Просперо заставил ее увидеть происходящее в реальном свете.

Да, победа была возможна. Она даже верила, что план Рауля окажется успешным. Но Рауль мог пострадать. Его могли подвергнуть пыткам. Могли убить.

Независимо от того, успехом или провалом, жизнью или смертью закончится революция, сама она после этого будет свободна.

Сегодня Рауль снова поехал в город, чтобы докучать де Гиньярам, и она провела вторую половину дня с людьми Рауля, обучая их, как приветствовать высокопоставленных лиц и титулованных особ и как пользоваться за столом вилками. Решив учиться, они принялись наверстывать упущенное время.

Так благодаря Хейде Виктория достигла своей цели. Она вывела людей Рауля на дорогу, ведущую к респектабельности… тогда как ее собственная респектабельность оказалась под угрозой.

Долгими ночами ей приходилось бороться с обольщением Рауля и собственной слабостью. Она боролась, потому что мисс Виктория Кардифф всегда знала, что сохранить девственность до вступления в брак — это правильно.

Щелкнул язычок дверного замка, и Виктория подумала, что вернулась Амайя.

Когда же никто не заговорил, она поняла, что это Рауль, и по ее телу проползли мурашки. Она медленно повернула голову.

Возле двери с ведром воды стоял Рауль. Судя по одежде, он вернулся из оперы: на нем был черный смокинг и белоснежная сорочка. Он мог бы показаться образцом цивилизованного человека, если бы не взгляд темно-зеленых, словно лесная чаща за окном, глаз. В них было что-то дикое, первобытное.

Рауль закрыл за собой дверь и повернул ключ в замке.

— Нет, — сказала Виктория.

— Я подожду, пока ты скажешь «да», — сказал он и направился к ней.

Виктория не могла оторвать взгляда от черных волос, обрамлявших лицо, черты которого то освещались пламенем, то попадали в глубокую тень. Она попробовала прикрыться квадратной салфеткой для намыливания размером с носовой платок, но, увидев, что это бесполезно, опустилась глубже под воду.

Поставив ведро, Рауль задержался возле камина и заставил огонь разгореться сильнее.

Виктория сделала глубокий вдох, пытаясь обрести уверенность. Ее благоразумие исчезло, оставив только страх… и страсть…

Рауль снял с себя галстук, воротничок, манжеты. Снял сорочку и нижнюю рубаху. Тело его было совершенным. Он раздразнил ее видом своих широких плеч и обнаженной груди, и Виктории захотелось, чтобы он снял с себя и брюки.

Но ее ждало разочарование, потому что он вел себя так, будто подобная мысль не приходила ему в голову, будто он знал, что, как и положено старой деве, она не хочет лицезреть его тело…

Однако то, как он смотрел на нее, прогнало из ее головы все мысли о стародевичьей судьбе, и когда Рауль взял в руку кусок лавандового мыла, оставленный Амайей возле лохани, Виктория затаила дыхание. Она поняла, что он задумал, и всю ее респектабельность как рукой сняло. Виктория с возмущением посмотрела на Рауля, но возмущение моментально сменилось предвкушением.

Опустив руки в воду, он взбил густую пену, затем обошел вокруг лохани, не отводя глаз от ее тела, лишь наполовину прикрытого водой. Наконец он остановился позади Виктории, и она замерла, не зная, чего ожидать. Положив намыленные пальцы ей на шею, Рауль принялся ее массировать медленными круговыми движениями. Потом он перешел вперед и, встав к ней лицом, опустился на колени, словно поклонялся ее красоте.

И то, как он наклонился вперед и смотрел ей в глаза, заставило Викторию почувствовать себя красивой.

Нельзя сказать, что его не интересовало ее голое тело, скрытое под водой, но он дал совершенно ясно понять, что его привлекает она сама, Виктория.

Его намыленные руки скользнули вниз по ее предплечьям. Его пальцы переплелись с ее пальцами, мозолистая ладонь прижалась к ее ладони, и от этого прикосновения по всему телу Виктории разлился жар, словно это простое движение было очень интимным.

Рауль опустил их сомкнутые руки глубоко под воду, затем снова взял мыло и стал намыливать ей спину.

Взяв ее под мышки, он приподнял ее из воды и прижал к себе. Виктория никогда еще не испытывала такого потрясения от прикосновения голой кожи к коже.

Вода и мыльные пузырьки сбегали вниз по ее телу, и Рауль принялся вытирать ее: сначала грудную клетку и живот, потом перешел к груди… Боже милосердный! Виктория дрожала, разрываясь между необходимостью сбежать и потребностью прижаться к нему сильнее.

Рауль снова принялся вытирать ей живот и бедра — снаружи и их внутреннюю поверхность.

Виктория не могла бы объяснить, почему позволила ему это. Возможно, во всем были виноваты ночи безмолвного соблазна?

Но с Раулем она чувствовала себя словно сказочная принцесса и одновременно земная богиня. Никто не знал, что происходит в этой комнате. Никто не знал, что она хочет Рауля, хочет лежать с ним в его постели, хочет попробовать его на вкус…

Когда его руки скользнули между ее ног, искушая, она застонала. Стон был медленный, продолжительный, неуверенный, как будто они вдвоем создают музыкальное произведение.

Рауль провел губами по ее щеке, и она вдруг осознала силу его желания. Она тоже повернула голову и, поймав губами его губы, поцеловала его, а его руки тем временем скользили по ее телу, прикасаясь к тем сокровенным местам, к которым до сих пор не прикасался ни один мужчина.

Рауль вытащил ее из лохани и вытер плечи, грудь и спину… и когда опустился перед ней на колени, чтобы вытереть бедра, щиколотки, ступни ног, она вдруг покраснела. Но может быть, ее просто бросило в жар от сильного чувственного влечения, которое она испытывала, потому что вид этого великолепного мужчины на коленях перед ней был таким сильнодействующим эротическим стимулятором, что она протянула дрожащие пальцы, чтобы погладить его блестящие черные волосы.

Он поднял голову и посмотрел ей в глаза с какой-то отчаянной решимостью. Отшвырнув полотенце в сторону, он обхватил ее одной рукой за бедра и притянул к себе, другая рука тем временем заставила ее чуть раздвинуть ноги.

Готовая к прикосновению Рауля, Виктория закрыла глаза.

Но почувствовала не прикосновение, а его дыхание.

Что он собирается делать?! Виктория почувствовала, как язык Рауля прикоснулся к самому сокровенному и интимному месту и стал дарить такие ласки, к каким она совсем не была готова. Он был богом. Он был Посейдоном. Удовольствие накатывало на нее волнами и топило ее в страсти. Он вел ее от одного оргазма до другого, всякий раз увеличивая их силу. Виктория пыталась сопротивляться, однако Рауль отлично знал, что делает.

Ее глаза были широко раскрыты, она ощущала запах лавандового мыла, слышала звук собственного тяжелого дыхания, чувствовала движения гибкого горячего языка, который ритмично вторгался внутрь и выходил снова…

Вернувшись на землю после достижения в очередной раз вершины чувств, она обнаружила, что вцепилась пальцами в шелковистые волосы Рауля. Его щека лежала на ее животе, глаза были закрыты, а уголки губ приподняты в полуулыбке. Он выглядел как удовлетворенный мужчина.

Конечно, он не был удовлетворен… но каждый день приближал его к цели. Скоро Виктория будет принадлежать ему безраздельно.

В конечном счете, он словно охотник выследил ее и поймал в ловушку. И теперь он понимал, что еще немного — и она согласится принадлежать ему во всех отношениях. Потому что не сможет противиться этому. Не сможет устоять перед ним.

Рауль поднял голову и увидел, что Виктория потрясена, озадачена. По-прежнему не говоря ни слова, он встал, взял ее руку и подвел к софе. Надев на нее сорочку, он приподнял одеяло и помог Виктории устроиться на софе. Когда она была надежно укрыта, он заглянул ей в глаза и прошептал впервые за весь этот вечер слова:

— Представь себе, как хорошо было бы тебе, если бы я находился глубоко внутри тебя.

Глава 30

Рауль отошел от софы и, подойдя к лохани, разулся и снял брюки. Взяв со столика свой черный галстук, он завязал им волосы на затылке и наклонился над лоханью. Увидев его силуэт на фоне пламени, Виктория перестала дышать, совершенно забыв о том, что ей следовало бы зажмуриться от смущения, как подобает девственнице.