Под властью турок стали глубже различия между давно сформировавшимися городами, административными центрами, и горняцкими поселениями, которые благодаря своим особенностям развивались иначе. Турецкие власти были крайне заинтересованы в восстановлении горно-добывающего производства, что обеспечило бы монетные дворы султана массой серебра, поскольку свободный оборот и экспорт его были запрещены. Об усилиях, предпринятых с этой целью, свидетельствуют уже упоминавшиеся анкеты о состоянии рудников и тех мерах, которые необходимо было реализовать, с одной стороны, а с другой — законодательные акты времен Сулеймана Великолепного (1536).

Специфика горно-рудной отрасли и сложность производственного процесса требовали высокой квалификации на разных уровнях ведения дела — от рабочих операций в рудниках и плавильнях до организации всего производства, осуществления надзора и решения споров. Турки ставили своих людей только на руководящие должности, это были эмины, или амилы, управлявшие производством и собиравшие доходы, а также кадии, следившие за работой назначенных властями органов и стоявшие на страже закона. Прочий персонал состоял из местных жителей и обновлялся спонтанно. Были сохранены не только специалисты, но также горное право и принципы устройства как самих рудников, так и горняцких поселений. Лучшим свидетельством этому служат Сасские законы (канун-и-Сас), принятые при Сулеймане, которые буквально следовали предписаниям старого горного права, известного нам по Новобрдскому Законнику деспота Стефана (1412). Турецкие власти утвердили своды законов для городов Кратово, Ново-Брдо и Сребреница, которые использовались и в других рудниках, не только в старых, но и во вновь открывшихся. У горняцких поселений была своя администрация, во главе которой стояли кнез и собор в качестве верховных органов, разрешавших большие и сложные судебные процессы, тогда как менее значимые споры решали хутманы и урбурары.

Османским властям удалось восстановить добычу в не до конца еще разработанных крупных рудниках — Ново-Брдо, Трепче, Сре-брнице, Руднике и копаоницком комплексе: в Плане, Запланине, Беласице, Копориче. Им удалось начать разработку ряда новых, нередко весьма прибыльных рудников — в Сасе близ Сребреницы и в восстановленной Сидерокапсе близ Афона. При турках начали работу рудники в Восточной Сербии — Кучайна и Майданпек, а рудники Подринья утратили свое значение. При султане Сулеймане горное дело переживало подъем наподобие того, который произошел в первой половине XV в. Вмешательство турецких властей в организацию производства доходило до того, что даже назначались села, обязанные снабжать рудники древесным углем. Иногда администрация осуществляла переселение рудокопов в целях открытия и развития производства в местах, где были обнаружены залежи руды. Так, из шумадийского рудника рудокопов переселяли в Каменград в Боснийской Крайне. Большая потребность османской армии в металле вызвала переориентацию части бывших серебряных рудников на производство металла. Наблюдалось также открытие многочисленных мелких рудников и строительство самоковов, где перерабатывался добытый металл. Некоторые горно-добывающие центры, как, например, Рудник, снабжали османскую армию пушечными ядрами.

Горняцкие поселения в основном не подверглись исламизации. В связи с тем что такие города гарантировали стабильный доход, занятость и относительную безопасность, в них искали убежища и архиереи православной Церкви, игнорировавшие их при христианских властях. В качестве резиденций владык или глав некоторых епархий в турецких переписях упоминаются следующие города: Ново-Брдо, Янево, Рудник, Беласица, Кратово, Сребрница, Заплана, Майданпек, Самоков (в Болгарии). В горнодобывающих центрах существовали и небольшие католические общины, находившиеся в ведении Барских архиепископов. Последние посещали свою паству, они оставили записки о том состоянии, в каком она находилась во время их посещения.

В конце XVI в. горно-добывающие центры охватил сильный кризис, потрясший всю Империю. Одним из ярких проявлений кризиса стала высокая инфляция. В XVII в. изменился статус отдельных рудников: некогда малоприбыльные шахты стали давать наибольший доход, а старые и знаменитые, такие, как Ново-Брдо и Трепча, утратили былое значение. Горняцкие города не справились с разорением, нанесенным Венской войной 1683–1699 гг.

В целом при турках возникает значительная дистанция между городом и селом. К различиям в производственной деятельности, в статусе жителей добавился и религиозный компонент: города стали очагом исламизации, что оказало непосредственное влияние на общую культурную обстановку. Есть основания полагать, что к концу турецкого правления во всех городах христиане составляли треть населения. Сложился стереотип, согласно которому считалось, что они «одеваются по-турецки и по турецким обычаям живут» и что «не принадлежат к сербскому народу» (Вук Караджич).

Еще решительнее отвергались люди, принявшие ислам. Их попросту считали турками, и до XIX в. господствовало мнение, что не может быть сербов «мусульманской веры». Причина отождествления принявших ислам с турками лежала в культурных различиях, которые привносились с переменой веры. С рождения и наречения имени до похорон жизнь отличалась всем своим содержанием, одеждой, регламентацией питания, нравственными принципами, положением в обществе. Эти различия также трагически обостряли отношение к государству и исторической традиции. Принявшие ислам должны были оставаться верными султану и не могли следовать воспринятым от предков антитурецким традициям.

Изменения в праве собственности на землю, привнесенные турецкой властью, непосредственно не влияли на сельское хозяйство — ни в отношении аграрной техники, ни в отношении выбора культур для выращивания. Однако по истечении определенного периода времени эти перемены стали заметны: прежде всего они проявились в изменении роли скотоводства, в частичном запустении возделываемых площадей и превращении их в пастбища. Этому, в частности, способствовало переселение скотоводов в земледельческие районы, которые в результате миграций претерпели серьезные изменения. Эта общая тенденция гораздо больше влияла на сокращение площадей, занятых виноградниками, чем отрицательное отношение исламских властей к вину и алкогольным напиткам.

Войдя в обширную Османскую империю, населенные сербами земли сильнее, чем когда-либо, оказались подвержены восточному влиянию, что, в частности, проявилось в проникновении на их территорию ранее неизвестных сельскохозяйственных культур. Пришельцы-завоеватели принесли с собой и свои кулинарные пристрастия, в том числе широкое употребление риса. Для довольствия армии и пропитания городского населения это зерно требовалось в большом количестве, но его не хватало. Культура выращивания риса прижилась в Македонии, завоеванной ранее, и оттуда распространилась на север, дойдя до Нишской области и Поморавья, а позднее и до Баната, в то время весьма болотистого и благоприятного для его производства. Культуру риса распространяли оризары, квалифицированные земледельцы, пользовавшиеся привилегиями. Однако за пределами Македонии выращивание риса надолго не прижилось. Из-за малых объемов производства возникала необходимость в расширении импорта. Во второй половине XVI в. рис стал важной статьей товарооборота между Белградом и Будой. В то время в торговом обороте появляется и суррогат, так называемый «рис для бедняков» — тарана, продукт из пшеничной муки, который при обработке и соответствующем приготовлении заменял рис.