Хуже стало на девятнадцатый день. Всех подняли по тревоге. В радиусе действия ракет был замечен противник – несколько военных американских кораблей. Подводная лодка, поднимающаяся для пополнения запасов кислорода, начала погружение. Они ушли так низко, как позволял рельеф дна. В кромешной тишине, остановив машину, они дожидались реакции противника.

Двое суток.

– Шмальнуть бы по ним, – шепотом произнес Петя, который принес Вадиму кофе.

Он присел рядом, утер пот с лица. В подлодке стало невыносимо жарко. Воздух стоял спертый, как после ночи в казарме, когда на ужин подали протухший гороховый суп. Голова болела, и никакого средства от этой боли не было.

– Приказа шмалять не было, – так же тихо ответил Вадим.

– Мы так можем подохнуть, а они с места не сдвинутся. Может, рыбу ловят.

– Угу, селедку. Таранку к пиву.

– Хорошо бы…

– Кончай фантазию разводить, – в дверях появилась рыжая голова Андрея. – Буржуи сдвинулись с места. Мы за ними попрем.

– А это еще какого лешего? – изумился Вадим.

– Приказ, – пожал тот плечами и скрылся.

Кружка была оставлена под койкой, они наперегонки неслись в кают-компанию, где офицер озвучивал изменившийся приказ.

Офицером был Кулибин Владимир, хороший парень, всего на пару лет старше Вадима. Они соседями были, в детстве вместе к собачьим хвостам привязывали консервные банки, а теперь вот как… И Кулибин уже не Кулибин, а Иванов, как и все они по документам.

– Дан приказ следовать за противником и вычислить месторасположение его базы… по возможности, – Кулибин вытер лицо платком. Офицеры тоже потеют. – По местам.

– Мы же задохнемся, – сказал кто-то в заднем ряду.

– Я не расслышал, – громко произнес Кулибин.

– Есть, – ответил ему нестройный хор.

Подлодка скрипела, стонала. Она тяжело двигалась вперед, как усталая полудохлая касатка по мелководью.

Вадим не знал, успеют ли они подняться на поверхность, пока хоть один член экипажа находится в сознании. «Партия сказала: надо. Комсомол ответил: есть!»

Пока он дежурил в машинном отсеке, у стоящего рядом Андрея закружилась голова. Парень рухнул вперед, разбив лоб о вентиль, и свалился на пол с кровавой полосой между бровей.

– Эй, Гошу зовите! – крикнул Вадим, присев возле товарища. Гоша был их медиком.

– Тебе зачем? – из-за клокочущих труб появился чумазый, как черт, Петя. Оценил ситуацию и кивнул, – зеленкой намажь и приклей подорожник. Какой еще Гоша?! Он нас всех касторкой вылечит.

Вадиму оставалось только отнести Андрея в каюту. Приятель прав: никакие препараты сейчас не помогут, не заменят глоток свежего воздуха.

Они шли на минимальном ходу еще несколько часов, пока не уперлись в подводную горную гряду. Чтобы ее обогнуть, нужно было либо подняться, рискуя обнаружением, либо совершить значительный крюк.

– Володька, – Вадим подошел к офицеру так, чтобы никто не услышал их разговор. Тот посмотрел на него недоуменно. – Прости, что не по форме, но дело такое… У нас ребята в отключке. Еще подождете, от команды ничего не останется.

– И что же ты, рядовой, посоветуешь? – так же тихо спросил тот сквозь зубы. – Офицеры, думаешь, железные? Трое лежат, один и того хуже… Капитан мне командование передал.

– Так поднимай! – Вадим схватил того за грудки, забыв, что они больше не во дворе, что они не делят, кто в чьей команде играет в футбол.

– Отставить!

– Это ты отставь, Кулибин. Замордуешь нас.

Вадим нехотя отпустил его под испепеляющим взглядом. Не любил офицер Владимир Кулибин, когда его, как пацана, трясут.

– Ты еще за это ответишь, рядовой Иванов, – процедил тот сквозь зубы.

Но как бы ни сердился принявший командование офицер, он был вынужден отдать приказ о поднятии на поверхность. Связь с базой отсутствовала, электроника работала с сильными перебоями.

Вадим сидел на полу, не имея сил подняться.

Подводная лодка поравнялась с пиками подводной скалы, и в этот момент какая-то сила отбросила огромную металлическую тушу назад, точно жалкую рыбешку. Вадим пролетел до стены, с силой ударился головой и, забыв о боли и дурноте, вскочил на ноги.

– По америкосам стреляют! – сорвавшимся голосом крикнул следящий за радаром Никита. – Наши, что ли?

– Какие «наши»? Ни позывных, ни на радаре… – Кулибин оборвал сам себя на полуслове. На глухом черном табло прибора как раз появилась светящиеся точка, обозначающая объект, находящийся под водой всего в полукилометре от них. Так близко, а они только его засекли. И размеры этого объекта поражали. – Это еще что?

– Может, помехи? Нас сильно приложило, – предположил Вадим.

Удар был и впрямь солидный. Корпус не поврежден, но, возможно, и без того шалящая электроника вконец дала сбой.

– Американцы тонут, – Никита круглыми глазами посмотрел на товарищей. – Братцы, это что же делается? Их с одного залпа сделали всех.

Кулибин кинулся к рации в попытках выйти на связь с неизвестным объектом. А это означало, что их либо спасут союзники, либо уничтожат, как только что стерли с морской поверхности военные корабли Америки.

– Уводи нас, – шепотом произнес Вадим. – Уводи нас, Володька…

Вторая мощная волна отправила лодку на дно, откуда судно с таким трудом поднялось. Вадим снова приложился обо что-то острое головой, почувствовал, как стало печь затылок, и выключился.

Когда он открыл глаза, над ним маячило лицо Пети, бледное, глупо улыбающееся. В легкие затек свежий воздух.

– Спокойно, братан, домой плывем.

Алекс открыл дверь фургона и присел на ступеньку. Как никогда раньше хотелось выпить. И снова нельзя, голова должна быть ясной. Как всегда.

– Что ты теперь собираешься предпринимать? – Ирэна тяжело опиралась на дверь, пока выходила из фургона. – Я имею право знать.

– Да, таков был уговор, – подтвердил Алекс. Начался дождь, мелкий, моросящий. От такого не промокнешь, но пыль прибьет к земле, и дышать станет легче. – Мне нужно укромное место, где можно было бы спокойно исследовать Эмилию, не дергаясь от каждого шороха.

Ирэна задумалась. Пока она молчала, Алекс обернулся к кряхтящему Вадиму. Тот как раз сел на коврике, растирая затекшие колени.

– Как себя чувствуешь?

Вадим хмыкнул. В самом деле: как? Он снова видел своего новорожденного сына. С женой они разбежались, когда Мишке было семь. Он передавал деньги, звонил просто так и на праздники. С сыном виделся редко, бывшая жена переехала с ним в Россию после развала «Совка». Потом контакты потерялись, и спустя три года тишины жена позвонила, нашла номер через старых знакомых. Сын уехал в Польшу учиться, смышленый парень. Вадим отправил ему смс-ку, с Рождеством поздравил, и получил в ответ: «Merry Christmas». И всё. Два слова на чужом языке от чужого, в сущности, человека. Он увидел всё это в одну секунду, события длиною в годы были скомканы до жалкой частицы времени. Он видел лица ребят, с которыми служил, и пил на их похоронах. Но ассасин не об этом спрашивал.

– Я вспомнил, – сказал Вадим, садясь рядом. – Наверное, это поможет.

– Поможет, – заверила Сэб, занимающаяся обработкой данных. – Диаграммы стабилизировались, больше не наблюдаю никаких преград.

– Зачем они стерли ему память? – спросил Колин с набитым ртом. Он как раз жевал бутерброд с сыром. – Есть какая-то интересная информация?

– Наверное, задание спорное, – предположил Вадим. – Я толком ничего не знаю. Володька, который тогда командовал, ничего не рассказывал. А по возвращении на базу я его больше не видел.

– Дело не в том, что ты знаешь, – Сэб подняла глаза от планшета. Она выглядела взбудораженно, как ребенок, нашедший спрятанный к празднику подарок. – А в том, что ты видел. В твоем сознании остались эти цифры. И без построения модели воспоминания ясно, что в них содержится основная ценность.

– С чего такая уверенность? – не понял Колин.

Сэб бросила выразительный взгляд на командира и указала кивком головы на Ирэну. Представительница тамплиеров многозначительно подняла бровь.