Речь девочки превратилась в скороговорку. Захлебываясь словами, она поведала Юсуфу, как трое незнакомцев задавали Икбару вопросы и продолжали наносить ему, уже упавшему, удары. Девочка боялась после ухода страшных мужчин выбраться из своего убежища и ничего потом никому не рассказала. Оказывается, если бы мать узнала о том, что Майа не выпрашивала милостыню у прохожих, а просидела до ночи у Икбара, она наверняка бы жестоко выпорола девочку.

Юсуф внимательно слушал, вылавливая в почти бессвязных фразах крупицы информации. Когда Майа, выбившись из сил, внезапно на половине слова смолкла, он посадил малышку на прилавок и вытер носовым платком ее мокрое от слез личико. Девочка тут же достала из кармана сахарного верблюжонка.

– Наверное, тебе не стоит обижаться на Аль-Гуля. Я уверен, он очень хотел помочь, только не смог выбраться из своей лампы.

– Почему? – отвлеклась на мгновение от конфеты Майа.

– Потому что джинн появляется тогда, когда кто-нибудь потрет лампу. Человеку нужно призвать его в наш мир.

Брови Майи поднялись домиком, на губах проступила несмелая улыбка.

– Давай потрем ее прямо сейчас, а?

– Потереть, конечно, можно, но ты должна помнить, что джинну разрешается прийти к человеку всего три раза. Будет стыдно, если мы потревожим его без причины, согласна?

– Да, – подумав, кивнула малышка и внезапно объявила: – Ты мне нравишься.

– Ты мне тоже, Майа. Ты очень храбрая девочка. – Выждав секунду, Юсуф добавил: – У меня есть для тебя несколько вопросов.

Майа тихонько грызла леденец, ее голые пятки почти беззвучно барабанили по передней стенке прилавка.

– Видишь ли, я хочу поймать тех, кто причинил зло дедушке Икбару. Ты мне поможешь?

Пятки забарабанили чаще.

– Хорошо.

– Ты сказала, страшные мужчины что-то просили у Икбара. А не помнишь, что именно?

Подумав, Майа покачала головой.

– Уверена?

Утвердительный кивок.

– А что он говорил этим людям? Что он сказал, когда они его били? Пожалуйста, вспомни.

– Он кричал: «Я ее продал, я ее продал!»

– Он не сказал кому? Не назвал имени?

Майа опустила голову. Когда по прошествии, как показалось инспектору, целой вечности она вновь подняла ее, в глазах девочки читалось выражение вины.

– Не переживай, у тебя все получится.

Чем подстегнуть ее память? На ум пришел утренний разговор со следователем, и Халифа рискнул:

– Не сказал ли дедушка Икбар, что продал ее англичанину?

Новый энергичный кивок.

– Англичанину, который работает в Саккре? – отчетливо и очень медленно, едва ли не по слогам выговорил Юсуф.

За продолжительной паузой последовал очередной кивок. Так, подумал инспектор, не стоит спешить. Вернемся немного назад.

– Майа, несколько дней назад в лавку никто не заглядывал?

Давным-давно Халифа слушал в университете лекции профессора Маллрея. Сейчас требовалось во что бы то ни стало вспомнить, как он выглядел.

– Скажем, высокий такой мужчина с длинными седыми волосами. На носу у него должны были быть маленькие круглые стеклышки и…

– Он еще оторвал себе большой палец! – взволнованно перебила Юсуфа девочка. – Так здорово!

По ее словам, высокий мужчина приходил в лавку около недели назад. Пока Икбар копался в задней комнате, посетитель спросил у Майи, не хочет ли она увидеть фокус. Та с восторгом согласилась, и он на ее глазах неуловимым движением правой руки отделил от ладони левой большой палец. Причем на пол не пролилось ни капли крови! Вот было смеху!

– Он купил что-нибудь у дедушки Икбара? – спросил инспектор.

Майа сунула мизинец в нос.

– Картину.

– Картину?

Она извлекла из носа пальчик, вытерла его о прилавок.

– Ну… похожую штуку. Там внизу были нарисованы змеи. А наверху… – В поисках подходящего слова девочка запнулась. – Наверху шли фигуры.

Фигуры, мысленно повторил Халифа. Фигуры. Скорее всего иероглифы. Некий предмет с иероглифической надписью.

– Я помогла дедушке завернуть ее и уложить в коробку. Я всегда помогала заворачивать покупки.

Майа вновь занялась леденцом, а инспектор начал мерить шагами лавку. Дело представлялось в виде разрозненных кусочков головоломки: Найар приезжает в Каир, чтобы продать Икбару некий древний предмет; профессор Маллрей покупает его и привозит в Саккру. Найара убивают. Икбара тоже. Маллрей умирает от сердечного приступа. Совпадение или нет? В Саккру приезжает дочь профессора и находит там спрятанный предмет. Неизвестные люди пытаются остановить ее.

Вместо того чтобы добавить ясности, новые детали только окончательно запутывали общую картину. Какую цель преследовал профессор Маллрей, связываясь с украденным раритетом? Что именно произошло вчера в Саккре? Как в события оказалась втянута дочь профессора?

Раритет, пульсировало в мозгу Халифы. Раритет. Какой? Почему он им всем понадобился?

Инспектор подошел к зашторенному окну. Расспрашивать девочку о картине не имело смысла. Майа сообщила все, что могла. Если только… Если только ей, по воле провидения, не известно о других предметах, которые Икбар получил от Найара и которые еще могут оставаться в лавке.

– Майа! – негромко позвал Юсуф. – Не было ли у дедушки Икбара потайного местечка, где он хранил свои самые любимые вещицы?

В молчании малышка опустила глаза, но ее поджатые губы и стиснутые кулачки подсказали Халифе: вопрос попал в цель.

– Прошу тебя, Майа, помоги мне. Пожалуйста.

Тишина.

– Думаю, дедушка Икбар похвалил бы тебя, если бы ты мне сказала. Ведь иначе я не поймаю тех, кто причинил ему столько зла.

В душе девочки шла невидимая борьба. Наконец она решилась:

– А если я покажу, можно мне будет забрать лампу Аль-Гуля?

Юсуф добродушно улыбнулся.

– Что ж, у нас выйдет честная сделка. Показывай, и Аль– Гуль твой.

С радостным смешком Майа за руку потащила инспектора в заднюю комнату.

– Кроме меня никто в мире не знает об этом месте! – гордо заявила она, подходя к деревянной статуе в углу. – Даже джинны!

На черной статуе были покрытые золотой краской головной убор, сандалии и расширявшаяся книзу колоколом юбка. Правый кулак статуи сжимал золотой жезл. Опустившись на колено, девочка сунула под юбку руку и на что-то нажала. С глухим стуком на пол из-под юбки выпал потайной ящик. Майа отложила его в сторону и, осторожно вращая, открутила большой палец правой ноги статуи. Из образовавшегося отверстия она извлекла маленький металлический ключ, вставила его в неприметную замочную скважину ящика, дважды повернула.

– Хитро, правда?

– Чистая правда, – согласился Юсуф и присел на корточки рядом. – Хитрее не придумаешь.

Под крышкой ящика обнаружились два отделения. В одном лежали толстая пачка банкнот, какие-то документы и горстка необработанной бирюзы. В другом инспектор увидел перетянутый нитью сверток из холстины. Потянув за нить, он развернул сверток и присвистнул от изумления.

На грубой ткани взору Халифы предстали семь предметов: кинжал с кожаным ремешком у рукояти, серебряный амулет в форме джедды,золотой нагрудник воина, маленький терракотовый сосуд для масла и три матовых, вырезанных из бледноголубого камня фигурки ушебти.Юсуф в волнении рассматривал одну вещицу за другой. Когда он повернулся к девочке, той уже не было.

– Майа! – позвал инспектор и, поднявшись, прошел в лавку. – Майа!

Но малышка пропала. Исчез и бронзовый светильник, вместе со своим жильцом. Халифа выглянул в дверной проем. Никого. – Прощай, Майа! Да улыбнется тебе Аллах!

Сулейман аль-Рашид дремал на старом матрасе в тени пластиковых кабинок. Разбудил его противный скрежет металлических ступенек: кто-то решил подняться в трейлер.

В другое время Сулейман пошел бы проверить, не за туалетной ли бумагой явился клиент, от которого за эту услугу иногда перепадала монетка-другая. Но сегодня стояла такая изнурительная жара, что он не двинулся с места, прислушиваясь от нечего делать к гулким шагам над головой.