Но он повернулся и вернулся назад к своему столику и уселся за него.

— Офицер Дня, — произнес он с окончательной безапелляционностью, возвращаясь к бумагам, над которыми работал ранее, — не может дать тебе никакого другого ответа. Да и не буду я отвлекать его от его обязанностей только для того, чтобы он повторил тебе все, только что сказанное мною.

Это был жестокий удар по всем моим планам, но спорить с ним было бесполезно, и, убедившись в этом, я развернулся и покинул здание.

Когда дверь закрылась за мной, я остановился на верхней ступеньке, пытаясь просчитать все возможные варианты. Я рассматривал проблему со всех сторон, пытаясь найти решение. Где-то должен существовать выход к тому, чего я так добивался, лазейка, потайной ход, трещина в стене… Я снова посмотрел на офицерскую стоянку, заполненную аэрокарами.

И вдруг до меня дошло. Совершенно неожиданно осколки соединились и передо мной предстала целостная картина. И мысленно я дал себе пинка за то, что не разглядел этого раньше.

Во-первых, странно знакомая внешность адъютанта, который появился, чтобы увести Брайта с вечеринки в честь До-нала Грина. Во-вторых, незамедлительный уход Брайта после появления адъютанта. И, наконец, необычно пустая площадка у штаба, контрастирующая с заполненной стоянкой здесь, пустым офисом внутри и отказом взводного, находящегося в приемной, даже позвать офицера Дня.

Либо сам Брайт, либо его присутствие в зоне боевых действий привели в движение какой-то необычный план военных действий со стороны наемников Содружества. Неожиданный удар, сокрушающий силы кассидиан, и неожиданное окончание войны было бы отличным паблисити для попыток Старейшины как-то возвысить подразделения наемников его Содружества перед лицом общего неудовольствия на всех других мирах из-за их фанатичного поведения и отношения.

Но это не значило, что все уроженцы Содружества были столь неприятны, говорили мне. Но, встретившись с тем взводным, внутри, я теперь легко мог понять, что нужно было немного подобных ему, чтобы вызвать предубеждение против солдат в черных мундирах.

Таким образом, я мог поклясться своими собственными сапогами, что Брайт был сейчас внутри командного поста вместе со всеми его высокопоставленными военачальниками, подготавливая какую-то военную инициативу, чтобы застать рекрутов Кассиды врасплох. И с ним должен был быть адъютант, который вызвал его с вечеринки в честь Донала Грина, — и если только моя профессиональная память на этот раз мне не изменила, я догадывался, кто мог быть этим адъютантом.

Я быстро спустился по ступенькам и подошел к своему аэрокару, залез в него и включил радиофон. Централь Контревэйла неожиданно глянула на меня личиком хорошенькой молодой блондинки.

Я сообщил ей номер моей машины, которая, конечно же, была взята напрокат.

— Я хотел бы поговорить с Джэймтоном Блэком, — сказал я. — Он офицер сил Содружества. Мне кажется, что он сейчас должен находиться в их штабе около Контревэйла. Я не знаю точно, каков его ранг, — по крайней мере форс-лидер, хотя, может быть, и комендант. Это в некотором роде особая необходимость. Если вы свяжетесь с ним, не могли бы вы соединить его с этим моим радиофоном?

— Да, сэр, — ответила централь. — Пожалуйста, подождите, я соединюсь с вами через минуту.

Экран погас, и голос сменился мягким шумом, что означало: канал открыт, и соединение удержано.

Я откинулся на сиденье аэрокара и стал ждать; менее чем через сорок секунд лицо снова появилось на экране.

— Я связалась с вашим абонентом, и через несколько секунд он соединится с вами. Вы подождете?

— Конечно, — ответил я.

— Благодарю вас, сэр. — Лицо исчезло. Прошло еще примерно полминуты или около того мягкого шума, и затем экран вновь вспыхнул, на этот раз на нем возникло лицо Джэймтона.

— Здравствуйте, форс-лидер Блэк! — сказал я. — Возможно, вы не помните меня. Я журналист Тэм Олин. Вы когда-то знали мою сестру, Эйлин Олин.

Но его глаза уже сказали мне, что он меня помнит. Очевидно, я не настолько изменился, как предполагал сам. Или его память была очень хорошей. Сам он тоже изменился, но не настолько, чтобы его нельзя было узнать. Нашивки на погонах его униформы показывали, что ранг его остался прежним, но лицо стало более мужественным и более спокойным. Это было все то же неподвижное лицо, которое я запомнил в библиотеке своего дяди в тот день. Только оно, конечно же, было старше.

Это был уже далеко не тот мальчишка, каким я видел его в последний раз.

— Что я могу сделать для вас, мистер Олин? — спросил он. Его голос был совершенно спокоен и неэмоционален и звучал несколько ниже, чем раньше. — Оператор сообщила мне, что ваш вызов был срочной необходимостью.

— Некоторым образом это так, — произнес я и сделал паузу. — Я бы не хотел отрывать вас от чего-то важного, но я сейчас нахожусь здесь, в вашем штабе, у офицерской стоянки, прямо напротив командного центра. Если вы не слишком далеко отсюда, быть может, вы могли бы выйти ненадолго и переговорить со мной. — Я снова помедлил. — Конечно, если вы сейчас при исполнении служебных обязанностей…

— Мои обязанности в данный момент позволят мне уделить вам несколько минут, — ответил он. — Вы находитесь на стоянке у командного центра?

— В наемном зеленом аэрокаре с прозрачным верхом.

— Я сейчас спущусь, мистер Олин.

Экран погас.

Я подождал. Через пару минут та же самая дверь, через которую я входил в командный центр, чтобы переговорить со взводным за перегородкой, распахнулась. Темная худощавая фигура возникла в ее просвете. Затем она спустилась по ступенькам вниз и направилась к стоянке.

Я открыл дверь аэрокара, когда он приблизился, и отодвинулся на сиденьи, так, чтобы он смог влезть и расположиться рядом со мной.

— Мистер Олин? — спросил он, просовывая голову внутрь машины.

— Именно так. Присоединяйтесь.

— Благодарю вас.

Он влез в машину и сел, оставив дверь позади себя приоткрытой. Это была необыкновенно теплая весенняя ночь для этого времени года и широты на Новой Земле. Мягкий запах деревьев и трав достигал моего лица через приоткрытую дверь.

— Что это за срочная необходимость? — спросил он.

— У меня есть помощник, для которого мне нужен пропуск. — Я рассказал ему все, опустив тот факт, что Дэйв был мужем Эйлин.

Когда я закончил, он некоторое время сидел молча. Я видел лишь темный силуэт на фоне фонарей, освещавших стоянку и командный центр.

— Если ваш помощник не является журналистом, мистер Олин, — наконец тихо произнес он, — то я не вижу, чем мы сможем подтвердить его пребывание и перемещение в наших боевых порядках.

— Он является журналистом — по крайней мере, на эту кампанию, — ответил я. — Я отвечаю за него, как и Гильдия отвечает за меня и за любого другого журналиста. Наша непредвзятость гарантирована межзвездым соглашением. И это соглашение распространяется также и на моего помощника.

Он медленно покачал головой в темноте.

— Вам будет легко отвергнуть его, если он окажется шпионом. Вы сможете сказать, что он был насильно предложен вам в качестве помощника.

Я повернул голову, чтобы пристальнее всмотреться в его почти невидимые во тьме черты. Я подвел его к этому моменту нашей беседы специально, чтобы он заговорил об этом.

— Нет, мистер Блэк, это невозможно, — произнес я. — Потому что он не был мне навязан. И мне пришлось затратить немало усилий, чтобы найти его. Он мой шурин. Он тот парень, за которого Эйлин в конце концов вышла замуж. И используя его в качестве своего помощника, я убираю его с передовых позиций, где скорее всего он будет убит.

Я помолчал мгновение, чтобы это дошло до него.

— Я пытаюсь спасти его жизнь для Эйлин, и я прошу вас помочь мне сделать это.

Он не сдвинулся с места и ничего не ответил мне в тот момент. Во тьме я не мог заметить, изменилось ли выражение его лица. Но я не думаю, что можно было бы заметить какие-то перемены, даже если бы было светло, потому что он был продуктом своей спартанской культуры, хотя я сейчас и нанес ему тяжелый, двойной удар.