В это время с Востока в Сербию попадают и весьма важные, учитывая их хозяйственное значение, растения, завезенные с Запада, из Нового Света. Новшества приходили не непосредственно с Запада, как это стало обычным в дальнейшем, в XVTII в. и позже, а из портовых городов и приморских областей Османской империи, поддерживавших связи со средиземноморскими гаванями, в которые прибывали корабли из Америки.

Овощные культуры, такие, как фасоль, томат и перец, впоследствии ставшие чрезвычайно популярными, в рассматриваемый период не имели большого хозяйственного значения и оставались огородными культурами, использовавшимися в семейном рационе. Возможно, лишь выращивание «турецкого» перца, название которого — «папар» (паприка) — вошло в сербский язык, имело большие масштабы на равнинах Южной Венгрии, где в XVIII в. эта культура приобрела важное значение и, откуда она распространилась по Европе.

Подобный путь — с Запада через Восток — прошло и «турецкое зерно» — кукуруза, новое растение, которое поначалу выращивалось в садах с декоративными целями или ради его лекарственных свойств и которое впоследствии произвело революцию в традиционной кулинарии. Это легко понять, если учесть, что, согласно народному опыту, одно зерно пшеницы в среднем дает четыре зерна. Документы позднего Средневековья свидетельствуют о том, что урожай в 10–12 зерен считался чрезвычайно богатым. При этом только один початок кукурузы содержал более сотни зерен, а растение могло дать и несколько початков. Турецкие власти освободили население от уплаты десятой части урожая новой культуры, что, тем не менее, не способствовало быстрому распространению кукурузы и приобретению ею важной роли в рационе при росте народонаселения. Это обстоятельство стало очевидным в XVIII в., когда власти начали прилагать значительные усилия для ее широкого внедрения. В сербские земли был завезен также хлопок (бамбак) — древнее культурное растение, некогда выращивавшееся в Византии. В качестве сырья его стали использовать в домашних ремеслах, однако культивирование этого растения в европейской Турции началось сравнительно поздно и не распространилось севернее Македонии.

Области, в которых проживали сербы, занимали в Османской империи периферийное положение, но сохраняли прежние торговые связи с регионами, находившимися за пределами турецких границ. В некоторые периоды, когда турецкая экспансия еще не достигла своего апогея, сохранению этих связей способствовали сербы, оказавшиеся вследствие миграций по ту сторону турецкой границы.

В Средние века сложились два основных пути, по которым шел торговый обмен. Первый соединял внутренние балканские области с приморскими городами и Средиземноморьем, второй проходил через Венгрию в Центральную Европу. Эти пути продолжали функционировать и после вхождения всего полуострова в состав Османской империи. Сначала более активным было средиземноморское направление, при турках же этот путь постепенно уступал первенство паннонскому, который вел в Европу.

Торговля между внутренними областями и приморскими городами, во главе которых по-прежнему оставался Дубровник, изменила свой характер после введенного новыми властями запрета экспорта золота и серебра. Самый ценный и выгодный товар стал недоступен, и это вынудило купцов вернуться к традиционным товарам — продуктам скотоводства, лесного хозяйства и ремесел, — от которых, впрочем, некоторые торговцы никогда не отказывались.

Во внутренних районах они приобретали вяленое мясо, сыры, различные виды кож (коровьи, овечьи, козьи) разной степени выделки (сырые, высушенные, дубленые) и привозили в Приморье, откуда переправляли товар на кораблях в Италию, причем кожи — в основном в Венецию и Анкону. Некоторые сорта кож выделялись своим качеством и ценой: тонкие бараньи (montonini); кожи ягнят, шедшие на пергамент, а особенно кордованы — козьи кожи, дубленные и окрашенные по турецкому рецепту. В неизмеримо меньших количествах, но постоянно экспортировался мех (заячий, куний, лисий, беличий, рысий и др.). Как и в Средние века, в большом объеме вывозился воск двух основных сортов — желтый и переработанный белый.

Среди импортируемых товаров первое место продолжала занимать соль, затем следовали ткани — прежде всего итальянские (фландрские ткани были вытеснены английскими), а также ремесленные изделия, лекарства и пряности, которые ввозили также сухопутным путем через турецкие территории.

Единый обширный рынок и гарантии свободной торговли, полученные Дубровницкой республикой от Порты взамен за ежегодную дань, позволяли ее гражданам распространить свою деятельность на огромной территории, в которую кроме Боснии и Сербии входили также Болгария и завоеванные области Венгрии. Колонии дубровчан в то время находились не только в Софии и Белграде, но и в Темишваре и Буде. Теперь они организовывали дело даже в небольших городках, где из местных жителей создавали сеть поставщиков и агентов.

Вдоль границы в периоды перимирия или мира торговый обмен существовал уже во второй половине XV в. Свободу торговли на границах подтверждали и более поздние договоры. Ввозились изделия ремесленников и текстиль. Экспорт шел в Австрию и затем далее. Известно, что живой скот доходил до Германии и Франции.

Товары, произведенные в Сербии, вливались в общий товарный поток из Турции; в торговом обороте участвовали не только сербские купцы, но все больше и больше евреи, армяне и греки (под именем последних часто выступали цинцары). Сербские торговцы входили в те же эснафы, что и купцы-инородцы и местные мусульмане, считавшиеся турками; и только в XVII в. их стали распределять по вероисповеданию. Белград, стоявший на Константинопольской дороге, а также у начала водного пути на Буду, получал больше всего прибыли от торговли с севером и западом.

После того как Дунай в своем среднем течении стал внутренней турецкой рекой, оживилось транспортное сообщение, составлявшее для Империи большую проблему вследствие его технического отставания. В горных районах и на дорогах, которые вели к морю, перевозка товаров по-прежнему производилась на животных, составлявших караваны. В равнинных районах обычно пользовались воловьими упряжками, что обусловило появление особого рода извозчиков — рабаджий (от тур. араба — повозка), иногда образовывавших целые поселения.

Единая территория, по которой купцы могли вполне безопасно передвигаться, эффективность властей, отсутствие многочисленных таможен и путевых сборов были несомненным преимуществом османского режима. Однако это обстоятельство утратило свое значение уже в последней четверти XVI в. — с появлением гайдуков и усилением бандитизма, особенно в ходе войн.

Османская империя в качестве экономического пространства утратила со временем еще одно важное свое преимущество — денежную систему, опиравшуюся на серебряный акче. В конце XV в. дукат стоил 45 акче, в середине XVI в. — 60, а в 1585 г. — целых 110–120 акче. В XVII в. золотые монеты выходят из оборота, их заменяют крупные иностранные серебряные деньги. Изменения в денежной системе во многом имели серьезные последствия — для содержании армии, для обложения податями райи, а также для условий деятельности купечества.

Наряду с усилением контраста между городом и селом османская власть углубляла и обостряла контраст между земледельческими областями, подавляющее большинство жителей которых имело статус райи, находилось в подчиненном положении и было обязано работать на господина, и горными скотоводческими областями, где большая часть населения находилась в привилегированном положении, а после его утраты сохранила свою традиционную внутреннюю организацию. В труднодоступных и неурбанизированных горных районах турецкая власть имела свои особенности — прежде всего вследствие отсутствия там спахий.

Влахов из скотоводческих районов, обязанных платить дукат (филурию) и специальную подать, а также нести службу, переписывали и часто переселяли целыми родами во главе со старейшинами (катун тогда стал фискальной единицей), которых турецкие власти считали господами над всеми людьми, входящими в их состав. Старейшины иногда получали тимары, но даже в том случае если формально не числились спахиями, они пользовались большей властью и влиянием благодаря традиционной организации и патриархальному подчинению им населения. Воеводы, кнезы, примичуры стали последним, но влиятельным рычагом османского административного механизма.