Напомню, на большей части Государства Российского: в губерниях Севера, нижнего Поволжья, Урала, северного Казахстана и Сибири — не было ни помещиков, ни крепостного права. А вот в центральных губерниях России их концентрация была огромная. И эти дворяне-инородцы были «на кормлении» у русских крестьян.

Если без эмоций, то надо признать: такая политика — не делает чести русским царям. Именно цари насаждали на тело Русского мира явных паразитов.

Так что утверждение: «Поскреби русского, найдешь татарина» — появилось не случайно. Именно в царском дворе и дворянстве была примесь татарских расовых признаков.

Как это сказалось на русской жизни?..

Конечно, против царя дворяне не выступали — это было бы вообще смешно и глупо. А вот жестокость нерусских помещиков к «кормящим» их русским крестьянам — была вопиющей. Они свирепели как волки по каждому поводу и без повода.

Вот что писали крестьяне в челобитной к Петру I: «Просим и молим, и умильно вопием… сановии твои бояри и князи яко львы, челюстями своими пожирают, и якоже змии ехидные, рассвирепея, напрасно пожирают, и якоже волци свирепии биют нас»[69].

Однако царское правительство крайне неохотно обращало внимание на зверства помещиков.

Например, жалобы на Салтычиху, замучившую 139 человек, в основном женщин и девочек (с 11 лет), подавались с 1757 года. Следствие началось лишь в 1762 году и тянулось до 1768 года. Так что зверства Салтычихи длились более 10 лет.

Отношение других «вчерашних мурз», ставших «русскими помещиками», было ненамного лучше.

Даже если «мурзы» принимали Православие.

Ведь по нравам Востока раб — это вещь. Как относится человек к вещи — это его личное дело. Другие не имеют права это обсуждать и осуждать. Это заложено в самом менталитете народов Востока. Отношение к «рабам как к вещам» мигом измениться не могло. Отсюда и жестокость недавних «мурз».

Закона запрещающего пытки и телесные наказания «крещеной собственности» цари не принимали. И владельцев крепостных рабов ничего не сдерживало. Одна барыня не начинала завтракать, пока ее повариху дворовые не начинали хлестать плеткой по заднему месту. Вот под стоны крестьянки, которая только что приготовила ей завтрак, у барыни и появлялся аппетит. Для русского менталитета такая жестокость — исключительно редкое свойство человека.

Так что не только самой крепостной зависимостью объясняется тот факт, что прирост численности «крепостных» крестьян в 3 раза меньше, чем — «вольных»!.. В этом есть доля и жестокости дворян нерусского происхождения.

После раздела Польши «привилегия» быть крепостными рабами нерусских дворян появилась и у крестьян западных губерний Малороссии и Белоруссии. До раздела этими крестьянами владели польские дворяне — ляхи. Ясно, что ляхи от раздела были не в восторге. Отсюда и польские восстания 1794, 1830, 1846, 1848 и 1863 гг. Ясно, что организаторами этих восстаний были ляхи. Царские войска эти восстания подавляли. Организаторов и командиров восстаний отправляли в Сибирь, а их владениями стали распоряжаться власти Петербург.

Ну и кому передавали владения сосланных?..

Во-первых, после раздела Польши к России отошла часть Прибалтики, где была большая доля немецкого населения. Русские цари широко привлекали немцев к себе на службу. Им для «кормления» передавали селения крестьян. Так Тарас Шевченко попал в крепостное рабство немецкому помещику.

Да и деревня Колотовка, описанная Тургеневым «состояла за каким‑то петербургским немцем…»

Во-вторых, в эти десятилетия царь присоединял Кавказ. Так что нужно было заручиться лояльностью кавказских князьков русскому царю. Вот бывшими владениями ляхов в Белоруссии и Правобержной Малороссии царь и наделял кавказских гусар.

То есть Петербург XIX века действовал точно так же как и Москва после покорения татар. Немецких чиновников и кавказских князьков надо было наделять селениями крестьян — для «кормления». Царь и наделял их бывшими владениями ляхов.

Не надо обращаться к методам математики, чтобы понять гнусность такой политической арифметики Петербурга. Ведь освободили от ляха польского, отдали помещику немецкому или кавказскому.

Предлагаю читателю самому представить — как в XIX веке «белые девушки» целыми деревнями попадали в рабскую зависимость к сластолюбивым «черным кавказским орлам». Ведь зависимость была не просто формальная. Зависимость крепостных рабынь от барина была абсолютной.

Когда знакомишься с конкретными примерами гнусности политической арифметики царской власти — просто оторопь берет. До чего же терпеливый и покорный русский крестьянин. Его терзают, унижают люди совершенно иного менталитета, а он из поколения в поколение все терпит и терпит.

В главе 3 были отмечены параллели крепостного права при коллективизации крестьянства и сейчас, в начале XXI века. При царе людей продавали вместе с землей, сейчас землю продают вместе с живущими на ней людьми.

Но параллели есть и во властной знати ХХ века.

Октябрьская революция очень сильно «почистила» верхние слои России. Но власть Советской России на шею русскому народу насадила новых инородцев — нахлебников.

Когда в 1970‑х Кремль заметил демографические проблемы Русской равнины, он не нашел ничего умнее, чем организовать освоение Русской равнины народами нерусского менталитета.

Откроем отчетный доклад XXVI съезду КПСС, в котором были определены пути развития 1970‑х. Один из этих путей: «…нужно активно вовлекать население с избытком рабочей силы Кавказа и Средней Азии в освоение новых территорий».

Тысячи статей и передач в СМИ в 1970‑х обосновывали какие превеликие блага получатся от «привлечения избыточной рабочей силы»!..

Кремль партийными и административными мерами «активно вовлекал избыточных в освоение новых территорий». Выпускники средней школы по особой квоте двинулись с Кавказа и Средней Азии на учебу в институты и техникумы России. После окончания они все получили распределение в районы центральных областей Русской равнины. Через 2–3 года эти выпускники возглавили — чуть ли не половину всех колхозов и совхозов центральных областей России.

Менталитет этих выпускников остался тем же, что и у кавказских и среднеазиатских князьков XIX века. А по нравам Востока подчиненный — это вещь. Отношение к людям как «к вещам» измениться существенно за время советской власти — не могло. Менталитет народов меняется очень медленно.

В результате в последней четверти ХХ века многие русские крестьяне оказались во власти инородцев, когда «барин» что хотел, то и делал.

В советское время колхозник — хоть мог пожаловаться на восточного самодура в райком.

Сейчас крестьянин во всех вопросах зависим от хозяина АО. Вспахать огород, привезти сено или дрова, отправить детей в школу, восстановить электричество, провести газ — во всех этих бытовых делах он полностью зависит от «нового барина».

«Вовлеченные для освоение новых территорий» выходцы из южных республик СССР ведут себя дерзко и нагло, прекрасно осознавая, что появились они в русских городах и селах по приглашению Кремля.

А менталитет восточного самодура остался почти такой же — как и в XIX веке. Так что крестьянам русских деревень, приходится терпеть любую прихоть нового «барина». Ведь не может житель села оставить свое домашнее хозяйство и уехать на заработки.

Кроме того, почитайте фамилии самых успешных торговых предпринимателей, пройдитесь от самой фешенебельной гостиницы Москвы до самого маленького русского села. Посетите те должностные кабинеты, где «пахнет деньгами». Везде увидите одних и тех же «избыточных».