Свое потайное убежище Юсуф обнаружил еще много лет назад, когда впервые приехал в Луксор. Это была расположенная примерно посредине склона тесная ниша, откуда открывался великолепный вид на Долину царей. Здесь в полном одиночестве Халифа просиживал часами, и в каком бы смятении ни находились его чувства, какими бы тяжкими ни казались думы, вниз он всегда спускался умиротворенным. Юсуф прозвал нишу «скитом». В мире не существовало места лучше, чтобы побыть наедине с собой. Или с Аллахом.

Когда Халифа добрался до «скита», солнце уже клонилось к закату. Откинувшись на прохладную известняковую плиту, Халифа долго не сводил взгляда с бурых, местами в редких светло-серых проплешинах вершин. Далеко внизу сновали крошечные, похожие на муравьев фигурки людей. Он достал из пачки «Клеопатры» сигарету, закурил.

После разговора с Хассани инспектор кипел от ярости. Первым побуждением было отказаться от новой должности и продолжить расследование. В опасности находились жизни двух человек – если только эти двое еще живы. Юсуф не мог отвернуться от них. Как не мог забыть участи Сулеймана, Найара и Икбара. Не давала покоя и память о брате, Али.

И все же Халифу мучили сомнения. Отбросить их не хватало сил. Как ни крути, жизнь не боевик со счастливым концом. Презирая себя, Юсуф признавал: да, реальность пугает.

Как будто судьбе мало того, что ему предстоит свести счеты с Саиф аль-Тхаром! Но теперь появились противники и в собственном лагере. Одному Аллаху известно, кто они, какими силами располагают. Судя по поведению Хассани, силы у них серьезные.

«Я не сумею защитить тебя», – сказал босс. При этом он имел в виду не столько карьеру Юсуфа, сколько его жизнь. Может быть, даже жизни его близких. Так есть ли у Халифы право ставить под удар тех, дороже кого для него не существует? Он ничем не обязан ни Найару, ни Икбару, ни Сулейману, ни этой парочке англичан. Али? С Али дело обстоит иначе, однако стоит ли игра свеч? Не разумнее ли действительно отказаться от расследования? Принять новую должность, съездить в Исмаилию? Да, после этого его нещадно будет грызть совесть, но по крайней мере он останется жив, вместе с Зенаб и детьми.

Отшвырнув окурок, Юсуф провел пальцем по высеченным в мягком камне иероглифам. На боковой стене ниши виднелись три картуша [42]: Хоремхеба [43], Рамсеса I [44] и Сети I [45] .Ниже шла надпись: «Руку к сему приложил скриб великого Амона, сын Ипу». Значит, на этом самом месте сидел три тысячи лет назад писец фараона, любовался тем же, что и Халифа сейчас, видом и, кто знает, испытывал те же чувства.

– Как поступить? – прошептал Юсуф. – Где истина? Ответь, сын Ипу! Подай мне знак. Потому что, уверен…

Сверху посыпались камни. Халифа поднял голову: на нешироком карнизе стоял мужчина в лохмотьях.

– Простите, простите Аллахом, заклинаю простите! – монотонно прогнусавил он, хлопая себя ладонями по щекам. – Безмозглый ишак забрел в чужой огород.

Стянув узлом полы галабии [46]на тощих бедрах, бродяга неловко спустился в расщелину.

– Ты говоришь с духами, – почти невнятно пробормотал он. – Я тоже. Их здесь множество. Тысячи. Миллионы. Есть добрые есть злые есть ужасные. Я видел!

С этими словами сумасшедший уселся у ног Халифы.

– Я живу с ними я их знаю. Они повсюду. – Грязный палец ткнул в стену чуть ниже головы Юсуфа. – Вот один вот другой. Вон еще. Привет духи! Они меня тоже знают. Они всегда голодные как я. Мы все голодные. Очень. – Мужчина извлек из-за пазухи мятый бумажный сверток. – Скарабея хочешь [47]? Лучше не бывает.

Халифа покачал головой.

– Не сегодня, мой друг.

– Посмотри другого такого в Египте не найдешь. Посмотри пожалуйста.

– В другой день.

Сумасшедший оглянулся и с улыбкой прошептал:

– А антикварные штучки? У меня есть. Отличные.

– Я из полиции. Следи за тем, что говоришь.

Улыбка исчезла.

– Сделал этими руками. Подделки. Не настоящие. Фальшивки. Ха! Ха! Ха!

Юсуф кивнул, закурил новую сигарету. Взгляд нищего был как у собаки. Испытывая жалость к попрошайке, инспектор бросил ему пачку.

– Бери и оставь меня в покое, договорились? Хочу побыть один.

Сгорбившаяся фигура торопливо схватила подарок.

– Спасибо. Ты добрый, духи тебя любят. Так и велели мне сказать они тебя любят. – Мужчина поднес ладонь к уху, прислушался. – Вот! Говорят будут проблемы приходи сюда получишь хороший совет. Духи защитят. – Сунув пачку за пазуху, он поднялся. – Проводник нужен?

– Мне нужно побыть одному, – повторил Халифа. Нищий шумно прочистил нос и двинулся по узкой тропе, без боязни наступая босыми ступнями на острые камешки.

– Желаешь посмотреть Долину царей? – крикнул он через плечо. – Хатшепсут [48]. Ее заупокойный храм [49]на западном берегу Нила в Луксоре считается одним из наиболее значимых памятников древней культуры страны? Могилы знати? Я здесь все знаю. Недорого.

– Как-нибудь потом. Не сейчас, – бросил ему в спину Халифа.

– Я покажу чего никто не видел. Совсем особенные места.

Инспектор отвернулся. Там, где тропа сворачивала за острый выступ расщелины, сумасшедший замер.

– Секретные!

Юсуф сделал вид, что не слышит.

– Новую неизвестную могилу!

Фигура скрылась за выступом. В это мгновение Халифа вскочил. Со стороны можно было подумать, что его ужалил скорпион.

– Стой! – Крик подхватило гулкое эхо. – Стой!

Инспектор бросился следом. Из-за выступа показалась голова.

– Новая неизвестная могила, говоришь? Так?

– Так! Так! – Нищий захлопал в ладоши. – Я нашел! Я! Духи помогли духи! Хочешь увидеть?

– Да, – выдохнул Юсуф. – Хочу. Очень хочу. Веди.

Подмигнув, мужчина призывно помахал рукой. Расщелина опустела.

Поначалу Халифа не верил, что захоронение окажется тем самым, которое на свою беду обнаружил Абу Найар. По словам аль-Мазри, в Фиванских холмах полно старых выемок и довольно глубоких шахт. В некоторых встречались отдельные находки, но большинство были пусты. Скорее всего, подумал инспектор, потерявший рассудок проводник наткнулся на безобидную яму, и к расследованию она не имеет ни малейшего отношения.

После долгих упрашиваний нищий согласился показать свои сокровища. При виде трех фигурок ушебти [50], абсолютно неотличимых от тех, что были найдены в лавке Икбара, все сомнения инспектора отпали. Стало ясно: фигурки явно взяты из одного раскопа. Юсуф возвратил их владельцу и полез за сигаретами. Только обнаружив карман пустым, он вспомнил о брошенной к ногам сумасшедшего пачке.

– Эй, не поделишься сигаретой?

– Нет! Все мои!

Дорога до зиявшего в склоне провала заняла почти два часа. Особенно неприятным оказался последний участок – нависавший над темной дырой каменный козырек ярдов шести в длину. Пробраться внутрь можно было только с него, а Халифа даже мальчишкой никогда не любил высоты. Его проводник с кошачьей ловкостью беззаботно скользнул вниз. Не менее пяти минут Юсуф собирался с духом и лишь потом, выверяя каждое свое движение, начал спуск.

– Да сохранит меня Аллах, – бормотал он, вжимаясь щекой в шероховатую поверхность обманчиво надежной плиты. – Да пребудет со мной Его милость!

– Давай давай давай! – с хохотом прыгал на крошечной площадке сумасшедший. – Сюда сюда! Быстрее! Вот она!

Тяжело дыша, Халифа пролез сквозь отверстие, без сил привалился к стене коридора.

– Сигарету! – потребовал он. – И не валяй дурака, если не хочешь попасть за решетку. Кража из захоронений карается по закону.