«Тойота» миновала пару спутниковых тарелок, установленных возле пяти-шести армейского вида палаток и выехала на асфальтовую полосу, ведущую в центр городка Сива.

Поселение казалось вымершим. По обочине дороги два ишака медленно тащили повозки, а на главной площади несколько женщин с покрытыми паранджой лицами стояли за грубо сколоченными прилавками с какими-то овощами. Остальные жители, видимо, прятались за глинобитными стенами от изнуряющей полуденной жары.

Мужчина пересек площадь и остановил джип у подножия довольно высокого холма, по склонам которого виднелись полуразрушенные домишки. С заднего сиденья он достал большой конверт из плотной коричневой бумаги, вышел из машины и направился к ближайшей лавке, не позаботившись даже захлопнуть дверцу. У входа бросил пару слов хозяину, вручил ему листок бумаги вместе с пачкой банкнот, кивнул на «тойоту» и двинулся дальше, в сторону обшарпанного здания с коряво намалеванной на стене надписью «Отель. Добро пожаловать!». При виде гостя стоявший за стойкой человек всплеснул руками.

– Йа доктора! С возвращением! Рад вас видеть!

Произнесено это было по-берберски. На том же языке ответил и вошедший:

– Мне тоже очень приятно, Якуб. Как дела?

– Не жалуюсь. А у вас?

– Так себе. – Мужчина, точнее, молодой человек одернул покрытую пылью майку со словами «Я люблю Египет» на груди. – Мне нужен душ.

– Конечно, конечно. Вы знаете, как в него пройти. Горячей воды, к несчастью, нет, но холодной можете не жалеть. Мохаммед! Мохаммед!

Из соседней комнаты на зов вышел мальчишка.

– Вернулся доктор Джон. Принеси ему мыло и полотенце.

Громко шлепая сандалиями по плиткам пола, мальчишка скрылся.

– Есть хотите? – спросил Якуб.

– Еще как. Последние два месяца я сидел на консервированных бобах и сардинах, мечтая о твоем цыпленке с карри.

Хозяин гостиницы довольно рассмеялся.

– Будет вам цыпленок. С жареным картофелем?

– С жареным картофелем, свежим хлебом, ледяной колой и всем остальным, что предложишь.

– Доктор ничуть не изменился!

Вернувшийся паренек вручил гостю полотенце и небольшой кусочек мыла.

– Но сначала я должен позвонить.

– Само собой! Пойдемте, пойдемте!

Якуб провел молодого человека в тесную комнатку, стены которой украшало несколько почтовых открыток с видами Каира. Телефонный аппарат стоял на невысоком стеллаже, заполненном картонными папками. Положив коричневый конверт на стул, гость снял трубку и стал вращать диск. В трубке зазвучали долгие гудки, а затем послышался женский голос.

– Алло, – произнес молодой человек и тут же перешел на арабский: – Не могли бы вы соединить меня с…

Приветливо взмахнув рукой, Якуб оставил его одного и через пару минут вошел вновь с бутылкой кока-колы. Поскольку гость продолжал говорить с далеким собеседником, хозяин поставил бутылку на стеллаж и отправился готовить цыпленка.

Через полчаса молодой человек, приняв душ, побрившись и тщательно расчесав волосы, уже сидел за столиком под сенью пальмы и воздавал должное кулинарному искусству своего благодетеля.

– Что интересного творится в мире, Якуб? – Кусочком хлеба он аккуратно собрал с тарелки остатки соуса.

Хозяин сделал глоток фанты.

– Вы слышали об американском после?

– Я ничего и ни о ком не слышал. Говорю тебе, последние два месяца я прожил на Марсе.

– Его машину взорвали.

Молодой человек присвистнул.

– Неделю назад, – со вздохом продолжил Якуб, – в Каире. Ответственность взяла на себя группировка под названием «Клинок возмездия».

– Посол погиб?

– Уцелел. Едва-едва.

Гость ухмыльнулся.

– Какой позор! Если уничтожить всех бюрократов, мир стал бы намного чище. Твой карри превосходен, Якуб.

Из-за стоявшего чуть в стороне столика поднялись две привлекательные европейки. Пройдя мимо молодого человека, одна из них с улыбкой оглянулась. В ответ он кивнул.

– По-моему, вы ей понравились, – шепнул Якуб, когда девушки вышли.

– Может быть, – пожал плечами его гость. – Но стоит признаться, что я – археолог, и она бросится от меня, как от прокаженного. Первая заповедь археолога, Якуб: никогда не говори женщине, кто ты такой. Не сдержался – ставь на себе крест.

Он откинулся на спинку стула, стараясь забыть о назойливом жужжании мух над головой. В густом воздухе витал тонкий аромат жаренного на углях мяса.

– Как долго вы здесь пробудете? – поинтересовался Якуб.

– В Сиве? Еще около часа.

– И назад, в пустыню?

– Да.

Хозяин сочувственно качнул головой.

– Вы провели там уже целый год, йа доктора.Приезжаете, грузите машину припасами и опять пропадаете. Чем вы там занимаетесь, в этой настоящей заднице?

– Измерениями, – улыбнулся молодой человек. – А еще рою ямы и вычерчиваю схемы. В удачный денек делаю пару-тройку фотоснимков.

– Ищете захоронение?

– Можно сказать и так. – Гость вновь пожал плечами. – Удалось что-нибудь найти?

– Кто знает, Якуб? Может, удалось, а может, и нет. Пустыня вечно подносит сюрпризы. Временами кажется: вот она, стоящая находка, а сокровище оборачивается ничем. Иногда же думаешь: пустая трата сил, и в этот момент обнаруживаешь Действительно интересную вещь. Как говорят мои коллеги, Сахара для археолога – все равно что капризная потаскушка, подразнит-подразнит и не даст.

Не желая исказить ненароком смысл сравнения, молодой человек перешел на английский, и хозяин, коверкая слова, переспросил:

– Ка-а-абризная подтаскуш-ш-шка?

– Именно так, Якуб. Ка-а-абризная подтаскуш-ш-шка, и это, заметь, в удачный денек.

Ловкими движениями он свернул сигарету, затем поднес зажигалку, глубоко затянулся и, запрокинув голову, энергично пустил изо рта струю дыма.

– Вы не слишком увлеклись этой дрянью, йа доктора? –с мягким предостережением спросил Якуб. – Смотрите, она сведет вас с ума.

– Напротив, мой друг. – Гость прикрыл глаза. – В пустыне только травка помогает сохранить разум.

Через час он покинул гостеприимного Якуба, по-прежнему держа в руке коричневый конверт. Солнце уже миновало зенит и медленно клонилось к западу, его ослепительно-желтый диск приобретал более сдержанный оранжевый оттенок. Молодой человек уверенным шагом пересек площадь, подошел к загруженному коробками с провизией джипу, сел за руль и послал «тойоту» ярдов на пятьдесят вперед, к воротам единственного в городке гаража.

– Залей бак, – обратился он к служителю, – и доверху наполни канистры. Да, в эти, пластиковые, нальешь воды. Можно прямо из-под крана.

Бросив ему ключи от машины, молодой человек направился к почте. У конторки он извлек из конверта толстую пачку фотографий, быстро просмотрел их, убрал в конверт и заклеил его.

– Отправьте это заказным письмом.

Конверт шлепнулся на конторку перед пожилым мужчиной. Тот положил увесистый бумажный пакет на весы и принялся заполнять бланк.

– Профессор Ибрагим аз-Захир, – отчетливо произнес он написанное на конверте имя адресата. – Каирский университет.

Молодой человек взял корешок квитанции, заплатил требуемую сумму и вернулся в гараж. Бак, канистры, емкости для воды были уже заполнены. Сев за руль, он повернул ключ зажигания, тронулся с места. «Тойота» медленно покатила к выезду из городка.

На границе пустыни машина ненадолго остановилась. Водитель свернул новую сигарету, включил магнитолу и погнал джип в пески.

Его тело обнаружили через два месяца. Вернее, то, что осталось от его тела: куски обуглившейся человеческой плоти в дотла выгоревшем джипе. Группа туристов, решивших побывать на сафари, наткнулась среди барханов на перевернутый, черный от сажи и копоти автомобиль. Внутри виднелись какие-то ошметки, очертаниями походившие то ли на руку, то ли на ногу. По-видимому, «тойота» опрокинулась на самом гребне дюны, хотя склон и не отличался особой крутизной. На песке вокруг сохранились колеи еще чьих-то шин, что наводило на мысль: у происшествия имелся свидетель. Идентифицировать личность погибшего удалось лишь после того, как из Соединенных Штатов была получена копия его зубной карты.