Алекс так и стоял, шутовски подняв руки, и стоило ему криво ухмыльнуться, как словно кто-то снял с предохранителя заряженное оружие.

Колин кинулся вперед. Не понимая, что происходит, Ромен ринулся за ним, пытаясь ухватить за футболку. В это время встающая с кровати Сэб оказалась отброшена назад Алексом. Тот отступил перед натиском Колина, и, пропуская его мимо себя, сильным толчком в спину придал ускорения. Несчастный врезался в стену. Тогда командир, ухватив его за шиворот, еще пару раз приложил о твердую поверхность, на которой остались брызги крови из поврежденного носа. Ромен, забыв о Колине, собирался схватить Алекса, но замер, так как ему в лоб уперлось дуло пистолета.

Сэб полулежала на кровати, в ужасе наблюдая за происходящим. Вадим почувствовал сильное желание сдавить голову руками. Слишком много всего в крошечной каюте. Слишком много тайн, злобы, оружия. У него звенело в ушах. А может, он еще не отошел после экстренного выхода из анимуса.

– Пять секунд – проговорил Алекс, глядя на Ромена поверх пистолета. Второй рукой он придерживал шею Колина, вдавив того в стену. – Пять секунд бы мне понадобилось, чтобы убить вас всех, если бы передо мной стояла такая задача. Почему я этого не делаю? Потому что верю, что мы команда. Что мы боремся с общим врагом и связаны единым братством. Если это не так, если вы больше не верите мне, нам не следует идти дальше. Я пойду один.

– Куда? – спросил Ромен, будто не замечая, как давит в лоб ствол.

– Моя цель не изменилась с самого начала, – Алекс медленно опустил пистолет и отпустил Колина, который молча сполз по стене на пол. – Я собираюсь уничтожить Созидателей, разрушить их систему. Мир достаточно сыт их ложью. Их войнами. Их экспериментами над людьми. Да, я все еще хочу остановить госпитальеров, Иоаннитов, Созидателей – сколько бы имен у них ни было!

Он обернулся и посмотрел на испуганную Сэб и Колина, который сидел на полу, вытирая пальцами кровь под носом.

– Мне плевать, что вы думаете обо всем этом. Важно только понять сейчас и не задаваться этим вопросом потом: вы идете со мной или нет?

– Я сейчас тебя еще немного ненавижу, – прогнусавил Колин. – Но если спросишь через полчасика и найдешь где-нибудь лед, то, пожалуй, я соглашусь, что погорячился. Вряд ли ты их шпион. Они психов не набирают.

Алекс усмехнулся, подал товарищу руку и помог подняться.

– Ты пугаешь меня, – призналась Сэб. По ее выражению лица было очевидно, что она не преувеличивает. – Ты устал, несдержан и совершаешь ошибки. По доброй воле я бы ни за что сейчас не пошла с тобой даже в супермаркет, а не то что на штаб Созидателей. Но мы забрались так далеко, что выбора нет. Я с тобой. Сейчас. А потом – увидим.

Снова воцарилось молчание. Колин вышел первым. Он открыл дверь, столкнулся со стоящим в коридоре охранником, картинно обернулся к своим друзьям, указывая на наличие сторожа, и удалился.

– Предлагаю всем остыть, – Ромен оглядел оставшихся. – Через пару часов встретимся и обсудим, что делать дальше.

Сэб тоже ушла, Ромен последовал за ней. В каюте остались Алекс и Вадим, которому уходить было некуда. Он сидел, стараясь не шевелиться. Голова предательски болела, казалось, будто резко выросло давление.

– А ты промолчал, – послышался голос Алекса. – Все успели высказаться, версии озвучить, но не ты.

– И что мне говорить? – Вадим не поворачивался к нему. Надавил на виски, помассировал. Боль не отступала. – Сам же признал, что вы не ангелы. Не Бэтмен с, мать его, техасским рейнджером. Ну а что им от тебя надо, Созидателям, я не знаю. Хорошо, если и ты не знаешь. Иначе ты последняя су…

Он повернул голову к Алексу, собираясь по-мужски сказать ему все в лицо. Но ни ассасина, ни стены, ни каюты не было.

Щедрый урожай начал засыхать от нехватки дождей, и монахи спешили собрать его, пока еще есть, чем наполнить корзины. Недавно окрестные земли пережили налет саранчи, но за стены монастыря не попала ни одна тварь. Иоанн твердил о силе молитвы, Элиана же была склонна верить в завидную удачу монахов и ветер, унесший облако насекомых дальше.

Она стояла, опершись на сложенный из камня невысокий забор, ограждающий дорогу между садом и монастырем. С одной ей понятной грустью девушка взирала на работу монахов, не замечая, как некоторые из них украдкой бросают взгляды на нее.

– Впустить тебя в монастырь было их ошибкой, – тень Хасима спрятала ее от жаркого солнца. – Все равно, что пустить кошку к мышкам.

– Какое милое сравнение, – Элиана чуть повернула голову, чтобы посмотреть на его профиль, позолоченный солнцем. Из-под тюрбана виднелись седые волосы, да и бороду давно посеребрили годы. Он походил на старую и преданную собаку, которой силы и мудрость позволяют еще защищать хозяина, но не дают бесцельно резвиться. Он давно стал спокойным и надежным, как горы в сумерках. Рядом с ним Элиана всегда ощущала себя так, словно ее держат за руку и не дадут упасть, что бы ни случилось. Это чудесное качество, и по нему она будет скучать. Как и по каждому из учеников, которые отправляются в отдельную жизнь. Переговоры со Старцем Горы из Аламута прошли удачно, и братство ассасинов, готовых создать новое общество и нести его основы потомкам, переходило в стены далекой крепости. Там они обучат остальных, как обучили их самих. На этом их пути расходились. Эмилию тоже ждала дальняя дорога, но совсем в другую сторону и в компании, от которой она бы предпочла отказаться.

– Оно ничтожно по сравнению с тем, каких слов ты достойна, – Хасим говорил это так спокойно, так искренне, что это не походило на лесть или сальное кокетство. Его открытость была трогательной, и у Элианы сжалось сердце от осознания скорой разлуки. Конечно, она знала, что так однажды и случится. Когда старик Натан послал ее за ассасинами, разве думала она, что привяжется к ним, как к семье, которой у нее не стало в раннем возрасте?

В его пальцах желтел мелкий цветок, сорванный, должно быть, возле монастыря, где таился в спасительной тени. Подумав, Хасим добавил:

– Если позволишь, я стану просить господина Натана бен-Исаака отправить меня с тобой вместо этого…

Он говорил о той самой поездке, которая предстояла Элиане. Ее отправляли в Византию, и не одну, а с Закарией ибн-Даудом в качестве сопровождения. Целый год он обучался у Натана бен-Исаака с завидной прилежностью. Старик был доволен и не уставал хвалить нового ученика. Или новую игрушку, как мысленно повторяла Элиана. Ревновала ли она своего наставника? Нет. Но боялась, видит ли он, какую змею взращивает у себя на груди. Созидатели не ошиблись, Закария был именно тем чудовищем, которое лучше иметь в союзниках, нежели во врагах. Теперь его природный ум, сила, ловкость и боевые навыки были подпитаны открывшимися знаниями, и он стал во много раз опаснее. Почему же их отправляли в Византию одних? Зачем было это нужно? Для какой важной миссии избрали новобранца, способного на предательство, и ту, что его ненавидит?

– Я бы с радостью поехала с тобой, – грустно произнесла Элиана, – только Натан бен-Исаак ни за что не даст своего согласия. Он решил все за меня, как и звезды. Поверь, я многое бы отдала, чтобы на месте Закарии был ты.

– Я бы всё отдал за это, – неожиданно улыбнулся Хасим с теплотой закатного солнца. – Чтобы хоть раз заслужить от тебя взгляд, который ты бросаешь на него ненароком, когда думаешь, что этого никто не видит.

– Ты заблуждаешься, – нахмурилась она, убирая руки с нагретого камня, мимо которого тотчас побежали два строя муравьев. – Хочешь заслужить мое презрение? Стань предателем, наемным убийцей, живущим в клубах дыма от гашиша, бездумно выполняй приказы жестокого безумца!

– Я все это делал прежде, – Хасим повернулся к ней, – но оказалось, и этого не достаточно. Есть что-то, над чем мы не властны, как бы ни старались. Храни тебя Аллах, прекрасная моя Элиана, и знай, что я молюсь за тебя, где бы ни был. Все мы молимся.