— О, все в порядке, — перебил его я и выудил бумагу из своего кармана. — У меня есть полномочия выбрать кого угодно без необходимости ждать его замены — если, конечно, его отпустит комендант. К тому же, несколько дней у вас будет не хватать одного человека, но…
Я позволил ему самому подумать над этим. Какое-то время он ДУМАЛ. В результате неудачных боевых действий в течение нескольких последних недель, все подразделения в этом секторе были слабо укомплектованы. Еще один человек — это означало еще одну дырку в линиях Фрэйна, и он реагировал на это привычным для любого полевого командира образом.
Но затем я заметил, как предвкушение продвижения и известности снова пробилось к его вниманию, и битва у него в голове продолжилась.
— Кто? — спросил он, наконец, скорее самого себя, чем меня. Вопрос состоял в том, откуда ему легче всего снять человека. Но я ухватился за этот вопрос, как если бы он был задан мне.
— В вашем подразделении есть парень по имени Дэйв Холл…
Его голова вскинулась, как от выстрела. Черты его лица сразу же исказило подозрение — неприкрытое, отвратительное и быстрое. Есть две возможности бороться с подозрением: одна — это, протестуя, заявить о своей полной невиновности, и другая, лучшая — признать свою вину в менее значительном проступке.
— Я заметил его имя в списке подразделения, когда разыскивал вас в полевом штабе, прежде чем направиться сюда, — произнес я. — Сказать по правде, это была одна из причин, по которой я ВЫБРАЛ, — я надавил немного на это слово, так, чтобы он не пропустил этого, — вас для этого репортажа. Он некоторым образом мой дальний родственник, этот Дэйв Холл. И я подумал, что мог бы убить двух зайцев одним ударом. Семья уже давно наседала на меня, чтобы я что-то сделал для парня.
Фрэйн, не мигая, смотрел на меня.
— Конечно же, — продолжил я, — я понимаю, что у вас некомплект. И если уж он так ценен для вас…
ЕСЛИ УЖ ОН ТАК ЦЕНЕН ДЛЯ ВАС, — намекнул тон моего голоса, — Я НЕ БУДУ СПОРИТЬ С ВАМИ, ЧТОБЫ ВЫ ОТПУСТИЛИ ЕГО. С ДРУГОЙ СТОРОНЫ, Я ТОТ ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ БУДЕТ ПИСАТЬ О ВАС КАК О ГЕРОЕ ДЛЯ ВСЕХ ЧЕТЫРНАДЦАТИ МИРОВ. И ЕСЛИ Я БУДУ СИДЕТЬ У СВОЕГО ДИКТОФОНА, ОЩУЩАЯ, ЧТО ВЫ МОГЛИ ОТПУСТИТЬ МОЕГО РОДСТВЕННИКА С ПЕРЕДОВЫХ ЛИНИЙ, НО НЕ СДЕЛАЛИ ЭТОГО…
Он понял мой намек.
— Кто? Холл? — спросил он. — Нет, конечно же, я могу отпустить его. — Он повернулся к своему командному посту и рявкнул. — Курьер! Вызвать сюда Холла — полная экипировка, оружие и снаряжение, готовность в выступлению.
Фрэйн снова повернулся ко мне, как только исчез курьер.
— Ему понадобится не более пяти минут на то, чтобы подготовиться и прибыть сюда, — сказал он.
Это заняло почти десять минут. Но я не жаловался на ожидание. И двенадцатью минутами позже мы с Дэйвом, в сопровождении сержанта, направились назад в штаб.
Глава 6
Конечно же, Дэйв никогда меня прежде не видел. Но Эйлин, должно быть, рассказывала обо мне, и было совершенно ясно, что он вспомнил мое имя в ту же минуту, когда комендант передал его мне. И все же при этом у него хватило сообразительности не задавать мне никаких глупых вопросов, пока мы не вернулись в полевой штаб и не избавились от нашего сопровождающего.
В результате у меня была возможность лично поизучать его по пути. Поначалу он не произвел на меня сильного впечатления. Он был меньшего, чем я, роста, и разница в возрасте между нами казалась гораздо большей, чем была на самом деле. У него было типичное круглое, открытое лицо с торчащими, как у мальчишки, коротко подстриженными волосами. И наверное, единственное, что я смог разглядеть общего с моей сестрой, — это прирожденное чувство невинности и мягкости — невинности и мягкости слабых существ, которые знают, что они слишком слабы, чтобы бороться за свои права и выигрывать, и таким образом пытаются достичь наилучшего признанием их зависимости от доброго отношения других.
Но, быть может, я был излишне резок. Сам я никогда не был каким-то погонщиком овец. Скорее меня можно было найти снаружи, слоняющимся вдоль изгороди и то и дело задумчиво косящимся на тех, кто был внутри.
Но это правда, что Дэйв не показался мне ничем значащим, насколько можно было судить по его внешнему виду и характеру. И кроме того, я не думал, что он еще и какой-то великий мыслитель. Он был обычным программистом, когда Эйлин вышла за него замуж. И он работал лишь часть времени, а она — полную смену, все эти последние пять лет пытаясь пройти программу по кинематической механике в Университете Кассиды. У него еще оставалось три года работы, когда неожиданно он оказался ниже семидесятипроцентного среднего уровня при конкурсной аттестации. И ему просто не повезло, что это случилось в тот момент, когда Кассида набирала своих рекрутов для продажи на Новую Землю для последней кампании по подавлению мятежников Северного Раздела. И он ушел в униформе.
Вы могли бы подумать, что Эйлин немедленно обратилась ко мне за помощью. Ничего подобного — хотя сам факт, что она этого не сделала, и удивил меня, когда я наконец услышал об этом. Впрочем, это и не было удивительно. В конце концов, она мне все сказала, и сказанное ею обнажило мою душу и оставило се на растерзание воющим ветрам гнева и сумасшествия. Но это было позже. В действительности, причиной, которая помогла мне узнать о том, что Дэйв отправляется рекрутом на Новую Землю, была неожиданная смерть нашего дяди. И мне пришлось войти в контакт с Эйлин на Кассиде по делам наследования.
Ее небольшая доля наследства (с удовлетворением, даже с насмешкой, Матиас оставил основную часть своих внушительных сбережений Проекту Конечной Энциклопедии, как подтверждение того, что любой проект, касающийся Земли или землян, по его мнению был настолько бесполезен, что никакая помощь не могла ему помочь) была совершенно бесполезна для нее, если бы только не удалось заключить частную сделку с каким-нибудь работающим на Земле кассидианином, у которого дома осталась семья. Только правительства или большие организации могли перемещать средства работающих у них по контракту людей, которые должны были переселяться из одного мира в другой. Именно таким образом я и обнаружил, что Дэйв уже покинул ее и свой родной мир и направился на Новую Землю.
Но даже и тогда Эйлин не попросила у меня помощи. Именно тогда я подумал, что неплохо бы заполучить Дэйва в ассистенты на время кампании, и принялся за решение этой задачи, лишь известив ее о том, что я делаю. А теперь, когда я заварил всю эту кашу, сам уже не будучи уверенным, зачем и почему, я даже чувствовал себя слегка не в своей тарелке, когда Дэйв попытался поблагодарить меня, после того, как мы наконец избавились от нашего спутника и направились в Кэстлмэйн, ближайший крупный город за линией фронта.
— Оставь это! — резко бросил я ему. — Все, что я до сих пор сделал для тебя было лишь самой легкой частью. Тебе придется отправиться со мной на фронтовые позиции как невоеннослужащему, без оружия. А чтобы это сделать, у тебя должен быть пропуск, подписанный обеими сторонами. И это будет не так уж и легко сделать для того, кто еще менее чем восемь часов назад держал в перекрестье прицела своего иглоружья солдат Содружества!
При этих словах он заткнулся. Он был в замешательстве. Совершенно очевидно, что он был удручен тем фактом, что я не позволил ему отблагодарить меня. Но это остановило его болтовню, и это было все, чего я хотел.
Мы получили соответствующее распоряжение в полевом штабе, временно подчиняющее его мне. А затем на платформе добрались до Кэстлмэйна, где я его и оставил в своей комнате в отеле со своим снаряжением, объяснив ему, что вернусь за ним утром.
— Мне оставаться в комнате? — спросил он, когда я уже выходил.
— Черт возьми, делай что хочешь! — воскликнул я. — Я вовсе не твой взводный. Просто будь здесь к девяти утра по местному времени, когда я вернусь.
И я ушел. И только после того, как я прикрыл за собой дверь, я понял, что двигало им и мучило меня. Он думал, что мы могли бы провести несколько часов вместе, чтобы постараться узнать друг о друге побольше, как родственники, и что-то во мне заставило стиснуть зубы при этой возможности. Я бы мог спасти его жизнь во имя Эйлин, но это вовсе не означает, что я должен привязываться к нему.
