НА СМЕРТЬ СЫНА 1 Какую боль мне причинил вращающийся небосвод! Уничтожает он меня, он мне пощады не дает. Велит мне жемчуг лить нз глаз, отняв жемчужину мою: Сафиуддина он унес, он жизнь мою, как нитку, рвет! Земля жестокая в себе серебряный сокрыла стан, Никак понять я не могу, что серебро в земле гниет. Я кровью напитал свои дотоле зоркие глаза, Я не хочу смотреть на мир, когда он в мире не живет. Чем я обрадую теперь свой угнетенный, скорбный ум? Где радость моего ума, где радости моей оплот? Разлука с мальчиком — огонь, во мне пылающий, как стяг,— О вздох мой, потуши огонь, что нз груди моей растет! О сердце, ты за вздохом вслед взлети на небо: пусть в раю Почувствует Сафиуддин печаль мою и боль мою. 2 Еще глаза мои тобой не насладились в этот год, Еще не слышал слов твоих, — был так внезапен твой уход! Еще ни одного плода ты с ветки жизни не сорвал, Но смертью сорван ты уже, о юный цвет, о свежий плод! Ни разу ты своей ногой не придавил и муравья, За что же, слабенький, познал ты столько бедствий и невзгод! Мой мальчик, голову твою не брил ни разу брадобрей, Но каждый волосок ее пронзил тебя мечом забот. Дитя, ни одного куска еще твой рот не поглотил, Но чтобы поглотить тебя, сама земля разверзла рот, Еще ни разу не пошли твои ножонки по земле,— И на руках тебя несут, чтоб ты земли почуял гнет. Седьмой десяток мне пошел, живу на свете я давно, Но сердце в первый раз такой ужасной скорбью пронзено. 3 Ты кровью приказал рыдать заплаканным глазам отца, Ты сердце разорвал мое, — о сердце, о бальзам отца! Сто раз ногтями мог бы я грудь разорвать, но не хотел Я в чистой вере брешь пробить и уничтожить храм отца. Пришла весна, и поднялись цветы и травы из земли,— О, встань, цветок мой, из земли, сочувствуя слезам отца! В обмен я б отдал жнзнь свою, чтоб только сохранить твою, Когда бы подчинился мир настойчивым словам отца! Ослеп я, как Якуб. Мой сын! О, если б ты, второй Юсуф, Вернул своей рубашкой свет погаснувшим очам отца! Пусть ворот жизни разорвут, как ворот розы, но шипы С твоей могилы пусть пронзят меня. Конец мечтам отца! Во сне увидел я, что ты ушел и мой покой унес. Вовек не сбыться бы таким тяжелым, черным снам отца! Кого спросить мне о тебе? С кем разделить печаль дано? Не знаю, что в душе твоей, — в моей пустынно и темно. МАРСИЯ Освободясь от нашей скорби, она от нас ушла, Но скорбь осталась в нашем сердце, горька и тяжела. Она росла в саду, как пальма, но хлынул вдруг поток, И пальму вырвала из сада слепая сила зла. Тот, кто цветенья этой пальмы лишился в день тоски, С трудом поверит в то, что где-то другая расцвела. Найти — я знаю — невозможно мне с помощью людей То место, где она сокрытый приют себе нашла. Светильник сердца погасило, дохнув, небытие,— Так разве может быть для сердца печали ночь светла? Поскольку ты, Джами, согнулся под бременем разлук, Ты ждешь, чтоб вечный сон коснулся и твоего чела. КЫТА * * * Подлец пребудет низок, — пусть даже высоко Воссядет на престоле царя и полководца. И пыль низка, — пусть даже противу естества, Взметенная бураном, на небо вознесется. * * * Не обольщайся прелестью красавиц, Пленительно расцветших в том саду. Ты в будущем году к ним охладеешь, Как к прошлогодним — в нынешнем году. * * * От сребролюбца-хвастуна ты щедрости не жди, Хотя он милости сулит, — он просто врет безбожно. Увы, пословица гласит, что можно из дерьма Слепить лимон иль апельсин, но нюхать невозможно. * * * Бездарному, как ни старайся, ничем нельзя помочь, Бесплодны все твои усилья, и труд напрасен твой. На глиняный забор сухую колючку положи,— Не расцветет она от солнца и влаги дождевой. * * * Сказал я своему кумиру: «Моей любви стекло Не разбивай камнями гнева, меня ты пощади. Жестокость прогони из сердца, о гордая, молю: К моей груди своею грудью спокойно припади!» Она ответила с улыбкой: «Не думаю, что ты Спокойным будешь, если грудью прильну к твоей груди!» * * * Взгляни, о боже, на великих, что правят городом моим,— Им тесен мир, они друг в друге упрямых обрели врагов. Вот, например, на заседанье придут к духовному главе, Но каждый это заседанье возглавить с гордостью готов. Из-за ничтожной пяди поля, принадлежащего не им, Они воюют, обнажая кинжалы длинных языков. |
