— Сделайте это, герцог, — невозмутимо поддержал его король и, обернувшись к придворным, заметил: — А нам пора во дворец.

Герцог де Бофор был охвачен припадком невероятного бешенства, которое овладевало им в подобные минуты. Этот ненавистный незнакомец, который уже не раз осмеливался незваным являться к королю и угрожать герцогу, этот некто, прячущийся под маской, который ведет некую тайную и опасную интригу, — он наконец должен быть схвачен во что бы то ни стало.

И герцог не стал терять времени. Он послал камергера де Турильона предупредить часовых, охранявших все выходы из сада, а сам отправился во дворец и приказал дежурному офицеру дворцовой стражи немедленно оцепить сады и затем тщательно обыскать все закоулки, где могла спрятаться эта проклятая Черная маска.

Вооружившись заряженным пистолетом, Бофор, не мешкая, возвратился в сад, чтобы самому принять участие в поисках неведомого врага.

Все приказы герцога были немедленно исполнены.

Офицер дворцовой стражи прежде всего усилил надзор за всеми выходами. Правда, он не решился сказать герцогу, что от этого может быть мало толку — во многих местах сад не был огорожен. Чтобы уйти, вовсе не надо было выходить через ворота и калитки, у которых стояли часовые.

Тем временем слуги принесли множество пылающих факелов и раздали их солдатам.

Затем офицер разослал отделения солдат осмотреть все аллеи и заросли. Это тоже было, конечно, бесполезно, — в темноте наступившей ночи хорошенько обыскать обширные сады просто невозможно. Но приказ есть приказ, и дежурный офицер сам отправился на поиски во главе одного из отрядов, хорошо понимая, что аллеи еще можно осмотреть, как и некоторые лужайки, но уж непролазные заросли кустов и разбросанные повсюду рощи обыскать хоть с какой‑то надеждой на успех — просто невозможно.

Герцог де Бофор метался по аллеям, держа наготове пистолет, взмахами которого он указывал сопровождавшим его солдатам — ищите там, посмотрите тут. В черной его душе кипели ненависть и страх. В глазах снова вспыхивал демонический огонь, наводивший ужас на видевших его. Все черты его лица дышали злобой и жаждой убийства. Он всегда выглядел настоящим чудовищем, когда им овладевало это сатанинское бешенство.

Бросившись вперед по одной из аллей, он уже в одиночку — солдаты отстали — лихорадочно разводил ветви кустов, заглядывая в непроглядную темноту. Проклятья срывались с его уст.

— Ты не уйдешь от меня, проклятая маска! — рычал герцог, брызжа слюной. — Клянусь тебе, ты не уйдешь! Смерть найдет тебя, и я ей помогу. Как бы ты ни прятался, ты не скроешься от меня!

Но все поиски были напрасны. Герцог метался по аллеям, потрясая пистолетом и изрыгая проклятия, время шло, а незнакомца в черной маске нигде не было.

Герцог, еще не теряя надежды, направился к главному входу, где находился дежурный офицер, руководивший поисками. Если никто из часовых не заметил человека в черной маске, значит, тот пытался пройти здесь и наверняка еще находится где‑то в садах.

Герцог быстрым шагом проходил мимо солдат и факельщиков. Их было так много, что казалось, будто сады ожили и сами деревья перекликаются громкими, встревоженными голосами. Солдаты продирались сквозь заросли, заглядывали в фонтаны и даже на всякий случай ощупывали стоявшие тут и там статуи.

Герцог поравнялся с той нишей, где недавно сидел с королем. Здесь он не собирался искать, уверенный, что тут‑то никого не может быть. Но в то мгновение, когда де Бофор приблизился, из ниши выступил человек в черном.

Герцог едва не споткнулся от неожиданности и прорычал:

— Кого тут носит?

— Разве вы не узнаете меня, Анатоль де Бофор, убийца бедной Серафи? — прозвучало в ответ.

Рыча от бешенства, герцог проревел:

— Кто ты? Долой маску!

Звучный голос гневно прервал его:

— Ах, так вы меня не узнаете?.. Я поклялся насмерть бороться с тобой, чтобы избавить мир от негодяя. Потому что все твои замыслы сеют только проклятия и гибель. Страшись часа мщения и возмездия, потому что он наступит и для тебя. Ты забыл, что ни один человек, как бы высоко он ни вознесся, не может грешить и погружаться в пучину преступлений, надеясь, что его настигнет лишь небесный суд и кара. Справедливость есть не только на небе, но и на земле. И ты не избегнешь возмездия, негодяй!

— Смерть тебе… — прошипел Бофор и в упор выстрелил в незнакомца в черной маске. Громкий выстрел эхом прокатился по гулким аллеям сада, в воздухе резко запахло пороховым дымом и гарью.

Незнакомец отшатнулся и упал. Герцог бросился вперед — он был уверен, что убил неизвестного. Теперь оставалось только сорвать маску, чтобы узнать жгучую тайну.

Но неведомый враг оказался жив и невредим. Он вскочил с земли и протянул герцогу пулю, сплющенную и еще теплую.

— Возьмите, Анатоль де Бофор, — раздался его голос, — и убедитесь, что мера ваших преступлений переполнилась. Вы хотели убить меня, как пытались сделать это с Марселем Сорбоном, но приближается час возмездия. Страшитесь! Час суда близок!

— Стража! — завопил герцог срывающимся от ярости голосом и, отбросив пистолет, выхватил из ножен шпагу. — Стража, сюда!

Его бешеный рык прокатился по аллеям. Солдаты стремглав, не разбирая дороги, бросились на грозный призыв. Со всех сторон примчались факельщики, и через несколько минут вокруг герцога собралась большая растерянно озиравшаяся толпа.

— Схватите его! Он здесь! — заорал герцог.

Понукаемые герцогом, солдаты обшарили каждый кустик. Часовые у выходов никого не заметили. Герцог рычал от бешенства, потрясая шпагой.

Но все было напрасно. Человек в черной маске бесследно исчез, словно растаял в воздухе.

Вечер был темный и ветреный. По опустевшим улицам Парижа поспешным шагом шла девушка, закутанная в темный широкий плащ. Беспрепятственно миновав сторожевую заставу, она направилась к одному из предместий, которые кольцом охватывали город.

Чтобы защититься от бьющих в лицо порывов ветра, девушка низко надвинула капюшон плаща. Впрочем, может, она просто хотела спрятать свое бледное лицо, выражавшее мрачную решимость. Если бы кому‑нибудь удалось заглянуть под надвинутый капюшон, он разглядел бы черты, дышавшие страданием и отчаянием. Черные вьющиеся локоны обрамляли тонкое лицо.

Девушка, пустившаяся в путь в столь неурочный час, была невестой погибшего мушкетера. Некогда блиставшая красотой и счастьем, Роза–Клодина сильно переменилась. Смерть Виктора потрясла ее. Несчастье исказило ее черты, окрасив мрачным отчаянием. Неумолимая смерть похитила у нее все, что составляло ее счастье и светлые радостные надежды. Теперь ей уже не на что было надеяться.

Но жив был еще тот, кто преследовал ее жениха, готовя его страшную гибель. Она всей душой ненавидела этого подлого человека, уготовившего смерть Виктору. И вся ее любовь, потеряв теперь цель, превратилась в ненависть к тому, кто украл ее счастье. И все ее существо желало только одного — отмщения губителю.

Справедливая судьба избрала и назначила эту хрупкую девушку орудием мщения Марильяку за все его подлые преступления.

Виконт, хоть и был отстранен от двора, жил по–прежнему безбедно и безнаказанно. И никому не приходило в голову, что это он погубил несчастную герцогиню де Рубимон, пытаясь отравить маркизу де Помпадур. Об этом ведал только Бог, и мера терпения переполнилась. Провидению было угодно избрать Розу–Клодину, чтобы свершить правый суд и оборвать преступную жизнь виконта.

За городскими воротами, неподалеку от руин древнего монастыря, стояло несколько утопавших в разросшихся садах домишек.

Роза–Клодина по заросшей тропинке обогнула крайний домик и приблизилась к развалинам монастыря, окруженным старыми мрачными деревьями. Должно быть, эти развалины и были целью ее пути.

Вокруг не было ни души, и это объяснялось не только поздним часом — люди избегали этого места, почему‑то пользовавшегося дурной славой. Но какой страх может остановить отчаявшегося человека? Для него страха просто не существует, он не боится даже смерти, ибо несчастье, наложив свою тяжелую руку на душу, делает эту душу безразличной к опасностям.