1820 РУССКИЙ БОГ Нужно ль вам истолкованье, Что такое русский бог? Вот его вам начертанье, Сколько я заметить мог. Бог метелей, бог ухабов, Бог мучительных дорог, Станций – тараканьих штабов, Вот он, вот он, русский бог. Бог голодных, бог холодных, Нищих вдоль и поперек, Бог имений не доходных, Вот он, вот он, русский бог. Бог грудей и ‹…› отвислых, Бог лаптей и пухлых ног, Горьких лиц и сливок кислых, Вот он, вот он, русский бог. Бог наливок, бог рассолов, Душ, представленных в залог, Бригадирш обоих полов, Вот он, вот он, русский бог. Бог всех с анненской на шеях, Бог дворовых без сапог, Бар в санях при двух лакеях, Вот он, вот он, русский бог. К глупым полон благодати, К умным беспощадно строг, Бог всего, что есть некстати, Вот он, вот он, русский бог. Бог всего, что из границы, Не к лицу, не под итог, Бог по ужине горчицы, Вот он, вот он, русский бог. Бог бродяжных иноземцев, К нам зашедших за порог, Бог в особенности немцев, Вот он, вот он, русский бог. 1828 К СТАРОМУ ГУСАРУ Эй да служба! эй да дядя! Распотешил, старина! На тебя, гусар мой, глядя, Сердце вспыхнуло до дна. Молодые ночи наши Разгорелись в ярких снах; Будто пиршеские чаши Снова сохнут на губах. Будто мы не устарели - Вьется локон вновь в кольцо; Будто дружеской артели Все ребята налицо. Про вино ли, про свой ус ли, Или прочие грехи Речь заводишь – словно гусли, Разыграются стихи. Так и скачут, так и льются, Крупно, звонко, горячо, Кровь кипит, ушки смеются, И задергало плечо. Подмывает, как волною. Душу грешника прости! Подпоясавшись, с тобою Гаркнуть, топнуть и пройти. Черт ли в тайнах идеала, В романтизме и луне - Как усатый запевала Запоет по старине. Буйно рвется стих твой пылкий, Словно пробка в потолок, Иль Моэта из бутылки Брызжет хладный кипяток! С одного хмельного духа Закружится голова, И мерещится старуха, Наша сверстница Москва. Не Москва, что ныне чинно В шапке, в теплых сапогах, И проводит дни невинно На воде и на водах,- Но Двенадцатого года Веселая голова, Как сбиралась непогода, А ей было трын-трава! Но Пятнадцатого года, В шумных кликах торжества, Свой пожар и блеск похода Запивавшая Москва! Весь тот мир, вся эта шайка Беззаботных молодцов Ожили, мой ворожайка! От твоих волшебных слов. Силой чар и зелий тайных Ты из старого кремня Высек несколько случайных Искр остывшего огня. Бью челом, спасибо, дядя! Спой еще когда-нибудь, Чтобы мне, тебе подладя, Стариной опять тряхнуть. 1832
ДОРОЖНАЯ ДУМА Колокольчик, замотайся, Зазвени-ка, загуди! Пыль, волнуйся, подымайся! Что-то будет впереди! Не сидится мне на месте; Спертый воздух давит грудь: Как жених спешит к невесте, Я спешу куда-нибудь! Даль – невеста под фатою! Даль – таинственная даль! Сочетаешься с тобою - И в жене невесты жаль! ‹1833› ЕЩЕ ТРОЙКА Тройка мчится, тройка скачет, Вьется пыль из-под копыт, Колокольчик звонко плачет, И хохочет, и визжит. По дороге голосисто Раздается яркий звон, То вдали отбрякнет чисто, То застонет глухо он. Словно леший ведьме вторит И аукается с ней, Иль русалка тараторит В роще звучных камышей. Русской степи, ночи темной Поэтическая весть! Много в ней и думы томной, И раздолья много есть. Прянул месяц из-за тучи, Обогнул свое кольцо И посыпал блеск зыбучий Прямо путнику в лицо. Кто сей путник? и отколе, И далек ли путь ему? По неволе иль по воле Мчится он в ночную тьму? На веселье, иль кручину, К ближним ли под кров родной, Или в грустную чужбину Он спешит, голубчик мой? Сердце в нем ретиво рвется В путь обратный или вдаль? Встречи ль ждет он, не дождется, Иль покинутого жаль? Ждет ли перстень обручальный? Ждут ли путника пиры Или факел погребальный Над могилою сестры? Как узнать? уж он далеко! Месяц в облако нырнул, И в пустой дали глубоко Колокольчик уж заснул. |
