Луиза почувствовала, как от лица отливает кровь.

– Не надо шутить такими страшными вещами. Позже нам обязательно следует сходить в оружейную. Я попрошу у Гриффита ключ. – Она беспокойно поглядела вверх, на скалы, будто ожидая, что сейчас покажется голова разбойника, который прикончит их обоих.

– Годится. – Чарлз снова наполнил вином бокал, но на этот раз сделал лишь маленький глоток. – Вы ничего не едите.

Ей действительно следовало бы поесть. Свободная от оков «полезного для здоровья» корсета, сегодня она могла безнаказанно наесться вволю. Но напоминание о том, насколько опасным может быть их положение, отбило у Луизы всякий аппетит. Она с неохотой откусила кусочек фруктового пирога. Пирог был выше всяких похвал, пропитанный бренди, усыпанный поблескивающими кусочками засахаренных фруктов. Вкус грядущего Рождества.

– Эй, это на десерт!

– Я могу поступать так, как хочется, разве нет? Это, как вы сами сказали, мой дом. А вы можете взять себе мой сандвич.

– Ловлю вас на слове.

Некоторое время они молчали, а вокруг были лишь устойчивый гул разбивающихся о берег волн, фырканье лошадей и журчание винной струи, когда Чарлз наполнял их бокалы. Да еще Луиза с хрустом грызла яблоко. Она вполне насытилась пирогом и фруктами. И вином. Солнце уходило за скалы, и мало-помалу ее тревога начинала утихать. Было удовольствием наблюдать, как ест Чарлз – аккуратно и неторопливо, равномерно откусывая кусочек за кусочком, ловко нарезая яблоко ножом, который он извлек из-за голенища сапога. Потом он встал и поделил яблоко между кобылой и Принцем-Пиратом.

– Не держите зла? – спросила Луиза.

– Это не его вина. Смотрите, он даже не попытался опрокинуть на меня одну из этих скал, своим-то длинным носом. Ты ведь добрый малый, правда? – Чарлз обернулся к Луизе. – Когда, по-вашему, Хью должен присоединиться к нашей веселой компании?

Хью. Луиза совершенно забыла о нем.

– Не знаю. Тетя Грейс не говорила.

– Расскажите о нем.

Луиза подавила дрожь. Хью долгие годы отравлял ее существование.

– Я терпеть его не могу. Но он хорош собой.

– Лучше, чем я? – поддразнил ее Чарлз.

В этот момент для Луизы не было мужчины красивее, чем Чарлз Купер, но она ни за что не призналась бы в этом. Луиза пожала плечами:

– Он выше среднего роста, блондин. Похож на мать.

– Значит, мог бы сойти за вашего брата. Подумайте, какие красивые дети у вас родились бы, если бы вы с ним поженились!

Луиза запустила в Чарлза огрызком яблока, попав прямо в грудь. Он взглянул на нее и рассмеялся.

– Мне придется добавить вас в список подозреваемых, которые так и жаждут обратить меня в бегство. Может, это вы засунули в одеяло шурупы?

– Не говорите гадостей. Я никогда не причинила бы вреда бессловесной твари.

– О, в самом деле? – усмехнулся Чарлз. – Так вот, насчет Хью.

– Я подробно рассказывала о нем в поезде. Вы разве не помните?

– Должен признаться, что отнюдь не ловил каждое ваше слово.

– Почему же?

– Потому что, моя дорогая, вы слишком много говорите. И вы слишком красивы, чтобы мужчина обращал внимание на ваши слова.

– И где смысл? Если вы полагаете, что я красива – что, между прочим, просто смешно, то тем более есть все основания меня слушать. – Луиза почувствовала, что снова краснеет. Вот черт.

– Расскажите еще раз. Обещаю, что на сей раз буду прилежным слушателем. – Снова усевшись на одеяло, он выжидательно сложил руки на груди, как примерный школьник, слушающий свой урок.

Луиза нервно облизнула губы. При мысли о Хью ей всегда становилось не по себе. Ребенком он мучил и изводил ее, запирая в темных кладовых, дергая за косы, подкладывая ей в постель насекомых – обычные трюки, которые маленькие мальчики проделывают с маленькими девочками. Но когда этот мальчик вырос, Луиза часто находила в своей постели вместо насекомых его самого, и он пытался уговорить ее расстаться с добродетелью. Он впал в форменное безумие, когда она растратила эту пресловутую добродетель на сэра Ричарда Делакура. Отказывался понимать, почему она не желает делать то же самое с ним, до тех пор, пока однажды она не приставила к его голове ружье.

– Тетя Грейс поощряла его ухаживания. Чтобы деньги остались в семье, так сказать. Через некоторое время его ухаживания перешли границу. Несколько границ. Я… Я не чувствовала себя в безопасности. Я подумала, что сэр Ричард женится на мне и решит мои проблемы.

– Вот свиньи. Они оба.

– Что ж, если по справедливости, так мы все тогда были очень молоды, и на Хью большое влияние оказывала мать. Если бы ему удалось меня скомпрометировать, у меня не нашлось бы возражений против брака с ним, верно? Моя краткая связь с сэром Ричардом была ему как кость поперек горла, да он и не собирался ничего предпринимать. Здесь, в Роузмонте, он познакомился с моей подругой, леди Бланш Калторп, которая была еще богаче меня и имела связи. Ее отец – граф. – Луиза вздохнула. Ей даже не предложили быть подружкой невесты.

– Однако после свадьбы Ричарда я по-прежнему отказывалась выйти за Хью. Что бы он ни пытался сделать – безуспешно. Через некоторое время он вернулся в университет, а я сидела взаперти в своей комнате. В последнее время он если и делал попытки, то вполсилы. Думаю, он оставил эту затею, хотя его мать – нет.

– Я не понимаю. Вы говорите, что Уэстлейки достаточно богаты.

Луиза кивнула.

– Зачем тогда им ваши деньги?

– Чарлз, неужели вы не понимаете? Нельзя быть чрезмерно богатым. Еще я думаю, что для Грейс это нечто вроде торжества справедливости, если она с помощью сына и внуков получит назад дом, в котором провела детство. Если честно, я бы могла продать им Роузмонт и начать заново где-нибудь в другом месте.

Отказаться от своего дома? Откуда, бога ради, взялась эта мысль? Должно быть, вино затуманило ей мозги.

Хотя почему нет? Разве много их, счастливых воспоминаний о том, как она здесь росла? Луиза могла бы построить другой дом и собрать собственную коллекцию картин, мебели и фарфора. В современном духе – она обожала модерн, которым любовалась в Париже.

Чарлз смотрел на нее во все глаза.

– Правда? Вы откажетесь от горгулий? Ну, я имею в виду вовсе не тетю Грейс.

– Роузмонт – просто куча кирпича и известки. Полагаю, родственники и приживалы не захотят переезжать вместе со мной. Хотя я не уверена насчет Изобел. Грейс мирится с ее присутствием, но крайне неохотно. Она питает отвращение к американцам. А Изобел… это Изобел. – Луиза почувствовала некий трепет в душе, верная примета того, что она, возможно, нашла правильное решение. Черт, можно даже подарить тете Грейс Роузмонт – вряд ли Луиза будет испытывать нужду в деньгах после того, как уладит небольшие затруднения с банком. – Но пока ничего не говорите ни Грейс, ни Хью. Пусть эта мысль немного отстоится.

– Луиза. – Он по-прежнему смотрел на нее очень внимательно. – Зачем вам отказываться от наследства? Это был дом ваших родителей.

– И как раз тут они умерли. – Она махнула рукой в сторону скал. Луиза не разрешала себе думать, что родители погибли прямо у порога ее дома.

Он взял ее за руку.

– Не нужно поспешных решений. Роузмонт может стать счастливым домом для вас, для ваших детей. Прошлое не должно…

Он умолк и криво усмехнулся.

– Кто я такой, чтобы читать вам наставления насчет прошлого? У меня есть собственные демоны.

Луиза улыбнулась в ответ:

– Может быть, нам следует наставлять друг друга? По очереди.

– Помните, что вы слишком красивы. И я не смогу слушать вас внимательно.

Глупец. Он по-прежнему держал ее за руку, потирая большим пальцем ее костяшки. Это так успокаивало! И Луиза решила, что ей хотелось бы остаться с Чарлзом в этом уединенном месте на целый день. Просто как с другом. С хорошим другом. Чарлз Купер ей очень нравился.

Но он, чуть сжав ее ладонь, отпустил руку Луизы.

– Я помогу вам собраться. Теперь, когда Пират восстановил свое душевное равновесие, нам следует осмотреть прочие уголки поместья. Ведь у вас нет никаких особых планов на сегодня? Например, за чаем проткнуть тетю Грейс вязальной спицей?