— Было бы чудесно.

С тех пор как Элен гостила в замке, Сильвия готовила каждый день. Элен чувствовала себя неловко, но баронесса уверяла, что беспокоиться не о чем и что они с Марком наслаждаются ее обществом. Собравшись вчетвером, они много смеялись и по очереди рассказывали истории из своей жизни. Юмор Торальфа был холодным, нордическим, Марк обнаруживал горячий южный темперамент. Когда они вместе рассказывали что-нибудь, то прекрасно дополняли друг друга.

Однажды вечером, сидя за столом, Элен почувствовала какой-то аромат и вспомнила, что и раньше слышала его в этом замке. Она спросила, что это.

— Тебе нравится? — спросил Торальф.

— Да. Очень. Благородный и какой-то торжественный.

Торальф прошептал:

— У меня для тебя есть сюрприз.

Марк услышал их разговор:

— Этот запах успокаивает лучше любых лекарств.

Элен кивнула и осмотрелась. Ее взгляд остановился на черном блестящем рояле.

— Это только украшение или на нем кто-нибудь играет?

— Для домашних концертов нам вполне хватает.

— Вы умеете играть? — спросила Элен, но, когда заметила, что вопрос Марка немного смутил, поспешила добавить: — Не волнуйтесь, я не прошу ничего исполнить. Просто дело в том, что я не могу устоять перед мужчиной, который умеет играть на рояле.

Марк поднял брови от удивления и повернулся к Торальфу:

— Вы слышали, герр Ганзен? Вы должны как можно скорее взять у меня несколько уроков.

Торальфа немного сбило с толку заявление Элен.

— Никогда не думал, что тебе так нравятся музыканты. Но ты должна послушать, как он исполняет Вагнера. Просто ужас!

— Ничего подобного, не слушайте его! Просто он не выносит Вагнера.

Сильвия принесла серебряный поднос с бокалами шампанского. Марк оглядел присутствующих.

— Мои дорогие! Я, пользуясь случаем, хочу наконец предложить Элен перейти на «ты». — Сильвия кивнула, а Марк продолжил: — Если она, конечно, не против.

Элен это ужасно польстило.

— Марк, спасибо большое! Я с удовольствием принимаю это предложение. И хочу поблагодарить вас за гостеприимство. Мне у вас очень нравится.

Они чокнулись.

Когда Элен и Торальф спускались вниз, он спросил:

— Ко мне или к тебе?

— Все равно. Или все-таки ко мне? После вина захочется спать, и мне будет лень добираться до кровати.

— Тогда я беру вино и через минуту буду у тебя.

Торальф пришел с бутылкой вина и подарком для Элен, завернутым в красную блестящую бумагу. Они наполнили бокалы, и он торжественно его вручил.

— Я кое-что привез тебе из Эмиратов. Вообще-то я хотел подарить тебе это раньше, но тогда ты передумала и решила приехать еще раз. Я подумал, что лучше сделать это в спокойной обстановке.

Элен с любопытством развернула подарок, и ее взгляду предстал восточный ларец. У нее просто не было слов. Элен приходилось видеть такие вещи на ярмарках. Это же произведение искусства! Такой ларец — предмет желаний любой арабской женщины. Небольшая шкатулка с замочком, в которой она храпит свои сокровенные тайны. Чести мужчины Востока претит открывать ларцы своих жен. Ларец, преподнесенный Торальфом, был сделан из темного, почти черного дерева и богато украшен серебром.

Когда Элен вдоволь насмотрелась, Торальф вручил ей два серебряных ключика.

Ларец был закрыт на два замка, и Элен осторожно их открыла. Внутри оказались три маленькие, завернутые в бумагу коробочки. Она вынула и развернула одну за другой.

В первой оказалась хрустальная бутылочка с розовой водой. Это благовоние часто используют для создания духов.

Содержимое второй коробочки — прозрачный пакетик с надписью «Букхур» — по виду напоминало сахар. Элен вопросительно посмотрела на Торальфа, и он объяснил:

— Это так называемые слезы богов — запах, который ты услышала сегодня за ужином. Так пахнет смола дерева босвелии. Арабы окуривают дом этим ароматом, когда ждут гостей. Его можно услышать в домах высокопоставленных людей. Если пожить на Востоке подольше, то даже европейский нос научится различать букхур разного качества. Самый дорогой имеет вид светлых кристаллов. — Торальф указал на пакет. — Когда будешь возвращаться домой, я дам тебе курительницу. И у тебя будет полный комплект.

В последней коробочке Элен обнаружила черную шкатулочку. В ней лежал маленький серебряный сосуд на цепочке, на нем был выгравирован летящий сокол. Элен открыла сосуд, там оказался свернутый кусочек кожи. На нем было что-то написано арабской вязью. Торальф присел рядом с Элен и взял ее руки в свои.

— Пусть это украшение будет тебе талисманом. Здесь написана восточная мудрость. — И он прочел: — Когда чего-то очень хочешь, отпусти это. Если оно вернется к тебе, значит, действительно твое.

Торальф встал и налил вина.

— Это сказано и о животных, и о человеке.

Он снова опустился в кресло и, глядя на Элен, сделал глоток.

Она подошла к нему, взяла за руки и притянула к себе.

— Не знаю, что и сказать. Мне никогда еще не делали таких чудесных подарков. Не знаю даже, как тебя благодарить.

Торальф покачал головой.

— Ты не должна меня благодарить. Я рад, что тебе понравилось. — Он поцеловал ее сначала в лоб, потом осторожно в губы и погладил по волосам. Они долго стояли, крепко обнявшись. Слышно было только, как потрескивают дрова.

Они опустились на белый ковер перед камином. Элен легла на спину, закинув руки за голову, и закрыла глаза. Торальф сел рядом, сложив ноги по-турецки.

В мечтах Элен часто представляла, как будет при свечах сидеть с мужчиной у камина. Какая женщина об этом не грезит? Элен открыла глаза, чтобы убедиться, что это не сон.

— Мне это снится. Ущипни меня!

Она перевернулась к Торальфу. Он лег на бок, подперев голову рукой.

— Нет, не сон. Разве не удивительно, что нас радуют простые вещи? Не нужно ни телевизоров, ни компьютеров, ни машин. Все дело в мгновении, чудесном мгновении, которое делает нас счастливыми.

Только когда Торальф нежно провел рукой по ее щеке, Элен заметила, что плачет от счастья. Он подложил руку ей под голову, и она прижалась к его плечу.

— Не знаю, когда в последний раз со мной было что-то подобное. Какой счастливый день!

— Я тебя понимаю. Ты нежданно-негаданно встретила потенциального пианиста. Он сделает все для такой чудесной женщины, как ты.

Элен, улыбаясь, закрыла глаза и еще сильнее прижалась к нему.

Дни в буквальном смысле пролетали. Под конец второй недели молодой сокол делал такие успехи, что даже Элен это бросилось в глаза. Теперь нужно было научить его приносить добычу.

Сокол должен уметь по приказу прилетать к сокольничему, садиться на руку в перчатке или на приманку (она называется вабилом), которую используют во время подготовки. Торальф видел, что Элен все это очень интересно, и решил применить методику, когда она могла бы быть не просто зрителем.

Сначала он показывал соколу приманку, которая вместе с шорами является главным инструментом каждого сокольничего. На куске кожи закрепляют два белых крыла, а к этой конструкции подсоединяют длинный шнур. Чтобы помогать Торальфу, Элен должна была научиться держать сокола на руке. Молодой сокол был слишком дикий и резкий в движениях, для этого больше подошел любимый черный сокол Торальфа.

Утром они отправились в соколятник, к Торальф рассказал Элен, что здесь нужно делать каждый день. В дальней части находилось темное помещение с маленькими окнами. Это был инкубатор.

— А как долго соколята здесь находятся?

— Со времени, как они вылупятся, и до момента, когда готовы к самостоятельному полету, проходит около двух месяцев. Но и до этого у меня много работы. Все яйца нужно ежедневно взвешивать. Они должны достигнуть определенного веса, тогда можно наверняка утверждать, что птенцы вылупятся здоровыми. Если яйцо не набирает нужного веса, есть разные методы привести его в норму.