— Таура, — обернулся я вновь к девушке. — Возвращай всех ушедших в лес викару, а остальные пусть так и остаются на месте. Расскажи о принципах действия вашей магии — Натар придумает, какую наложить защиту на шатер, где остались дети и старики. Ну, может и еще чем‑нибудь поможет. Я постараюсь выяснить, чем там занимаются Мыши. До моего возвращения ничего не предпринимайте. Только если на вас нападут первыми.
Я на всякий случай проверил свои ножи, лег на спину и привязал короткий посох к ременной петле штанов. Еще раз осмотрелся. Викару продолжали стоять в напряженных позах, держа в руках оружие. Из‑за стены шатра слышался тихий детский плач и успокаивающий шепот. А из‑за негустых деревьев, скрытых теперь за белым туманом, тянувшимся от протекающей недалеко отсюда речушки, ощутимо веяло мертвечиной. Туда я и направился.
Никаких иллюзий по поводу нашего положения я не питал — если Мышей окажется больше одной шестерки, они нас перебьют. И пусть способных сражаться викару больше сотни, а мы с Натаром в прошлый раз так лихо расправились с элитой правителя Дартолисса, ни наша численность, ни умение нам не помогут. Пока одна шестерка возьмет на себя магическую сторону, вторая спокойно всех перережет. Викару — цыгане, а не воины. Будь с нами десятка два профессиональных воинов, мы бы справились, а так… Мастер всегда подробно рассказывал мне о слабостях самых сильных некромантов, приводил расклады, при которых они оказывались в проигрыше или выигрыше. Мог ли он предполагать, что я воспользуюсь этими знаниями, находясь не в отряде Летучих Мышей, а выступая против них. Сам бывший Мыш, Мастер всегда мечтал о том, чтобы и меня отправить по своим стопам. Но я оказался довольно слабым некромантом, и Мастер успел научить меня только виртуозному обращению с метательными ножами, а потом плюнул на все это дело. Объявил в башне о моей готовности стать наставником и спихнул мне ученика…
Я скрылся в тумане, сопровождаемый недоуменными взглядами викару. Навстречу мне бежали животные: пара волков, лиса, бурундук, косуля и три ежа — Таура выполнила мою просьбу, прозвучавшую скорее как приказ. Наложил иллюзию, воспользовавшись советом Натара. Что ни говори, а голова у него варит. На месте ректора Академии я бы и на метр не отпускал от себя мальчишку. Слишком непредсказуемы результаты его деятельности.
Деревья закончились совершенно неожиданно. Я только обогнул толстую плакучую иву и вот уже оказался у реки. От воды шел такой холод, что я невольно поежился. Приподнял конец посоха, пытаясь хотя бы им 'нащупать' Мышей. Обычным своим 'нюхом' мне это не удалось — они очень хорошо спрятались. Я недоуменно нахмурился. Что за?.. Летучие Мыши и не думали пересекать реку, оставаясь на том берегу. И из арбалетов они, похоже, стреляли оттуда. Благо противоположный берег был локтя на четыре выше, что позволяло им обстреливать нас, но все‑таки вслепую — туман оказался густым даже для их зорких глаз. А если смотреть вон с того возвышения, весь наш лагерь виден как на ладони — стреляй не хочу. Деревьев‑то всего ничего — небольшая горстка у самой воды, отделяющая место стоянки от реки только с одной стороны.
Они не могут пройти вброд. Я широко улыбнулся. Есть, есть у сильных некромантов большой, ну просто огромнейший минус — они не могут идти сквозь текущую воду. Или заметить человека, стоящего в ней. Также и их создания. Ни одни мертвяк или недружелюбный дух не сможет причинить вреда человеку, стоящему в текущей воде. С чем это связано, не знаю. Сам я таким недостатком не обладал. Однажды даже прятался от Мастера в ручье. Он проискал меня двое суток, пока я сам не вернулся, голодный и замерзший. Помню, недели три не мог встать с постели — так болели полученные мною 'заслуженные наказания'.
Осталось только воспользоваться слабым местом Мышей. Некроманты, видимо, решили, во что бы то ни стало перебраться на этот берег, поэтому сейчас так усиленно старались заморозить реку. На плоту или лодке они тоже не спобны плавать — бегущая вода отвлекает их, не позволяет многого увидеть. А если так, то как минимум одна шестерка занята заморозкой. Подкрасться с тыла? Для этого мне был бы нужен не один Натар, а еще пятерка таких же сильных магов, как он. Или десяток воинов. Таких, как Шрам.
Я подкрался к воде, осторожно провел посохом над течением. Белое пламя изменило свой цвет на красный и агрессивный и зашипело, как живое. М — да, здесь он мне не помощник. И вода еще холодная… Я тоскливо посмотрел на противоположный берег, положил на траву посох, снял сапоги и осторожно скользнул в воду, не издав ни малейшего всплеска. Холод заставил меня быстрее перебирать руками и ногами. Тьма! Я, как дурак, плыву в ледяной воде, чтобы попытаться померяться силами с Летучими Мышами! Да я даже и думать о такой глупости раньше не мог! Начал считать себя непобедимым? Ну как же, в прошлый раз собственноручно убил целую шестерку! Не будем упоминать, что этому предшествовало.
На тот берег я вскарабкался немного ниже по течению, цепляясь трясущимися руками за торчащую траву и корни. Выжал одежду, проверил ножи. Потом попрыгал и поприседал, пытаясь вернуть утерянное тепло. Отчасти мне это удалось. Зубы перестали издавать дробный стук, но не более того. Так, некроманты всего в пяти саженях от меня. Странно, что меня еще не услышали. Или они внезапно оглохли, или я действительно не создавал лишнего шума.
На этом берегу в пределах видимости было только одно дерево, стоявшее в некотором отдалении от воды. В основном здесь росли кусты и какая‑то острая и колючая трава, совершенно не понравившаяся моим 'обессапоженным' ногам. Подкрасться незаметно к некромантам вряд ли удастся. Но на мне все еще иллюзия, сквозь которую, как заверил меня Натар, не могут видеть некроманты. Если я, конечно, все сделал правильно.
Миновав четыре сажени, увидел сидящих кружком некромантов. Шестеро сидели почти вплотную к воде, однако, не касались ее. Над их распростертыми руками клубился синеватый дым. Следующие шестеро проверяли арбалеты и другое оружие. Ну а последняя шестерка лениво осматривала противоположный берег, где ярким пятном выделялся шатер с окружавшими его викару. Лысый драйн мне в постель! Три шестерки! Стоит готовиться к встрече с Некриттой. Я боюсь предположить, кто такой Натар, если по его душу послали такое количкство народу. Немногие удостаивались чести быть убитыми даже одной шестеркой, а тут… Я нервно провел по мокрым волосам, попутно выудив оттуда длинную водоросль. Водоросль… Тьма! Не только Натар гений! Я тоже не совсем безнадежен.
Развернувшись, я быстрым шагом вернулся обратно. Будем молить богов, чтобы обитающий здесь дух воды оказался славным малым. Иначе у меня ничего не получится.
Присев на корточки у самой воды и опустив в нее и без того озябшие ноги, я прошептал короткое заклинание. Несколько минут ничего не происходило. Да не может быть, чтобы водяной народ не заинтересовался тем, что происходит у них дома. Так и есть. Вода запузырилась, и оттуда вынырнула голова, покрытая водорослями. Белые водянистые глаза с ожиданием уставились на меня.
— Обмен, — предложил я.
— У меня все есть, — невозмутимо парировал водяной.
Водяных, русалок, леших и некоторых других простой народ ошибочно причислял к нежити, хотя они таковой не являлись. Они были нечистью. Нежить обладает лишь зачатками разума, тогда как нечисть может похвастаться не только хорошо развитыми умственными способностями, но и смекалкой и хитростью, помогающими им заманить людей в свою ловушку. Нечисть была чем‑то вроде низших некромантов, только питающаяся живой, а не мертвой энергией. А потому интересы и тех, и других, как правило, не часто сталкивались. Пока жители деревень не просили уничтожить размножившуюся в огромной количестве нечисть.
— А скоро не будет дома, — я кивнул в сторону некромантов.
— Будет, — угрюмо кивнул водяной. — Оттает все.
— Уверен? Это не обычный зимний морозец. Это магия. И пока некроманты не захотят, а они могут и не захотеть, холодная глыба льда посреди вашей реки никуда не денется. Если вы попробуете отвлечь тех шестерых, что колдуют над водой, я постараюсь что‑нибудь сделать с другими.
