— Я так не думаю, — произнес я, пожимая его руку. Он отпустил мою руку и посмотрел на меня с вновь проявившимся подозрением.

— То, что я планирую, будет серией редакционных статей, — пояснил я. — Они будут озаглавлены примерно так: «Обстоятельства оккупации войсками Содружества Новой Земли», и они полностью ограничатся рассмотрением отношений и позиций вас и ваших людей в оккупационных силах.

Он уставился на меня.

— Доброго дня, — произнес я.

Я уже выходил, когда расслышал его невнятное «Доброго дня» мне вслед. Я покинул его, сознавая, что он совершенно не уверен, сидит ли он на бочке с порохом или нет.

Но, — и я знал, что так будет, — он начал менять свое мнение, как только появились первые статьи серии в выпусках межзвездных новостей. Есть определенное различие между обычной статьей-репортажем и редакционной статьей. В редакционной статье вы можете представлять дело хоть от лица дьявола. И пока вы не соотнесете себя с ним лично, вы можете сохранить свою репутацию беспристрастного наблюдателя.

Я представлял дело за Содружество, в выражениях и терминах самих людей Содружества. Впервые за многие годы о солдатах Содружества писалось в межзвездных новостях без вредной критики. И конечно же, для самих людей Содружества, всякая излишняя критика рассматривалась как предубежденность против них. Ибо они не знали полумер в собственной жизни и не признавали таковой в чужаках. К тому времени, когда я уже наполовину завершил работу над серией, первый командующий Вассел и все его оккупационные силы приняли меня настолько близко к своим угрюмым сердцам, насколько может быть принят человек, не рожденный в мире Содружества.

И конечно же, серия вызвала вой со стороны новоземлян, которые потребовали, чтобы и их взгляды на оккупацию также были описаны. И очень хороший журналист по имени Моха Сканоски был прислан Гильдией для этого.

Но я уже получил первые удачные замечания публики. Однако сами статьи возымели столь сильный эффект, что они почти что убедили меня, что в них правда. В словах присутствует волшебство, когда ими хорошо управляют. И когда я закончил всю серию, я был готов найти в себе какое-то оправдание и симпатии к этим несгибаемым людям спартанской веры.

Но со мной был мой клайдхэмор, пока еще не заостренный и не укрепленный, висящий на каменных стенах моей души, который не мог поддаться подобной слабости.

И все же я по-прежнему находился под пристальным наблюдением моих коллег по Гильдии. И по возвращении в Сент-Луис, на Землю, среди своей почты я обнаружил послание Пирса Лифа.

В этом читалось совершенно четкое предупреждение о том, чтобы я лично не оказался вовлеченным в ситуацию, которую, как я ему объяснил, собирался исследовать. Это могло вызвать задержку с планировавшимся путешествием на Святую Марию. Но как раз тогда Донал Грин, занявший пост главнокомандующего на мирах Содружества, провел свою невозможную — военные историки утверждали: «невозможно поразительную» — атаку на Ориенте, ненаселенную планету в той же звездной системе, где находились экзотиканские миры. И в результате рейда, как почти немедленно обнаружили все четырнадцать миров, он заставил сдаться большую часть космофлота Экзотики и полностью разрушил карьеру и репутацию Женевьева бар-Колмэйна, тогдашнего командующего орбитальными космосилами экзотиканских миров.

В результате реакция против Содружества, ибо экзотиканцы были весьма уважаемы на всех четырнадцати мирах, полностью стерла внимание, вызванное серией моих статей. И этому я был рад. Чего я надеялся достичь, публикуя их, того и достиг, а именно, полевой командующий оккупационных сил Вассел стал относиться ко мне с меньшей подозрительностью.

Я отправился на Святую Марию, небольшой, но плодородный мир, который вместе с Коби — миром шахт — и несколькими ненаселенными кусками камня, вроде Ориенте, входил в звездную систему экзотиканских миров Мары и Культиса. Официальной целью моего визита являлось наблюдение эффекта военной катастрофы на Ориенте, население которой составляли в основном сельские жители, по большей части исповедующие римско-католическую веру.

Хотя не существовало никаких официальных связей между ними, за исключением пакта о взаимопомощи, Святая Мария по своему расположению и географии представляла собой почти вассала более крупных и несравненно более могущественных экзотиканских миров. Как и все, имеющие богатых и могущественных соседей, Святая Мария, ее правительства и дела в основном зависели от происходящего на экзотиканских мирах. И это могло представлять интерес для читающей публики четырнадцати миров: как неудача экзотиканских миров на Ориенте изменила направление политических ветров и мнений на Святой Марии.

Примерно через пять дней «дергания за струны» я добился интервью с Маркусом О’Дойном, в прошлом президентом и политическим лидером так называемого Голубого Фронта, партии, не находящейся сейчас у власти на Святой Марии. Одного лишь взгляда оказалось достаточно, чтобы понять, что его просто разрывает плохо скрываемая радость.

Мы встретились в его гостиничной резиденции в Блаувэй-не, столице Святой Марии. Он был примерно среднего роста, с большой головой. Черты его лица тоже были достаточно крупными: под вьющимися седыми волосами скрывался большой лоб. Голова неуклюже располагалась на его округлых и весьма узких плечах. То и дело во время беседы он по привычке повышал голос, словно находился на трибуне во время митинга. Эта привычка не вызывала моей симпатии к нему. Его выцветшие голубоватые глаза сверкали, когда он что-нибудь говорил.

— …Пробудило их, клянусь… Георгием! — произнес он, как только мы уселись в огромные кресла, расположенные в гостиной его резиденции, с выпивкой в руках. Он на мгновение замер, набирая воздух, и закончил фразу с ударением на… Георгий. Словно добивался, чтобы я заметил, что он хочет использовать имя святого, но вовремя сдержал себя. Я быстро понял, что это была его обычная уловка — останавливать себя в последний момент от произнесения непристойностей или богохульства.

— … обычные люди — сельские люди, — говорил он, наклонившись ко мне. — Все они здесь просто спали. И спали уже долгие годы. Убаюканные этим сынами… Белиала с экзотиканских миров. Но это дело на Ориенте пробудило их. Открыло им глаза!

— Убаюканные? Каким образом? — спросил я.

— Песенками и танцами, песенками и танцами, — О’Дойн покачался взад-вперед в кресле. — Цирковая магия! Тактика… — о, тысяча и одна вещь, журналист. Вы бы не поверили этому!

— А мои читатели? — заметил я. — Приведите примеры!

— Что ж, — черт побери ваших читателей! Да, говорю я, — черт с вашими читателями! — Он снова закачался в кресле, горделиво поглядывая на меня. — Прежде всего меня волнуют настроения обычных обитателей моего мира! Обычных жителей. Лишь они могут вам рассказать о здешней жизни и порядках. Мы здесь вовсе не на задворках, как вы, быть может, думаете, мистер Олин! Нет, я скажу, — черт побери ваших читателей, и черт побери вас! Я ни одному человеку не доставлю неприятностей, упоминая о каких-то примерах, из-за этих… деток в одеяниях.

— В таком случае, вы не даете мне материала, чтобы писать, — возразил я. — Что ж, давайте тогда несколько сменим тему разговора. Как я понимаю, вы утверждаете, что люди правительства, находящегося сейчас у власти, удерживают ее лишь благодаря давлению экзотиканских миров на Святой Марии. Это так?

— Да они просто потакают им. Это же совершенно ясно, мистер Олин. Правительство — нет и нет! Зовите их Зеленый Фронт, если хотите, как и есть на самом деле! Они утверждают, что представляют интересы всего населения Святой Марии. Они… А вам знакома политическая ситуация, сложившаяся здесь?