Бриджит что-то сказала Кристоферу, и он, улыбнувшись, что-то ответил ей. Сара почувствовала укол ревности. Чушь, конечно же. Малышка может сколько угодно вздыхать по нему, но преподобный никогда не станет поощрять семнадцатилетнюю девочку.

Сара размышляла, стоит ли ей встать и подойти к столу «Оукс Гарден». Наверняка общаться с учительницами будет интереснее, чем слушать сплетни, которыми обменивается с подругами миссис Бастер. Но Саре не хотелось вызывать недовольство у Кристофера — с некоторых пор она терпеть не могла этого. Признаться, она сама себе удивлялась, поскольку сначала совершенно ничего не имела против того, чтобы немного повздорить с ним. Однако с тех пор, как они признались друг другу в любви, Кристофер хоть и журил ее реже, но «наказывал» существеннее. Если Сара вызывала его возмущение какими-то словами или поступками, он целыми днями не обращал на нее внимания, не держал за руку — так мягко и нежно, что сердце замирало в груди, — и, конечно же, не обнимал и не целовал.

Раньше Сара никогда не задумывалась о нежностях, не мечтала о мужчинах, и редко бывало, чтобы она украдкой гладила себя под одеялом. Ее удивляли девушки, с которыми она училась, когда, умоляя не говорить никому, они признавались в том, что с вожделением мечтают о возлюбленном. Но сейчас она испытывала острую тоску и страдала, если Кристофер отдалялся от нее. В такие дни Сара не находила себе места, а ночью не могла уснуть и думала о том, что могло его рассердить и что ей нужно сделать, чтобы помириться с ним. В фантазиях она снова и снова переживала его поцелуи, мягкие прикосновения, вспоминала его низкий голос, нежные слова.

Иногда в голове проносилось слово «одержима», но она даже мысленно опасалась связывать его со своей любовью к Кристоферу. Лучше «очарована» или «восхищена». Сара мечтала о том, чтобы найти в объятиях Кристофера полное удовлетворение, ей хотелось нравиться ему. Но если поначалу она застывала, когда Кристофер прикасался к ней, то сейчас просто растекалась. Ей не удавалось ласкать его, ибо в его объятиях она становилась совершенно безвольной. В такие моменты девушка с нетерпением ждала, когда будет назначена дата свадьбы. Похоже, Кристофер не сомневался, что она скажет «да», а романтическое предложение считал излишним. Временами Сара злилась из-за этого. Но когда он прикасался к ней или по-особенному смотрел ей в глаза, она забывала обо всем на свете. Может быть, думалось ей, нужно просто поговорить об этом, но уже в следующее мгновение отбрасывала эту мысль: гордость и слабость побеждали.

Вот и теперь вышло то же самое. Когда собралась капелла и всех пригласили танцевать, Сара ждала, что Кристофер подойдет к ней, но он пригласил мисс Уэджвуд. К всеобщему восхищению, он станцевал с учительницей музыки вальс. Следующей на очереди стала миссис Бастер.

— Вот видишь, он не танцует с мисс Бличем! — ликуя от своей правоты, прошептала Глории Лилиан. — Она ему не нужна.

Последнее, чего хотелось Глории в этот день, так это плохих новостей. Прежде она получила письмо от родителей, сообщавших, что они приедут на осенних каникулах. Вообще-то, они должны были приехать еще летом, но Кура и Уильям хотели подольше побыть в Париже, где остановились сейчас.

— Ты ведь можешь поехать к ним! — удивленно произнесла Лилиан, высказав тем самым то, о чем думала Глория.

Мартины совершенно не тревожились, вызывая ее одну из Новой Зеландии. Так почему бы ей не съездить в Париж? Не может быть, чтоб родители сомневались, что она доберется к ним из Лондона.

— Да уж, если они захотят, чтобы к ним приехала милая Глория, — усмехнулась Фиона Хиллс-Галант. Девочка услышала слова Лилиан и воспользовалась возможностью поддразнить Глорию. — Впрочем, судя по тому, как ты играешь на фортепьяно, Глори, проку от тебя на сцене не будет. Если бы тебе хоть венок был к лицу! Тогда ты могла бы скакать по сцене в юбочке из тростника вместе с неграми!

После этого Глория в ярости отшвырнула цветы в сторону. Сколько бы она ни старалась украсить себя, до нее все равно никому нет дела! Даже подумать страшно, что мисс Бличем, возможно, чувствует себя точно так же. Преподобный просто обязан любить ее!

— Ну, в миссис Бастер он точно не влюблен! — заметила Глория. Она облегченно вздохнула, когда преподобный закружил в ритме польки матрону, а не хорошенькую миссис Уинтер.

— Конечно нет. Он ведь не может танцевать только с теми, в кого влюблен. Это будет бросаться в глаза, — мудро заявила Лилиан. — Смотри, он сейчас потанцует еще с несколькими пожилыми дамами, а потом — с Бриджит.

И действительно, Кристофер покружил еще нескольких «столпов общины», прежде чем вернуться к столу «Оукс Гарден». Рядом стоял кувшин с горячим чаем, чайный напиток и фруктовый сок, чтобы танцующие могли освежиться. Бриджит Пирс-Бэрристер услужливо наполнила ему стакан.

— Вы так хорошо танцуете, преподобный! — елейным голосом произнесла она и игриво улыбнулась. — Пристало ли это человеку Божьему?

Кристофер рассмеялся.

— Король Давид тоже танцевал, Бриджит, — заметил он. — Бог дал своим детям музыку и танцы, чтобы они радовались. Почему же служители Его не должны участвовать в этом?

— А не потанцуете ли вы в таком случае и со мной? — поинтересовалась Бриджит.

Кристофер кивнул, и теперь даже Глория увидела блеск в его глазах.

— Почему бы и нет? Но разве ты умеешь? Я не знал, что в «Оукс Гарден» дают уроки танцев.

Бриджит рассмеялась и подмигнула ему.

— Меня учил кузен… дома, в Норфолке. — И она легко положила руку на локоть преподобного, когда тот повел ее на танцевальную площадку.

Глория бросила взгляд на Сару. Молодая учительница тоже наблюдала за своим без пяти минут женихом. Казалось, она была спокойна, но Глория знала ее достаточно хорошо, чтобы понимать, что Сара возмущена.

Бриджит прижималась к Кристоферу, словно это было в порядке вещей, ловко следовала за ним. Конечно, в его прикосновениях не было ничего непристойного, но все же было заметно, что он делает это не по долгу службы.

— Красивая пара! — заметила и миссис Бастер. — Хотя, конечно, девочка слишком молода для него. А вы не танцуете, мисс Бличем?

Сара хотела ответить, что потанцевала бы с удовольствием, если бы ее пригласили, но удержалась от резкости. Во-первых, это было бы неуместно, а во-вторых, она сказала неправду. Сара не очень хорошо танцевала. Ей было неприятно выходить на всеобщее обозрение в очках, а без них она становилась почти слепой. Кроме того, до сих пор у нее не было возможности принять участие в танцевальных развлечениях. В принципе, она готова была от этого совершенно отказаться — если бы не испытывала острой потребности почувствовать на себе руки Кристофера, которые сейчас обнимали в танце маленькую бесстыжую Бриджит.

— У вас еще сохранилась закладка Мэри Стеллингтон? — поинтересовалась вдруг Бриджит. — Милая малышка Мэри! Она еще такой ребенок, эти цветы она носила на груди. А теперь каждый день пытается выяснить, носите ли вы закладку с собой…

Кристофер улыбнулся, крепче прижав к себе Бриджит. Полька перешла в вальс, что было оправдано.

— Можешь сказать ей, что свято храню ее закладку, — ответил он. — И ты права, Мэри очаровательный ребенок… — Его пальцы слегка поигрывали ее ладонью.

— Но вам милее женщины, не так ли, преподобный? — заговорщическим тоном поинтересовалась Бриджит. — И я все думаю, нравлюсь ли я вам…

Кристофер, делая вид, что ему неприятен разговор, закусил губу. Вот сейчас начиналась игра, которую он так любил: вопрос, кто кому предлагает свою невинность — девушка священнику или священник девушке. Сначала все будет ограничиваться безобидными словами и прикосновениями. И с такой юной девушкой, как Бриджит, все вряд ли зайдет дальше поцелуя. Хотя… кажется, она опытнее, чем он думал…

Танцевать больше двух танцев с одной партнершей, да еще к тому же с такой юной, было неприлично для преподобного отца. Поэтому после вальса Кристофер расстался с Бриджит. Разумеется, не слишком неохотно, но это было частью игры. Он отвесил ей идеальный поклон и повел обратно к столу. Поправляя ее стул, он услышал, как за соседним столом перешептываются две девочки.