Сердце Рауля сжалось от страха.

Она привлекла к себе внимание человека столь жестокого и опасного, что матери пугали его именем непослушных детей. Причем она сделала это умышленно, желая отвлечь внимание Жан-Пьера своим красивым личиком и изящной фигурой.

— Кто, черт возьми, вы такая? — грубо спросил Жан-Пьер.

Виктория взглянула на Жан-Пьера в крайнем удивлении. Потом, словно вспомнив о хороших манерах, присела в реверансе и сказала:

— Извините. Я так разволновалась от радостной встречи с вами, что забыла представиться. Я мисс Виктория Кардифф из Англии.

Жан-Пьер прищурил бледно-голубые глаза:

— Я знаю это имя.

— Я приехала в Морикадию с семьей моих работодателей Джонсонов…

— Так вот откуда я вас знаю! — презрительно воскликнул Жан-Пьер. — Мистер Джонсон ревел как бык, когда вы исчезли. А вы все это время находились здесь?

Рауль затаил дыхание. Ей следовало ответить очень, очень осторожно. Если Жан-Пьер уличит ее во лжи…

— Не все время, — сказала она. — Я находилась в бальном зале, когда эти люди в черном пришли и напали на нас. Я выбежала наружу через отель. Потом заблудилась, и мистер Лоренс нашел меня. Он тоже был напуган, поэтому взял меня под свою защиту… — сказала она, с обожанием улыбнувшись Раулю.

Она великолепно имитировала поведение простодушной женщины легкого поведения.

Жан-Пьера это не вполне убедило.

— Джонсон утверждал, что у вас безупречная репутация.

— Я никогда прежде не встречала такого мужчину, как мистер Лоренс, — сказала она. Наклонившись вперед, она прошептала сценическим громким шепотом: — Он обещал на мне жениться.

Рауля не надо было учить, как реагировать на поданную ему реплику.

— В ближайшее время, — сказал он и, встретившись взглядом с Жан-Пьером, подмигнул ему.

Если Жан-Пьер был убежден, то он не подал виду.

— Лоренс, в течение всей той ночи вы находились в отеле?

— Не всей ночи, — сказал Рауль, улыбнувшись Жан-Пьеру в расчете на мужское взаимопонимание. — Вы поймете, почему я не сказал тогда о том, что нашел в цветниках сокровище и принес его домой.

Понимая, что его план сорвался, Жан-Пьер раскраснелся от огорчения. А Рауль понял, что Жан-Пьеру ничего не удалось обнаружить в его доме. Пока не удалось. У Жан-Пьера, возможно, остались подозрения, но если бы он и впрямь убедился, что Рауль приютил у себя мятежников или, не дай Бог, сам является мятежником, люди Жан-Пьера пристрелили бы Рауля и Данела, как только они вошли в дверь.

А они были все еще живы. И скоро свергнут Жан-Пьера.

— Зачем было вообще возвращаться в отель? — спросил Жан-Пьер.

— Чтобы принять участие в погоне за мерзавцами, которые испортили бал, и полюбоваться на то, как с ними расправятся. — Игнорируя тот факт, что никакие мятежники так и не были пойманы, Рауль добавил: — Я не могу дождаться, когда они будут висеть, как фрукты на деревьях Морикадии.

Потом он подождал, чтобы увидеть, достаточно ли хорошо и часто он изображал дружелюбного игрока и коннозаводчика, чтобы одурачить Жан-Пьера своим простодушным поступком.

Жан-Пьер подошел к Раулю и, ткнув в его сторону кнутом, сказал:

— Я наблюдаю за вами.

Рауль отклонился назад, сделав вид, что встревожился.

— Означает ли это, что вы не хотите сегодня охотиться со мной?

Чтобы отвлечь внимание Жан-Пьера, Данел, наклонившись вперед, сказал:

— Я как раз выслеживаю дикого кабана для особого случая.

Жан-Пьер щелкнул кнутом.

Данел отскочил назад с проворством, которого Жан-Пьер от него не ожидал, потому что кнут попусту просвистел в воздухе.

— Прошу вас, милорд, не бейте меня, — взмолился Данел.

Рауль постучал по голове Данела костяшками пальцев.

— Я сам тебя изобью. Дурак! — сказал он и снова повернулся к Жан-Пьеру: — Вы знаете этих морикадийцев. Если дать им хоть немного поблажки, они попытаются этим воспользоваться.

Жан-Пьер огляделся вокруг.

Большинство членов семьи Рауля незаметно разошлись, прихватив с собой детей. Те, кто остался, замерли на месте с округлившимися от испуга глазами.

Они не изображали испуг, а были по-настоящему в ужасе. И не без причины. Судя по всему, Жан-Пьеру доставлял удовольствие вид съежившихся от страха людей.

— Кажется, я так испугал вашего повара, что он сбежал. И извините за вашего дворецкого. Он не хотел говорить мне то, что мне хотелось узнать, — сказал он, махнув рукой в сторону алькова.

Рауль замер.

Подав знак своей охране, Жан-Пьер увел их с собой. Едва они успели выйти за порог, как Рауль бросился к письменному столу.

Томпсона нигде не было.

И тут Рауль увидел, как из-под высокого шкафчика сочится кровь, которая уже расплылась на деревянном полу ярко-красным пятном. Он рывкам распахнул дверцу.

Томпсон упал ему на руки. Кровь текла из порезов на щеке, шее и руках. Его собственный галстук был использован в качестве гарроты для удушения, в результате чего на шее остались страшные кровоподтеки.

— Извините, сэр, — задыхаясь, произнес он, — я не хотел кричать. Это недостойно мужчины.

Рауль поднял его.

Томпсон снова вскрикнул и застонал, закусив губу.

— Извините, сэр. Ребра… сломаны. Я даже не знал, что это так больно.

А Рауль знал. Рауль помнил, какие мучения причинял каждый вздох. По возможности осторожно он уложил Томпсона на стол.

Айзба Хавьера встала по одну сторону от него, Хейда — по другую. Виктория же убежала. И Рауль ее не винил. У него самого сердце разрывалось при виде Томпсона. Томпсон не был воином. Он был дворецким. За что Жан-Пьер подверг его пыткам? Он мучил Томпсона просто так. Ради удовольствия.

— Сэр, — произнес Томпсон едва слышным голосом, — сэр, я ему не сказал.

— Я это знаю, — ответил Рауль, наклонившись к нему через стол.

— Я хотел сказать ему. Об оружии в подземелье. О подготовке и ваших планах. Но я все думал о вас. О том, как ваш отец бил вас, когда вы были мальчиком. И о том, как я бил вас по его приказу. И я подумал, что если вы, маленький мальчик, смогли вынести это, то и я смогу.

Томпсон попытался улыбнуться. Передние зубы у него были выбиты.

Чтобы обезобразить его лицо, Жан-Пьер воспользовался рукояткой пистолета.

Вернулась Виктория. Она принесла кувшин и бинты, положив все это рядом с Айзбой Хавьерой.

— Чем я могу помочь? — спросила она.

— Приготовьте лауданум, — сказала Хейда. — У него вывихнуты обе руки. Придется вправлять их на место.

Виктория снова исчезла, но на этот раз Рауль знал, что она не убегает. Она не боялась ужасов, с которыми пришлось столкнуться. Она отнесется к ним с присущим ей мужеством.

— Идем, — сказал Данел, положив руку на плечо Рауля. — Здесь мы ничем не сможем помочь.

Рауль подошел вместе с Данелом к окну и посмотрел вниз на своих людей, собравшихся во внутреннем дворе, которые разговаривали, яростно жестикулируя.

— Скоро ли мы сможем подготовить эту революцию совместными усилиями?

Глава 43

Прошло пять дней после начала учений.

В замке было тихо. Воины Рауля и Данела ушли на учения: они работали вместе, ели вместе, сражались вместе.

Детей увели поглубже в лес, чтобы они не оказались на линии огня. Амайя умоляла разрешить ей отправиться с ними, чтобы готовить им еду.

Если не считать Томпсона, прикованного к постели, и нескольких слуг, Виктория и Хейда остались в замке одни. Но они не сидели без дела: чистили шкафы, перетряхивали постели в спальнях, подрубали шторы, чинили гобелены, то есть делали все, что угодно, лишь бы не думать о революции, битвах, увечьях и смертях, которые происходят там, за стенами замка, пока они сидят здесь в полной безопасности.

Безопасность Виктории гарантировал также тот факт, что она была англичанкой, никогда не обучавшейся искусству ведения боевых действий.

Хейда была в безопасности, потому что ее тело было изуродовано де Гиньярами и она не могла сражаться.