— Почему это?

— Ты не знаешь, что такое продолжать переговоры, когда у тебя все уже сработало. Когда вы дефилируете по залу в своих облегающих платьицах, то насилуете нас одним своим видом!

Элен расхохоталась.

— Антонио, если бы я тебя плохо знала, то могла бы посочувствовать. Не припоминаю, чтобы ты упустил удобный случай завалить очередную блондинку. По-моему, наш гардероб очень даже соответствует вашим предпочтениям.

— Смейся, смейся надо мной. Почему это, кстати, мы с тобой еще до сих пор не оказались в одной постели?

Эта тема время от времени всплывала в их разговорах, и Элен не знала, насколько серьезны его заигрывания.

— Антонио, смени пластинку. Ты же знаешь, я не против, но не могу нанести Маркусу душевную травму.

Всегда последним аргументом Элен был Маркус. Антонио был менеджером у них обоих, и, как правило, после упоминания о Маркусе всякие дискуссии прекращались.

— Кстати, дорогая, ты мне должна как-нибудь рассказать, что у вас с ним. А что там у тебя журчит?

— Я сейчас принимаю ванну, котик. Если ты не перейдешь ближе к теме, мне придется положить трубку, потому что вода совсем остынет.

— Ну, тогда я надеюсь, что рядом с тобой стоит бутылочка шампанского и ты одна. Для тебя есть работа. «Катар Эйрлайнз» готовы заключить с тобой контракт. Мои поздравления!

— Ты имеешь в виду, на весь год?

— Да, на весь год, — сказал он не без гордости. — С соколиной охотой ты еще долго не расстанешься, это я тебе обещаю.

— В смысле?

— Твоя статья наделала много шуму.

— Антонио, я тебе говорила, что обо всем этом думаю, — угрожающе сказала Элен.

— Спустись на землю! Мне-то не рассказывай. Я знаю, что вы с ним спите.

— Откуда?

И мысленно выругалась. Дура! Антонио захлопал в ладоши.

— Поздравляю! Тем лучше для тебя!

Элен была в ярости.

— Антонио, я заканчиваю разговор. Ничего подобного я не делаю!

Его интонации смягчились:

— Девочка моя, я думаю только о твоем благополучии. Мы можем извлечь из этого пользу. Ты же знаешь, как это делается. Парочка фотографий, парочка интервью. Что тут плохого? Я уж постараюсь, чтобы все получили свое. — Тон его стал заговорщицким: — Мы и не знали, что вы так хорошо разбираетесь в соколиной охоте, сказали они мне. Но им не нужно делать из этого приманку для туристов. Поэтому от тебя требуется немножко больше сообразительности. И ты это можешь, я знаю. Подумай над этим! Ты можешь на целый год обеспечить себе дольче виту. Когда вернешься, я расскажу тебе все в подробностях. Выглядит очень заманчиво. Я бы на твоем месте соглашался не раздумывая.

Элен злилась. Из-за того, как прошел разговор. Ей перехотелось весь вечер валяться на диване. Нужно было как-то отвлечься. В пяти минутах ходьбы от гостиницы был неплохой бар.

Элен решительно встала, надела синий костюм от кутюрье и вышла. В это время суток бар был переполнен. Элен неинтересно было наблюдать за посетителями. Громкая музыка словно парализовала ее. Она не могла больше думать. Ей чего-то хотелось, но она не понимала, чего именно. Что с ней происходит? Она ведет себя как ребенок. Есть мужчина, которому она нравится, а она старательно прячет его ото всех. Зачем?

Она точно знала, что дело вовсе не в Томе.

Может быть, она просто не хотела пускать Торальфа в свой мир? Боялась, что он не поймет ее увлечения работой? Будет смеяться над ней? Подумает, что то, что она делает, бессмысленно и лживо? СМИ — это большое королевство кривых зеркал. При этом у них есть власть над умами миллионов людей.

Его работа казалась Элен честнее, осязаемее, что ли. Но что она о ней знала? Может, и в его профессии были какие-то особые правила игры? Может, он тоже должен был идти на компромиссы?

А что, если Торальф просто приятно проводит с ней время и не больше? Такой вариант очень даже возможен. Когда-то он совершенно определенно решил судьбу своего брака. Сколько женщин сейчас в его жизни? Опрометчиво думать, что он будет ждать ее одну. Может быть, зимние месяцы, когда не занимается птицами, Торальф посвящает как раз женщинам и самой сладкой из всех игр, в которые играют люди?

Элен представила себе, что уже достигла всех мыслимых карьерных высот. У нее бывали крупные успехи, и она знала, что при этом чувствуешь. Но достаточно ли этого для счастья?

Если Торальфу достаточно, то ему можно позавидовать. Элен пришла к выводу, что не хочет жить без любви. Она хотела быть рядом с человеком, который бы ее понимал. С которым она могла бы вместе радоваться своим победам. Если некому рассказать о них с горящими от гордости глазами, то чего они стоят?

Ланч с хозяйкой гостиницы продлился дольше запланированного. Позже она показала Элен свои владения, комментируя их скромно, но не без гордости.

Элен очень нравились такие экскурсии. Она слушала с интересом и восхищалась людьми, которые, несмотря на препятствия, могут воплотить в жизнь свою мечту об идеальном жилище.

Элен уже сидела в такси, но воодушевление ее не отпускало. День только начинался, и она с нетерпением ждала, что будет дальше.

Для начала она решила сменить шерстяной брючный костюм на что-нибудь менее официальное. Потом можно почитать и послушать музыку в ожидании, когда появится Торальф.

Не успела Элен войти в номер, как сразу увидела, что лампочка на автоответчике мигает. Она бросилась к телефону, но в этот момент зазвонил мобильный. Это был старинный друг, который непременно хотел увидеться. Когда-то они вместе начинали в авиакомпании. Элен была приятно удивлена и уже начала договариваться о встрече, как снова зазвонил телефон. Она увидела номер Торальфа и сняла трубку.

— Привет.

— Где ты была? Я в холле, жду тебя, а в отделе регистрации не могут найти твоего имени в списке.

— Ой! Я ведь еще не зарегистрировалась. Поднимайся. Я в номере сто тридцать четыре.

Элен не ожидала, что он даст о себе знать так быстро. Она же еще не переоделась! Она снова набрала номер приятеля.

— Слушай, извини! Тут такое дело… Я тебе попозже позвоню. Может, завтра увидимся. У меня в одиннадцать встреча, можно сразу после нее.

Раздался стук в дверь. Элен открыла и впустила Торальфа. Когда их глаза встретились, сердце Элен подпрыгнуло. Она была даже рада, что в этот момент разговаривает по телефону. Элен обсуждала детали завтрашней встречи, а Торальф устроился в кресле и наблюдал за ней.

Наконец разговор закончился, и Элен швырнула мобильник на кровать. Она сунула руки в карманы жакета и поняла, что стоит перед Торальфом в строгом костюме в тонкую полоску. Она смущенно оглядела себя.

— Честно говоря, я немного удивлена, что ты уже тут. Я сама только пять минут назад вернулась и собиралась надеть что-нибудь поудобнее.

— Не торопись! Я могу ждать вечно.

Элен достала из шкафа кое-какие вещи и ушла в ванную. Она немного поколебалась, но не заперла дверь, а только прикрыла. То, что она не переоделась при Торальфе, ей самой казалось нелепостью.

Зеркало отражало ее в полный рост, и, глядя в него, Элен размышляла, чем же они сегодня займутся. За окном шел дождь. Как обычно, когда она была в Берлине. Возможно, ему будет интересно сходить на выставку или в музей? Можно пойти в кино или посидеть в кафе.

Элен внимательно рассматривала лицо. Макияж с утра не потерял свежести и мог дальше идеально выполнять свою функцию. Прическа, несмотря на дождь, тоже не пострадала. Остался последний штрих: немного губной помады.

Она достала из косметички свою любимую — бледно-розового цвета. И только поднесла ее к губам, как увидела в зеркале лицо Торальфа.

Он, скрестив руки на груди, небрежно прислонился к косяку. Элен, не отрываясь от своего занятия, вопросительно посмотрела на него. От нее не ускользнуло, что взгляд Торальфа блуждает по ее телу, и это было приятно.

— Я только хотел удостовериться, что ты так же красива, как и на прошлой неделе.