Если после 1918 г. земельный фонд, предназначенный для перераспределения, формировался в основном за счет латифундий иностранцев, то в ходе социалистической аграрной реформы 1945–1948 гг. в его состав вошли земли, конфискованные в конце 1944 г. у воеводинских немцев. Часть их эвакуировали власти рейха перед приходом советских войск, а оставшихся партизаны депортировали в лагеря, в которых многие погибли. Лишились земли и различные фонды, банки, компании, церковные учреждения, а также крестьяне, имевшие свыше 25–30 гектаров пахотной земли.

 Аграрная реформа 1945 г. сопровождалась колонизацией, но только в Воеводину. Туда переселились 37 544 семьи, 90% которых составляли сербы и черногорцы. Большая часть колонистов прибыла из испытывавших земельный дефицит районов Боснии и Герцеговины, Хорватии и Сербии. Около 10% переселенцев вернулись обратно, хотя продажа выделенной земли была запрещена. Колонизация, таким образом, явилась организованным продолжением длившихся веками миграций населения из горных скотоводческих областей в равнинные земледельческие районы. Наряду с исчезновением немцев — в результате эвакуации, депортации и репрессий — колонизация стала главной причиной изменения национального состава населения Воеводины. Согласно переписи 1961 г., сербы составляли в ней 54,87%.

Аграрная реформа обеспечила землей десятки тысяч семей, благодаря чему безземельных крестьян практически не стало. В то же время реформа не только не привела к росту сельскохозяйственного производства, а, напротив, стала причиной его продолжительного спада. Лишь в 60-е годы урожайность достигла прежнего уровня. Объем земли, приблизительно равный тому, что получили колонисты, был зарезервирован для государственных хозяйств, которые, как ожидалось, должны были способствовать прогрессу земледелия.

Придерживаясь советских моделей, югославское коммунистическое руководство при строительстве социализма на селе не считалось с традиционным укладом общин-задруг, в который верили социалисты в XIX в. В новых крестьянских трудовых задругах, создаваемых по образцу советских колхозов, обобществлению подлежали не только земли и инвентарь, но и рабочая сила. Крестьян превращали в рабочих, которым выплачивались «трудодни». Как и в случае с советской коллективизацией, вступление в подобные задруги производилось принудительно, что должно было демонстрировать стремление югославских коммунистов бороться с капитализмом. Низкая производительность задруг, которая свела на нет позитивный эффект аграрной реформы, а также всплеск недовольства крестьян вынудили верхушку партийно-государственного руководства в 1953 г. разрешить реорганизацию и ликвидацию крестьянских трудовых задруг.

Конфликт югославского руководства со Сталиным, ставший явным в конце июня 1948 г., также влиял на положение и развитие всех народов Югославии. На исключение КПЮ из Информационного бюро коммунистических партий и на все более жесткие нападки ее руководство отвечало опровержением обвинений в отказе от социалистического пути развития. Одновременно внутри страны пресекались малейшие проявления нелояльности. Приверженцы точки зрения Москвы подвергались арестам и депортации. В период напряженных отношений с СССР и другими членами социалистического лагеря подверглось аресту более 16 тысяч человек. Большая их часть находилась в лагерях, среди которых самой печальной славой пользовался Голи Оток — ненаселенный остров на севере Адриатики.

С середины 1948 г. объектом жесткого политического контроля и репрессий стали не только тайные сторонники Запада, но и ревностные коммунисты — почитатели СССР. Считалось, что от перемены государственного курса в основном пострадали сербы, среди которых по сравнению с остальными было больше коммунистов и русофилов. Однако, по данным статистики, процент сербов среди заключенных ненамного превышал их долю в населении страны. В то же время каждый пятый узник был черногорцем.

С 1949 г. отношения с соседями резко ухудшились. Велики были опасения по поводу возможного вторжения советских войск. Все это стало причиной некоторой консолидации населения. Часть недовольных смирилась с властью, страшась того, что, как казалось, могло быть еще хуже.

Уменьшению числа противников режима способствовала и осуществлявшаяся им социалистическая политика, которая приносила свои плоды и в тяжелые послевоенные годы. Принималось трудовое законодательство, распространялось социальное и медицинское страхование, становилось доступным бесплатное школьное образование. Позитивный отклик вызвала государственная поддержка равноправия женщин и молодежи. Особенно чувствительной к преобразованиям была городская беднота и мигрировавшие в города крестьянские массы. Изменение отношения населения к режиму отражено в статистике применения репрессивных мер: если в 1947–1948 гг. было вынесено больше 10 тысяч приговоров по политическим делам, то в 1964 г. — только 145.

Под влиянием конфликта с СССР постепенно начала меняться и сама власть, заявлявшая о том, что стремится к построению иного социализма, отличного от того, который строился в СССР и соседних странах. Акцент сместился в сторону самоуправления, хотя партии (с 1952 г. Союзу коммунистов) и далее принадлежала абсолютная власть на всех уровнях. Попытка Милована Джиласа (1911–1995) — одного из четырех членов Политбюро, стремившегося создать условия для развития подлинной демократии, закончилась вначале 1954 г. конфликтом с партийным большинством, исключением из партии, а позднее и несколькими сроками заключения.

Примирение в 1955 г. с наследниками Сталина вывело страну из изоляции. К этому времени Югославия, открытая для контактов с Западом, начала получать помощь от США, брала кредиты, развивала торговлю и др. Наблюдались значительные успехи в области индустриализации и строительства объектов инфраструктуры. Все это создавало у населения надежды на лучшую жизнь без прежних лишений и непосильного труда. Как говорили в то время: «Ведь не может одно поколение вынести все тяготы долгосрочного развития».

То, каким образом коммунисты завоевали власть в Югославии, в значительной степени предопределило набор средств, которые оно использовало для изменения старого строя. Ввиду того что подлинной революции, которая бы до основания разрушила механизм буржуазного государства, не произошло, его уцелевшие рычаги попали в руки к новым правителям, и они должны были их использовать. Задуманные перемены основывались не на общих философских принципах, а на следовании конкретному примеру строительства социализма в Советском Союзе. Однако по воле случая относительно быстро — еще до начала массового применения советских моделей — произошел конфликт Тито и Сталина, что заставило югославских коммунистов отказаться от копирования чужого опыта. Во многих областях им пришлось поддерживать прежнее положение вещей и сохранять преемственность в функционировании старых институтов.

Подобная преемственность, а также подчеркнуто эволюционный характер развития отличали Югославию от остальных социалистических стран. При этом направление развития определялось не только волей и решениями партийного руководства. На него оказывали влияние и силы старого порядка и его институтов. Еще большее воздействие оказывали высокоразвитые страны Запада, переживавшие период невиданного динамичного развития.

Из Северной Америки и государств Западной Европы неудержимо прокладывал себе дорогу всесторонний экономический и научно-технический прогресс. Югославия не противилась ему, ведь представление о прогрессе служило стержнем идеологии новой власти. Уже в 50-х годах страна открывалась и вступала в диалог с миром. При этом партийное руководство препятствовало проникновению всего, что могло подорвать его монополию, а также поставить под сомнение догматы официальной идеологии.