю вам удачи. Кстати, меня зовут Лили. Я из «Оукс Гарден». И у финиша мы устраиваем пикник. Если будет желание, приходите. Даже если не выиграете.

— Я выиграю, — заявил Бен. И снова принялся ожесточенно разминаться.

Лили постояла еще пару минут, но потом ей показалось, что она мешает.

— Тогда до скорого! — сказала она.

Бен ее не услышал.

Лилиан наблюдала за гонкой, сидя на одном одеяле с Глорией. У последней не получилось сбежать от надзора учителей. Мисс Бивер в очередной раз попыталась вовлечь ее в разговор о культуре маори и, в первую очередь, о музыке, о которой Глория не имела ни малейшего понятия, а мисс Барнум понадобилась помощь, чтобы открыть корзину для пикника, у которой перекосилась застежка. Глория ловко открыла ее. Она быстро разбиралась в технических проблемах, и за это ее изредка хвалили. Впрочем, о самостоятельной прогулке можно было забыть. Лилиан и другие девочки уже вернулись и теперь без умолку болтали о мальчиках и ссорились из-за мест — каждой хотелось лучше видеть гонку.

Лилиан тоже было что рассказать. Ее новый друг Бен, судя по всему, командовал одной из восьмерок, и Лилиан уже говорила об управлении лодками так, словно последние три года провела в море.

Наконец гонка началась и девочки, включившись в процесс, стали криками подбадривать фаворитов. Глорию не волновал исход гонки, но она сразу заметила, что в восьмерке Бена дисциплина была гораздо жестче, чем у его конкурента. Весла равномернее и быстрее уходили в воду, лодка летела по волнам, словно дельфин. Кроме того, загребной, похоже, обладал стратегическим мышлением. Сначала Бен вел свою восьмерку на одном уровне с конкурентом и вырвался вперед только на последней трети дистанции — но так резко, что его лодка победила с хорошим отрывом.

Лилиан запрыгала от восторга.

— Он победил! Теперь они должны дать ему выступить загребным в Лондоне! Они должны! Иначе это будет нечестно!

Глория спрашивала себя, как после пяти лет, проведенных в «Оукс Гарден», Лилиан еще может верить в справедливость. Даже для таких способных девочек, как Лили, оценки и письменные вердикты, которые там ставили, оставались загадкой. С годами «художественно-творческая ориентация» школы усилилась еще больше; многие учительницы были своенравны и оценивали работу своих подопечных по совершенно непонятным критериям.

Впрочем, гениальному загребному Бену в этот день не повезло. Когда парень подошел к девушкам, он выглядел совсем подавленным.

Лилиан лучезарно улыбнулась ему. Вообще-то, она думала, что за ним придется идти. Казалось, она не произвела на него такого уж головокружительного впечатления; он гораздо больше был сосредоточен на своей гонке, чем на разговоре с ней. Но, похоже, его все-таки что-то заинтересовало в рыжеволосом кобольде — или ему просто нужна была жилетка, чтобы выплакаться.

— Я же вам говорил, что они номинируют Руперта, — сказал он, и Лилиан показалось, что в его лишенных какого бы то ни было выражения глазах блеснули слезы. — Для них не имело значения, выиграю я или нет. Так и получилось.

Лилиан сочувственно поглядела на него.

— Но гонка была великолепная. И если Кембридж теперь проиграет в Лондоне, мы все будем знать, в чем тут причина! — утешила она его. — Ну же, съешьте что-нибудь. Вот очень вкусные куриные бедрышки, их можно брать руками! А вот вино из крыжовника, он растет в нашем саду. Ну, не совсем вино, скорее сок. Но очень вкусно!