— Нам пора одеваться к сегодняшнему балу, — сказала Белл и схватила Викторию за руку. — Пойдем, Виктория, будет весело!

Рауль впервые увидел, что Виктория растерялась. Казалось, она не согласится, однако на ее лице появилось мечтательное выражение.

Остальные девочки окружили ее, и вскоре все вместе пошли к дому.

Осталась только Элла, которая подошла к нему и положила руку на его предплечье.

Он положил свою руку на руку Эллы, и они отправились следом за весело болтавшими девочками.

Сестры делали жизнь Рауля не такой унылой и наполняли ее светом. Он был сыном, и все внимание отца сосредотачивалось на нем, а девочек виконт игнорировал, оскорблял или совершал на их глазах жестокие поступки. Бездумное презрение Гримсборо к своим дочерям, в основе которого лежал исключительно их пол, не могло пройти бесследно.

Их мать сделала все, что могла, но за время пребывания Рауля в Англии она перенесла не менее двух выкидышей и одно мертворождение, причем в каждом случае это были мальчики. И сильная красивая насмешливая аристократка, на которой женился Гримсборо, сникла, превратившись в худенькую печальную женщину, горюющую по своим потерянным сыновьям.

Поэтому Элла, как старшая, взяла на себя ответственность за защиту младших сестер и, когда могла, Рауля. Она относилась к ним по-матерински, тревожилась за них, наставляла. Он уважал ее за ее доброту, хотя и удивлялся, что она жертвует своей молодостью ради семьи.

Элла сказала:

— Белл уговорила мисс Кардифф надеть одно из новых платьев Люси. Они ведь одного роста, нужно только немного подогнать платье по фигуре.

— А у нее нет собственных платьев? — спросил Рауль.

— Есть, конечно, но все они в таком же плачевном состоянии, как и то, которое на ней сейчас. У Виктории очень скупой отчим.

Вот как? Это объясняет, почему она такая сдержанная.

Элла продолжила:

— Когда Виктории пришлось выбирать между платьями и школой, она выбрала школу. В будущем она собирается стать гувернанткой, чтобы самой зарабатывать себе на жизнь. У нее настоящий талант к иностранным языкам, сильная воля, она человек здравомыслящий, и я уверена, она добьется успеха.

Гримсборо кивнул. Он слышал о знаменитой Академии леди Бакнелл. Это учебное заведение называли оплотом обучения и образования женщин, намеренных сделать карьеру.

— Ее мать, — продолжила Элла, — которую, мне кажется, отчим совсем затерроризировал, на этот раз заняла твердую позицию и настояла на том, чтобы Виктория училась, а не сидела дома, помогая ухаживать за младшими детьми.

Значит, он был прав относительно Виктории. Она не привыкла ко всеобщему вниманию и привыкла быть скорее наблюдателем в жизни, чем активным ее участником.

Неудивительно, что она чрезмерно прямо держит спину.

— Мне кажется, что Виктория относится к тому типу людей, которые в ответ на вызов прячутся в раковину.

— И отращивают клешни? Как краб? — У Рауля вдруг возникло подозрение. — Скажи-ка, дорогая моя Элла, зачем ты рассказываешь мне все это?

— Я хотела, чтобы ты знал, что ей нечего ждать в будущем, и чтобы ты перестал распускать перед ней свой павлиний хвост.

Он повернулся к ней и рассмеялся:

— Так я, значит, распускаю павлиний хвост?

Элла не рассмеялась в ответ.

— Мисс Кардифф очень красива, однако ее репутация должна оставаться незапятнанной.

Рауль понял, что сестра имеет в виду. Ему это не нравилось, но он все понял.

— У меня и в мыслях не было желания заигрывать с ней.

— Не верю. — Элла, как всегда, видела насквозь и его, и его характер. — Такое самоуничижение вам не к лицу, король Сейбер.

— Можешь сколько угодно издеваться, но мне очень приятно, когда меня называют настоящим именем.

Тронув брата за рукав, Элла с грустью сказала:

— Белл говорит, что ты скоро покинешь нас и вернешься в Морикадию.

— Белл очень проницательна, — ответил Рауль.

Элла вздохнула:

— Значит, ты намерен вернуть себе трон.

— Все не так просто. Из газетных сообщений я знаю, что де Гиньяры все еще крепко держат власть в своих руках, но я не знаю, осталось ли что-нибудь от сопротивления. И ничего не знаю о моей семье. Я не слышал ни от кого ни слова после того, как получил последнее письмо с сообщением о смерти матери. Правда, не исключена возможность, что Гримсборо не передавал мне писем.

При упоминании имени отца Элла неприязненно скривила губы.

— Я почти уверена в этом. Намерения отца оборвать все твои связи с Морикадией очевидны. И вот что я скажу: он очень жесток.

— Нет ничего особенного в жестокости Гримсборо. Во всех нас есть эта черта.

— Мне не хотелось бы причинять тебе боль, но в Морикадии… не может так случиться, что там не осталось никакого сопротивления? И не осталось никого из твоей семьи?

В глазах Эллы была тревога.

— Этого-то я и боюсь, — вздохнул Рауль.

Он действительно боялся этого. Все долгие годы жизни в Англии он тревожился, надеялся, пытался найти способ разыскать членов своей семьи в Морикадии, не привлекая внимания де Гиньяров, узурпировавших его трон. Они подвергали пыткам и убивали любого жителя Морикадии, которого заподозрили в мятеже, и Рауль знал, что, когда вернется домой, ему придется притворяться. Поэтому он ограничил свои расследования опросом тех, кто побывал в Морикадии с коротким визитом, однако от них он не получал вообще никакой информации.

— Что может сделать один человек против этих зверей, захвативших всю власть? — сказала Элла, сжав его руку. — Признаюсь, я боюсь за тебя.

— Не бойся. Я найду своих родных. Мои родичи обладают потрясающей способностью восстанавливать жизненные силы. Они знают тайные места в горах и лесах. — Рауль улыбнулся, вспомнив свое детство, проведенное в тех местах. — Я должен верить, что они где-то есть, что они все еще живы.

— Ты говорил, за все двести лет, что прошли с тех пор, как де Гиньяры убили короля Рейнальдо, они утверждают, что уничтожили всю его семью, и каждый год твои родные безрезультатно борются за возвращение трона. Почему ты считаешь, что твое возвращение все изменит?

— Без денег и без поддержки у моих родных действительно не было шанса вернуть законный престол, но когда я вернусь, все изменится. — Рауль усмехнулся, взглянув на сестру. — Разве я зря получал образование, которое вколачивал в меня отец?

— Хочешь сказать, что у тебя есть деньги?

— Заниматься лошадьми мне всегда нравилось. Я их понимаю. Я знаю, которые из них победят. Знаю, как купить лошадь, знаю, как вырастить здорового сильного скакуна. Этим-то я и заработал свое состояние.

— Я рада. Я лишь хотела бы… ну да ладно. — Элла пожала плечами. — Не имеет значения. Так, значит, ты планируешь вернуться и либо отобрать назад трон, либо умереть?

— Всегда есть шанс, что меня убьют, но у морикадийцев существует легенда о том, что когда привидение Рейнальдо появляется верхом на коне, это предвещает возвращение на трон подлинного короля.

— Привидение Рейнальдо, которое ездит верхом на коне?

— Ну да. Скоро оно появится в тех местах.

Элла улыбнулась:

— Мне бы хотелось, чтобы ты не уезжал, но я знаю, что ты места себе не найдешь, пока не попадешь на свою родину.

— А каковы твои планы, дорогая сестричка? Какой будет твоя судьба? — спросил Рауль.

— Я выйду замуж, — с серьезным видом ответила Элла. — Рожу детей. Рано овдовею и мирно проживу в одиночестве остаток своей жизни.

— Ты еще не вышла замуж, а уже надеешься стать вдовой?

Элла вытащила карманные часы из сюртука Рауля.

— Кажется, ты должен был встретиться с отцом?

— Ты меняешь тему разговора.

— Лучше тебе поторопиться. Он не любит, когда его заставляют ждать.

— Ты явно меняешь тему.

— У нас еще будет время поговорить, — сказала Элла и подтолкнула брата в спину. — Иди. А мне и самой нужно одеться. — Она пошла прочь, потом, оглянувшись через плечо, сказала: — Обещай мне одну вещь.

— Все, что угодно.