— И я тоже. В действительности, я думаю, это потому, что их не так уж и много. Дорсай — небольшая планетка, и те, кто живет там больше, чем несколько лет…

Джэнол остановился у коменданта, сидевшего за столом.

— Мы можем повидать Старика, Хари? Это журналист из Межзвездной Службы Новостей.

— Ну конечно.

Офицер посмотрел на сигналы своей настольной панели.

— У него — Связующий, но он уже собирается уходить. Входите.

Джэнол повел меня между столов. Дверь в дальней стене комнаты распахнулась, прежде чем мы ее достигли, и мужчина средних лет с совершенно спокойным лицом, одетый в голубые одеяния Экзотики, с коротко постриженными седыми волосами, вышел из нее. Его странные светло-карие глаза встретились с моими.

Падма.

— Сэр, — обратился Джэнол к Падме, — это…

— Тэм Олин, я знаю, — мягко произнес Падма. Он улыбнулся мне, и эти глаза на мгновение, казалось, отразили свет и ослепили меня. — Мне было очень жаль узнать о том, что случилось с вашим шурином, Тэм.

Я вдруг совершенно похолодел. Я уже готов был пройти вперед, но теперь стоял как замороженный и смотрел на него.

— Мой шурин? — спросил я его.

— Молодой человек, погибший около Кэстлмэйна, на Новой Земле.

— А, да, — выдавил я из себя. — Удивлен, что вы знаете об этом.

— Я знаю об этом из-за вас, Тэм. — Еще раз эти странные карие глаза Падмы словно отразили свет. — Разве вы забыли, как я рассказывал вам однажды о науке, называющейся онтогенетикой, с помощью которой мы вычисляем возможные поступки людей как в настоящих, так и в будущих ситуациях. Вы уже довольно значительное время являетесь важным фактором этих вычислений.

Он улыбнулся.

— Вот почему я ожидал, что встречу вас здесь, сейчас. Мы вычислили вас по нынешней ситуации на Святой Марии, Тэм.

— Вот как? — спросил я. — Вот как? Это интересно.

— Я думаю, что это могло бы быть интересно, — мягко ответил Падма. — Особенно для вас. Какой-нибудь журналист вроде вас вполне мог найти это любопытным.

— Да, это так, — произнес я. — Звучит так, как будто вы знаете больше меня о том, что именно я собираюсь здесь предпринять.

— Мы разработали наши вычисления, — мягким голосом пояснил Падма, — и добились этого эффекта. Приезжайте ко мне в Блаувэйн, Тэм, и я вам все покажу.

— Обязательно сделаю это, — заверил я его.

— Я с радостью приму вас, — наклонил голову Падма. Затем его голубое одеяние прошелестело по полу, когда он отвернулся и вышел из комнаты.

— Сюда, пожалуйста, — произнес Джэнол, коснувшись моего локтя. Я очнулся, как будто после долгого сна.

— Командующий здесь.

Я машинально последовал за ним во внутренний офис. Когда мы проходили сквозь дверь, Кейси Грин поднялся из-за стола. И в первый раз я очутился лицом к лицу с этим большим, стройным и подтянутым человеком в полевой форме, с лицом, обладавшим крупными чертами, но открытым и улыбающимся. Его черные волосы слегка завивались. Это особое золотистое тепло его личности — странная вещь для дорсайца — казалось, исходило от него, когда он поднялся, чтобы поздороваться со мной, и его рука с длинными, сильными пальцами просто поглотила мою.

— Входите, — пригласил он. — Позвольте мне предложить вам выпить. Джэнол, — добавил он, обращаясь к моему майору-наемнику с Новой Земли, — вы больше здесь не нужны. Пойдите-ка, пожуйте чего-нибудь. И скажите всем там, во внешнем офисе, что они свободны.

Джэнол отсалютовал и вышел. Я сел, а Грин повернулся к своему небольшому бару-шкафчику позади стола. И в первый раз за последние три года под чарами этого необычного человека войны, расположившегося напротив меня, хоть малая доля спокойствия, но пришла в мою душу. С таким человеком на своей стороне я не мог проиграть.

— Верительные грамоты? — спросил Грин, как только мы уселись в кресла со стаканчиками, наполненными дорсайским виски, кстати, очень хорошим.

Я передал ему документы. Он бегло проглядел их, отобрав письма от Сэйоны, Связующего Культиса, адресованные командующему полевых сил Святой Марии. Просмотрев, он также отложил их в сторону. Затем вернул мне мои верительные грамоты.

— Вы сперва останавливались в Джозеф-тауне? — спросил он.

Я утвердительно кивнул. Я заметил, как внимательно он посмотрел в мои глаза и как лицо его несколько посуровело.

— Вы не любите Содружество, — неожиданно заявил он.

От его слов у меня перехватило дыхание. Я пришел, готовый сам заявить ему об этом. Но все произошло слишком неожиданно. Я отвел взгляд.

Ответить сразу же я не осмелился. Я просто не мог. Если бы я позволил себе отвечать сразу, не подумав, то пришлось бы либо все объяснить, либо постараться вообще ничего не говорить. Наконец я собрался с мыслями.

— Если я и буду чем-либо заниматься остаток своей жизни, — медленно произнес я, — это будет иметь отношение ко всему, что только в моих силах, направленному на изоляцию и, в конечном счете, изгнание Содружества и всего, ради чего оно существует, из общества цивилизованных людей.

Я снова посмотрел на него снизу вверх. Он сидел за своим столом, положив на него массивную руку и наблюдая за мной.

— Весьма суровая точка зрения, не так ли?

— Ничуть не суровее, чем их.

— Вы так думаете? — серьезно спросил он. — Я бы так не сказал.

— Я считал, — произнес я, — что вы один из тех, кто сражается с ними.

— Что ж, это так, — он слегка улыбнулся. — Но мы — солдаты по обе стороны.

— Я не думаю, что они считают так же. Он едва заметно покачал головой.

— Что заставляет вас так утверждать? — спросил он.

— Я уже видел их, — ответил я. — Я попал к ним, когда находился между линиями фронта, у Кэстлмэйна, на Новой Земле, три года назад. Вы помните тот конфликт.

Я легонько постучал по своему несгибающемуся колену.

— Меня подстрелили, и я не мог передвигаться. Кассидиане, находившиеся рядом со мной, качали отступать. Это были наемники. А противостояли им войска Содружества, такие же наемники.

Я замолчал и отпил виски. Когда я поставил стаканчик на стол, Грин по-прежнему не сдвинулся с места. Он сидел, словно ожидая чего-то.

— Среди них был молодой кассидианин, новобранец, — продолжил я. — Я готовил серию репортажей о той кампании с точки зрения различных индивидуумов. И я выбрал его в качестве такого индивидуума. Это был естественный выбор. Видите ли, — я снова глотнул виски и опустошил стаканчик, — моя сестра — она младше меня — переехала на Кассиду за два года до этого, по контракту, как бухгалтер, и вышла за него замуж. Это был мой шурин.

Грин забрал стаканчик из моей руки и снова наполнил его.

— В действительности он не был военным, — продолжил я. — Он изучал механику гиперпрыжков, и ему еще оставалось учиться три года. Но во время одного из конкурсных экзаменов он получил низкие оценки, и как раз в то время, когда Кассида задолжала по контрактному балансу войсковые подразделения Новой Земле.

Я вздохнул.

— Что ж, чтобы сделать эту длинную историю покороче, — в конце концов он оказался на Новой Земле во время той самой кампании, о которой я готовил репортажи. И именно из-за них я добился того, чтобы его прикрепили ко мне в качестве помощника. Мы оба считали, что так будет лучше для него. И что таким образом он будет в большей безопасности.

Я снова глотнул виски.

— Но, — произнес я, — вы знаете, всегда ведь можно найти тему поинтереснее где-нибудь в зоне боевых действий. И однажды мы оказались как раз в таком месте, когда отступали войска Новой Земли. Игла из винтовки прострелила мое колено. Надвигалась бронетехника Содружества, и становилось жарковато. Солдаты, находившиеся с нами, торопливо отступили в тыл, но Дэйв попытался нести меня, считая, что бронетехника Содружества просто поджарит меня прежде, чем они заметят, что я — не военный. Что ж, — я еще раз глубоко вздохнул, — разведподразделение войск Содружества наткнулось на нас. Они доставили нас на какую-то поляну, где у них уже находилось довольно много пленных, и какое-то время держали нас там. Затем взводный — один из их фанатиков, высокий, похожий на голодного волка солдат примерно моего возраста — появился с приказом, чтобы они подготовились к новой атаке.