Двери здесь не имели звонков или замков. Да и вряд ли кто-то из находящихся в штабе понимал значение словосочетания: «личное пространство». Поэтому Вадим не удивился, когда за ним пришел Колин, взбудораженный и нервный, впрочем, как всегда. Его вечно растрепанные волосы теперь стояли торчком, будто он долго и усердно укладывал их, повинуясь странной моде. Вадим последовал за парнем, поскольку не получил от него никаких толковых объяснений. По узкому и вертлявому коридору они попали в широкую комнату, которую использовали для совещаний, судя по количеству стульев.
Здесь находились все ассасины, а так же Ирэна Абати, Марио и кореец, который так сильно возмущался при появлении команды Батлера. Последнего звали Джунг Ким.
Все сгрудились вокруг небольшого стола, где лежали четыре планшета. По экрану каждого из них бегали ловкие пальцы Сэб, словно она исполняла сложную мелодию на клавесине с четырьмя клавиатурами.
– А я вам говорю, что речь идет именно об этом, – теряя терпение, говорила она. – И если бы вы внимательнее отнеслись к полученным данным…
– Вы у нас их похитили! – крикнул Джунг.
– Что не противоречит моим словам.
Азиат так сощурился, что его глаза превратились в две щелочки, как у кошки, приготовившейся к прыжку на жертву. «Того и гляди шибанет ногой, как этот, как его, Брюс Ли», – подумал Вадим, отходя на всякий случай к другому краю стола. Ему хватает неприятностей, чтобы еще на себе приемы утки-мандаринки[12] испытывать.
– Давайте конкретнее, – нетерпеливо попросил Марио.
Алекс кивнул Сэб, и та, снова что-то нажав на экране, продемонстрировала четыре диаграммы в виде графиков.
– Это последовательная память, то, что мы видим в момент погружения анимуса, – Сэб постучала ногтем по одному из электронных приборов и указала на другой, – долгое время я думала, что это – дублирующий график, вроде эхо, которое мы слышим в динамике, если источник звука находится поблизости. Фон. Но я проверила частоты. И оказывается, что они различны. Так что перед нами – четыре графика четырех разных уровней памяти.
Сэб замолчала и посмотрела на присутствующих так, словно только что доказала абсолютную плоскость Земли, предоставила фото китов и черепахи, которые поддерживают земную твердь, вместе с анализом воды из мирового океана.
– И? – нарушив молчание, спросил Марио.
Сэб растерянно переводила взгляд с одного на другого, затем хлопнула себя по лбу:
– Вы что, не понимаете?
Похоже, всем было стыдно признать очевидное, и Алекс уже собирался что-то сказать, как над экранами склонился Джунг Ким. Он пристально смотрел на графики долгих две минуты. Пока не воскликнул:
– Да чтоб меня! Расслоение!
– Аллилуйя! – выдохнула Сэб с облегчением.
Марио прокашлялся, скрыв за этим ругательство. Ирэна с каменным лицом потребовала разъяснений.
– Это наложение одной памяти на другую, – затараторил Джунг.
– Мы имели подобный опыт с Лорин, но тогда слоя было только два, – продолжала Сэб.
– Эти «слои» находятся в различных временных плоскостях…
– И в то же время являются одним целым…
Колин встряхнул головой и, подняв руку, попросил:
– Можете каноном или рэпом это зачитать? Так будет доступнее.
Сэб фыркнула, а Джунг, демонстративно повернувшись к Марио, разъяснил:
– Ее память разложена, как звук, по дорожкам. И часть из них зашифрована.
– Как такое возможно? – Марио переглянулся с Ирэн, которая утратила свою привычную отстраненность. – Кто-то должен был влезть в его голову?
Палец указал на Вадима, и тот нервно сглотнул.
– Подождите, – поднял руку Алекс. – Его собственная память пострадала, но, насколько нам известно, никакого отношения к Элиане это не имело.
– Не думаю, что кто-то стал бы отлавливать каждого потомка, чтобы изменить его память и выпустить на свободу, – пожала плечами Сэб. – Убить их было бы значительно дешевле.
– Эй! – Вадим развел руками, напоминая, что присутствует при разговоре.
– Согласен, – кивнул Джунг. – Я ставлю на то, что шифр – дело рук самой Элианы. Вернее, ее мозга.
– Ставишь? – поднял бровь Колин. – А мы ставки делаем?
Ирэна прокашлялась, обращая на себя внимание.
– И чем нам это грозит? Как я понимаю, память вы все равно восстанавливаете? Разве сеанс погружения не был удачно проведен?
Сэб и Джунг посмотрели друг на друга и шумно вздохнули, утомленные глупостью окружающих. Эти двое отлично понимали, что происходит, в отличие от прочих.
– Каждое погружение – это точечное путешествие по основным точкам памяти, – начала Сэб. – И моя задача не только смотреть за графиками и исправной работой техники, а направлять объект к нужным фрагментам. Это как сон. За пять минут может пройти вся жизнь, а может – только пять минут.
– И расслоение приводит к тому, что маркеры, которые мы расставляем, чтобы сузить временные рамки погружения, стираются. Субъект, то есть Элиана, не даст нам подойти к тому, что считает важным, – продолжил Джунг.
– Вот ведь подлая курва! – выругался Колин, используя польский.
Алекс обошел вокруг стола, сплетя руки на груди.
– Мы сталкивались с похожей ситуацией, разве нет? Когда Лорин спрятала координаты Сердца.
– Не совсем, кэп, – покачала головой Сэб. – Лорин хотела рассказать правду, ее память сама выплескивалась наружу. В случае с Элианой все наоборот. Хотя у меня нет уверенности, что это ее козни.
Марио сильно закашлялся, достал из кармана маленький спрей, похожий на лекарство от насморка, и брызнул в обе ноздри.
– Проклятые фильтры. Снова забились, – пробормотал он. – Давно пора менять. Вот если бы людей меньше стало, а их все прибывает…
Ирэна сделала вид, будто не заметила его фразы.
– Вы озвучили проблему, но пока не сказали, как ее решить. Есть идеи?
После ее вопроса надолго воцарилось молчание. Было слышно, как гудят вентиляторы. Колин что-то пробормотал про возможность взлома, но тут же умолк, видимо, сам для себя сделав выводы. Марио бросал взгляды на команду Алекса, а тот следил за ассасинами. Каждый опасался, что в стане врага идея появится первой и будет скрыта. Поэтому все удивились, когда заговорил Вадим.
– А если ее обмануть?
На него обратились недовольные взгляды, как на человека, нарушившего благостную тишину в церкви.
– Кого? – раздраженно спросила Ирэна. – Память?
– Элиану, – смущенно ответил он.
Колин хмыкнул и добродушно похлопал моряка по плечу:
– Ты, отец, иди, поспи, пока мы тут перетрем.
– Помолчи, – остановил его Алекс и подбодрил Вадима, – продолжай.
– Это… она ж вроде как девушка, ну то есть я понимаю, что уже умерла, но все-таки была живым человеком. И, судя по всему, с принципами. Вы все тут люди непростые, и я человек военный. Если мне доверили секрет, я о нем должен молчать. Но если ко мне придет кто-то и докажет, что ему этот секрет известен, то от него можно уже не скрываться, верно?
Джунг сел на стол, ногой оперся на стул:
– Ну-ка, а идея может сработать!
– Шансы малы, – возразила Сэб.
– Они хотя бы есть!
– О чем вы! – повысив голос, Марио перебил их щебетание.
Сэб махнула рукой, передавая слово Джунгу, и тот сообщил:
– Мы должны знать то, что знала Элиана, чтобы доказать ей, что нам можно доверять.
– Доверять? – Марио хохотнул и посмотрел на них, как на сумасшедших, – речь о чертовом генетическом коде. Вы хотите заслужить доверие хромосом?
– При всем уважении, сэр, мы не можем рассматривать данный случай с этой точки зрения, – заметил Джунг. – Чтобы взломать код, нужно отнестись к нему, как к живому человеку.
– И это сработает?
– Почему бы и нет? – Алекс, пристально наблюдающий за Вадимом, напомнил, – нам удалось выяснить некоторые секреты Лорин и без погружения в анимус. Через эффект просачивания. Если он будет в нашем случае, то достаточно ознакомить Вадима с некоторыми вводными Элианы, чтобы она приняла его, как самого себя.
