1822 19 МАРТА 1823 Ты предо мною Стояла тихо. Твой взор унылый Был полон чувства. Он мне напомнил О милом прошлом… Он был последний На здешнем свете. Ты удалилась, Как тихий ангел; Твоя могила, Как рай, спокойна! Там все земные Воспоминанья, Там все святые, О небе мысли. Звезды небес, Тихая ночь!… 1823 * * * Я музу юную, бывало, Встречал в подлунной стороне, И Вдохновение летало С небес, незваное, ко мне; На все земное наводило Животворящий луч оно - И для меня в то время было Жизнь и Поэзия одно. Но дарователь песнопений Меня давно не посещал; Бывалых нет в душе видений, И голос арфы замолчал. Его желанного возврата Дождаться ль мне когда опять? Или навек моя утрата И вечно арфе не звучать? Но все, что от времен прекрасных, Когда он мне доступен был, Все, что от милых темных, ясных Минувших дней я сохранил - Цветы мечты уединенной И жизни лучшие цветы,- Кладу на твой алтарь священный, О Гений чистой красоты! Не знаю, светлых вдохновений Когда воротится чреда,- Но ты знаком мне, чистый Гений! И светит мне твоя звезда! Пока еще ее сиянье Душа умеет различать? Не умерло очарованье! Былое сбудется опять. 1824 ТАИНСТВЕННЫЙ ПОСЕТИТЕЛЬ Кто ты, призрак, гость прекрасный? К нам откуда прилетал? Безответно и безгласно Для чего от нас пропал? Где ты? Где твое селенье? Что с тобой? Куда исчез? И зачем твое явленье В поднебесную с небес? Не Надежда ль ты младая, Приходящая порой Из неведомого края Под волшебной пеленой? Как она, неумолимо Радость милую на час Показал ты, с нею мимо Пролетел и бросил нас. Не Любовь ли нам собою Тайно ты изобразил?… Дни любви, когда одною Мир для нас прекрасен был, Ах! тогда сквозь покрывало Неземным казался он… Снят покров; любви не стало; Жизнь пуста, и счастье – сон. Не волшебница ли Дума Здесь в тебе явилась нам? Удаленная от шума И мечтательно к устам Приложивши перст, приходит К нам, как ты, она порой И в минувшее уводит Нас безмолвно за собой. Иль в тебе сама святая Здесь Поэзия была?… К нам, как ты, она из рая Два покрова принесла: Для небес лазурно-ясный, Чистый, белый для земли; С ней все близкое прекрасно, Все знакомо, что вдали. Иль Предчувствие сходило К нам во образе твоем И понятно говорило О небесном, о святом? Часто в жизни так бывало: Кто-то светлый к нам летит, Подымает покрывало И в далекое манит. 1824 МОТЫЛЕК И ЦВЕТЫ Поляны мирной украшение, Благоуханные цветы, Минутное изображение Земной, минутной красоты; Вы равнодушно расцветаете, Глядяся в воды ручейка, И равнодушно упрекаете В непостоянстве мотылька. Во дни весны с востока ясного, Младой денницей пробужден, В пределы бытия прекрасного От высоты спустился он. Исполненный воспоминанием Небесной, чистой красоты, Он вашим радостным сиянием Пленился, милые цветы. Он мнил, что вы с ним однородные Переселенцы с вышины, Что вам, как и ему, свободные И крылья и душа даны; Но вы к земле, цветы, прикованы; Вам на земле и умереть; Глаза лишь вами очарованы, А сердца вам не разогреть. Не рождены вы для внимания; Вам непонятен чувства глас; Стремишься к вам без упования; Без горя забываешь вас. Пускай же к вам, резвясь, ласкается, Как вы, минутный ветерок; Иною прелестью пленяется Бессмертья вестник – мотылек… Но есть меж вами два избранные, Два не надменные цветка: Их имена, им сердцем данные, К ним привлекают мотылька. Они без пышного сияния; Едва приметны красотой: Один есть цвет воспоминания, Сердечной думы цвет другой. О милое воспоминание О том, чего уж в мире нет! О дума сердца – упование На лучший, неизменный свет! Блажен, кто вас среди губящего Волненья жизни сохранил И с вами низость настоящего И пренебрег и позабыл. 1824 ЖАЛОБА ЦЕРЕРЫ Снова гений жизни веет; Возвратилася весна; Холм на солнце зеленеет; Лед разрушила волна; Распустившийся дымится Благовониями лес, И безоблачен глядится В воды зеркальны Зевес; Все цветет – лишь мой единый Не взойдет прекрасный цвет; Прозерпины, Прозерпины На земле моей уж нет. Я везде ее искала, В дневном свете и в ночи; Все за ней я посылала Аполлоновы лучи; Но ее под сводом неба Не нашел всезрящий бог; А подземной тьмы Эреба Луч его пронзить не мог Те брега недостижимы, И богам их страшен вид… Там она! неумолимый Ею властвует Аид. Кто ж мое во мрак Плутона Слово к ней перенесет? Вечно ходит челн Харона, Но лишь тени он берет. Жизнь подземного страшится; Недоступен ад и тих; И с тех пор, как он стремится, Стикс не видывал живых; Тьма дорог туда низводит; Ни одной оттуда нет; И отшедший не приходит Никогда опять на свет. Сколь завидна мне, печальной, Участь смертных матерей! Легкий пламень погребальный Возвращает им детей; А для нас, богов нетленных, Что усладою утрат? Нас, безрадостно-блаженных, Парки строгие щадят… Парки, парки, поспешите С неба в ад меня послать; Прав богини не щадите; Вы обрадуете мать. В тот предел – где, утешенью И веселию чужда, Дочь живет – свободной тенью Полетела б я тогда; Близ супруга, на престоле Мне предстала бы она, Грустной думою о воле И о матери полна; И ко мне бы взор склонился, И меня узнал бы он, И над нами б прослезился Сам безжалостный Плутон. Тщетный призрак! стон напрасный! Все одним путем небес Ходит Гелиос прекрасный; Все навек решил Зевес; Жизнью горнею доволен, Ненавидя адску ночь, Он и сам отдать неволен Мне утраченную дочь. Там ей быть, доколь Аида Не осветит Аполлон Или радугой Ирида Не сойдет на Ахерон! Нет ли ж мне чего от милой, В сладкопамятный завет: Что осталось все, как было, Что для пас разлуки нет? Нет ли тайных уз, чтоб ими Снова сблизить мать и дочь, Мертвых с милыми живыми, С светлым днем подземну ночь?… Так, не все следы пропали! К ней дойдет мой нежный клик: Нам святые боги дали Усладительный язык. В те часы, как хлад Борея Губит нежных чад весны, Листья падают, желтея, И леса обнажены: Из руки Вертумна щедрой Семя жизни взять спешу И, его в земное недро Бросив, Стиксу приношу; Сердцу дочери вверяю Тайный дар моей руки И, скорбя, в нем посылаю Весть любви, залог тоски. Но когда с небес слетает Вслед за бурями весна: В мертвом снова жизнь играет, Солнце греет семена; И, умершие для взора, Вняв они весны привет, Из подземного затвора Рвутся радостно на свет: Лист выходит в область неба, Корень ищет тьмы ночной; Лист живет лучами Феба, Корень Стиксовой струей. Ими таинственно слита Область тьмы с страною дня, И приходят от Коцита С ними вести для меня; И ко мне в живом дыханье Молодых цветов весны Подымается признанье, Глас родной из глубины; Он разлуку услаждает, Он душе моей твердит: Что любовь не умирает И в отшедших за Коцит. О! приветствую вас, чада Расцветающих полей; Вы тоски моей услада, Образ дочери моей; Вас налью благоуханьем, Напою живой росой, И с Аврориным сияньем Поравняю красотой; Пусть весной природы младость, Пусть осенний мрак полей И мою вещают радость, И печаль души моей. |
