‹1821 (?)› ЭЛЕГИЯ Когда, душа, просилась ты Погибнуть иль любить, Когда желанья и мечты К тебе теснились жить, Когда еще я не пил слез Из чаши бытия,- Зачем тогда, в венке из роз, К теням не отбыл я! Зачем вы начертались так На памяти моей, Единый молодости знак, Вы, песни прошлых дней! Я горько долы и леса И милый взгляд забыл,- Зачем же ваши голоса Мне слух мой сохранил! Не возвратите счастья мне, Хоть дышит в вас оно! С ним в промелькнувшей старине Простился я давно. Не нарушайте ж, я молю, Вы сна души моей И слова страшного люблю Не повторяйте ей! ‹1821 или 1822› ВДОХНОВЕНИЕ Сонет Не часто к нам слетает вдохновенье, И краткий миг в душе оно горит; Но этот миг любимец муз ценит, Как мученик с землею разлученье. В друзьях обман, в любви разуверенье И яд во всем, чем сердце дорожит, Забыты им: восторженный пиит Уж прочитал свое предназначенье. И, презренный, гонимый от людей, Блуждающий один под небесами, Он говорит с грядущими веками; Он ставит честь превыше всех частей, Он клевете мстит славою своей И делится бессмертием с богами. 1822 Н. М. ЯЗЫКОВУ Сонет Младой певец, дорогою прекрасной Тебе идти к парнасским высотам, Тебе венок (поверь моим словам) Плетет Амур с каменой сладкогласной. От ранних лет я пламень не напрасный Храню в душе, благодаря богам, Я им влеком к возвышенным певцам С какою-то любовию пристрастной. Я Пушкина младенцем полюбил, С ним разделял и грусть и наслажденье, И первый я его услышал пенье И за себя богов благословил, Певца Пиров я с музой подружил И славой их горжусь в вознагражденье. 1822 СОНЕТ Златых кудрей приятная небрежность, Небесных глаз мечтательный привет, Звук сладкий уст при слове даже нет Во мне родят любовь и безнадежность. На то ли мне послали боги нежность, Чтоб изнемог я в раннем цвете лет? Но я готов, я выпью чашу бед: Мне не страшна грядущего безбрежность! Не возвратить уже покоя вновь, Я позабыл свободной жизни сладость, Душа горит, но смолкла в сердце радость. Во мне кипит и холодеет кровь: Печаль ли ты, веселье ль ты, любовь? На смерть иль жизнь тебе я вверил младость? 1822
РОМАНС Не говори: любовь пройдет, О том забыть твой друг желает; В ее он вечность уповает, Ей в жертву счастье отдает. Зачем гасить душе моей Едва блеснувшие желанья? Хоть миг позволь мне без роптанья Предаться нежности твоей. За что страдать? что мне в любви Досталось от небес жестоких Без горьких слез, без ран глубоких, Без утомительной тоски? Любви дни краткие даны, Но мне не зреть ее остылой; Я с ней умру, как звук унылый Внезапно порванной струны. 1823 РОМАНС Прекрасный день, счастливый день: И солнце и любовь! С нагих полей сбежала тень – Светлеет сердце вновь. Проснитесь, рощи и поля; Пусть жизнью все кипит: Она моя, она моя! - Мне сердце говорит. Что вьешься, ласточка, к окну, Что, вольная, поешь? Иль ты щебечешь про весну И с ней любовь зовешь? Но не ко мне,- и без тебя В певце любовь горит: Она моя, она моя!- Мне сердце говорит. 1823 РОМАНС Только узнал я тебя - И трепетом сладким впервые Сердце забилось во мне. Сжала ты руку мою - И жизнь, и все радости жизни В жертву тебе я принес. Ты мне сказала «люблю» - И чистая радость слетела В мрачную душу мою. Молча гляжу на тебя,- Нет слова все муки, все счастье Выразить страсти моей. Каждую светлую мысль, Высокое каждое чувство Ты зарождаешь в душе. 1823 С. Д. П‹ОНОМАРЕВ›ОЙ (ПРИ ПОСЫЛКЕ книги «ВОСПОМИНАНИЕ ОБ ИСПАНИИ», СОЧ. БУЛГАРИНА) Сонет В Испании Амур не чужестранец, Он там не гость, но родственник и свой, Под кастаньет с веселой красотой Поет романс и пляшет, как испанец. Его огнем в щеках блестит румянец, Пылает грудь, сверкает взор живой, Горят уста испанки молодой; И веет мирт, и дышит померанец. Ио он и к нам, всесильный, не суров, И к северу мы зрим его вниманье: Не он ли дал очам твоим блистанье. Устам – коралл, жемчужный ряд зубов, И в кудри свил сей мягкий шелк власов, И всю тебя одел в очарованье! |
