Обделенной вниманием Илюшке окончательно надоела болтовня двух ее хозяек, и она запросилась на колени к старшей.
— Что-то холодать уже стало, — сказала Любовь Эмильевна, поглаживая бульдожку. — Пойдемте-ка, девочки, в комнату.
И они дружно переместились в гостиную. Устроившись на диване и уютно обложившись диванными подушками, Ника потребовала продолжения «китайских рассказов».
…Последнего бабушкиного мужа девушка помнила. Николай был на десять лет моложе Любови Эмильевны. В начале девяностых годов завод, где он работал инженером, остановился, но надо было чем-то кормиться, и решил бабушкин муж ездить «челноком» в Китай. Она сильно переживала — не хотела, чтобы ее муж торговцем становился. Он и не стал, вернее, не сумел стать. Магнитофоны ломались у него, не доехав до границы, а расклеившиеся кроссовки покупатели возвращали на следующий же день. Хорошо, что вскоре бывший коллега организовал фирму по продаже импортных холодильников и пригласил туда незадачливого бизнесмена на должность механика.
Но оказалось, что Китай уже успел занять важное место в его душе. Перестав ездить туда, третий бабушкин муж в порядке компенсации начал собирать библиотеку китайской поэзии, а жену, которую всегда называл Любаней, переделал в Бань Лю. Себя же он попросил именовать не иначе, как Ко Лянь…
Бань Лю рассталась с Ко Лянем на пике культурной китайской революции, совершаемой в одной отдельно взятой российской квартире. Причиной развода послужили, естественно, не какие-то банальные бытовые разборки, а глубокие и серьезные идеологические разногласия.
Пока супруги читали друг другу перед сном китайские стихи о невыразимо прекрасных лунах и камышах на полуночных озёрах, их души запросто сливались в сладком унисоне. Но когда они взялись с утра дискутировать о китайской философии, между ними разверзлась пропасть.
Ко Лянь безмерно уважал законопослушного Конфуция, а Бань Лю предпочитала ему вольнодумца Лао-Цзы.
К философскому компромиссу они, увы, так и не пришли.
Глава 15
Весь следующий день Ника Лосовская строила планы розыска Георгия Романова. Где же он может находиться и кто тот друг, которого, по словам Гошиной матери, он собирался заменить на работе? Что это за работа? И вообще, как говорится, жив ли мальчик?.. Ведь он даже не появился на похоронах отца.
Поскольку никаких хитроумных гипотез у девушки не было, она периодически приставала с расспросами к Любови Эмильевне:
— Ба, а когда ты бывала у Бориса Сергеевича, ты каких-нибудь приятелей его сына не встречала?
— Нет, Никуся, не встречала. И Боря ничего мне о Гошиных друзьях не рассказывал. Похоже, все они остались в Благовещенске, ведь бывшая Боренькина жена туда переехала, когда Гоша еще маленьким был.
— А как ты думаешь, — не унималась Ника, — этот самый Шпырин не может хоть что-нибудь о нем знать?
— Вряд ли, — качала головой Любовь Эмильевна. — После истории с кражей Георгий полностью порвал с ним отношения. Даже имени его не мог слышать! По-моему, он даже обрадовался, когда у Шпырина пожар случился…
— Какой такой пожар?! — Девушка даже подпрыгнула. — Когда?
— Когда, когда… — поджала губы Никина бабушка. — Да я уж точно и не помню. Я-то ведь дневников не веду. А о пожаре я узнала случайно, от одной приятельницы. Встретила ее как-то на почте, Боренька тогда еще жив был. Пока в очереди стояли, она рассказала мне, что накануне ночью ее разбудил какой-то шум. Высунулась она в окно, а там пожарная машина с лестницей чуть ли не до неба и пожарные работают — тушат чью-то полыхающую квартиру в ее же доме. Позже выяснилось, что это как раз Шпырин погорел. Он-то сам в это время на даче был, когда кто-то в окно его квартиры бутылку с подожженной горючей смесью закинул. Причем в ту комнату, где у Шпырина всё самое ценное находилось. Никто из соседей особенно не жалел погорельца, потому как этот невоспитанный тип постоянно давил своей иномаркой цветочки на газонах перед домом. Да и сигнализация на его машине была хамская — иногда по несколько раз за ночь будила всех своими воплями.
— Если Шпырин ночевал на даче, — остановила разговорившуюся бабушку внучка, — то, скорее всего, пожар произошел в ночь с пятницы на субботу или с субботы на воскресенье. Отделения связи по воскресеньям не работают. Значит, это была суббота?
— По всей видимости, да, — задумалась Любовь Эмильевна. — Я тебе тогда заказное письмо с фотографиями отправляла. Посмотри в прихожей в ящике трельяжа почтовые квитанции — может, найдешь.
Ника достала аккуратную бумажную пачечку, скрепленную декоративной скрепкой. Совершенно невообразимое явление в ее собственном безалаберном питерском быте! Квитанций, относившихся к концу весны, было всего две: первая, на почтовый перевод в Новосибирск заболевшей бабушкиной подруге, Нику не интересовала, зато вторая, на заказное письмо в Санкт-Петербург, была именно той, что надо. Посмотрев на дату, девушка вычислила, что Георгий Романов в это время еще находился в Ангарске.
«Итак, что же у нас получается? — задумалась Ника. — Очень даже интересненький расклад получается… А что, если поджигателем был Георгий Романов? Он вполне мог желать отомстить Шпырину! К тому же, Георгий был прекрасно осведомлен о том, что на уикенды его бывший шеф всегда уезжает на дачу, и, конечно, знал, где что хранится в его квартире. Шпырин не подал заявления в милицию, значит, он вычислил поджигателя сам. Узнав об этом, Георгий Романов спешно уматывает в неизвестном направлении. А Шпырин осуществляет ответную акцию: взрывает домик Романовых, возможно, даже не подозревая, что Гоши там нет… Что из всего этого следует? То, что надо срочно найти Романова-младшего».
Стараясь найти подтверждение (или опровержение!) своей версии Ника вновь взялась за дневник Романова-старшего.
Через несколько минут сосредоточенного чтения одно место ее особенно заинтересовало.
Сегодня мой сын вернулся домой и сказал, что только что встретил свою бывшую одноклассницу.
— Ее зовут Лена Логинова, — говорил он. — Может, ты ее помнишь — такая красивая кареглазая буряточка. Она очень любила читать на уроках разные книжки, поэтому глаза еще в первом классе испортила и очки носила. Оказывается, она в этом смысле совсем не изменилась. Окончила институт культуры и работает теперь в детской библиотеке — здесь, в Ангарске.
Я, честно говоря, не очень помнил эту девочку, но понял по интонациям сына, что когда-то мой мальчик очень ей симпатизировал.
«Так-так-так, — воодушевилась Лосовская. — Попробую-ка я поговорить с Леной Логиновой. Может быть, ей что-нибудь известно…»
* * *
Узнать Лену Логинову было нетрудно. Ника помнила, что в дневнике она была названа «буряточкой», к тому же Лена носила очки. Разглядев миниатюрную молодую женщину за библиотечной стойкой, Лосовская поняла, что не ошиблась. Несмотря на летние каникулы, к стойке выстроилась длинная очередь беспокойных читателей — школьников разного возраста. Замыкала эту галдящую очередь Ника. От нечего делать она стала рассматривать объявления, вывешенные на библиотечном стенде, и увидела среди них целый список ребячьих «перлов». Оказывается, читатели иногда требовали у библиотекарей следующие литературные произведения:
«Вечера на хуторе близ Глуханьки» Гоголя,
«Станционного водителя» Пушкина и даже повесть «Быть или не быть» Гамлета.
Развеселившаяся Ника не заметила, что подошла ее очередь и симпатичная библиотекарша в очках в изящной оправе вопросительно смотрит на нее.
— Вы хотите что-нибудь взять для ребенка?
— У меня нет детей, — привычно ответила Лосовская. — Я просто хотела с вами побеседовать. Вы ведь Лена, правда?
— Правда, — кивнула библиотекарша. — А о чем вы хотите побеседовать?
— О вашем бывшем однокласснике Георгии Романове.
— С ним что-то случилось? — встревожилась Лена.
— Я не знаю, — призналась Ника. — Надеюсь, что нет. Дело в том, что он мне очень нужен, а я понятия не имею, где он может сейчас находиться. А вы что-нибудь о нем знаете?
