* * * Тысячекратно идолопоклонник Лобзает изваянье бога. Его кумир гранитный безответен — Ни блага от него, ни зла. А ты не изваяние из камня, Но тверже, холодней, чем камень: Ведь целовать тебя тысячекратно Ты мне позволить бы могла. * * * Меня корят: «Зачем напрасно к ней, недостойной, ты стремишься? Иль жаждой самоистребленья ты, как безумец, обуян?» Отвечу я: «У ней спросите! Я — в тороках ее как пленник, Меня расспрашивать напрасно, на шее у меня — аркан». * * * Доколе ты твердить мне будешь: «Пора, мол, цепь любви расторгнуть! Мол, ты бы в мудрости, в терпенье спасения себе искал!» Соломинка не виновата, что к янтарю она стремится: Ты лучше янтарю сказал бы, чтоб он ее не привлекал. * * * Побежденным, угнетенным и томящимся в оковах Молви: «Мука не навечно послана судьбою вам. Срок настанет — ваши руки онемевшие развяжут И, во сне схватив тирана, крепко свяжут по рукам». * * * Ты, падишах, не обольщайся словами низкого льстеца! Ища корысти, он умеет коварства сети расставлять. Невежда, пьющий кровь народа, — будь он носителем венца, Не будет мудр от слов хатиба, не может справедливым стать. * * * Мне говорят: «Иди сразись с врагом, не зная страха, Ты мужествен и духом бодр, и твой надежен конь!» Но за кого я должен стать, скажите, грудой праха? Не пьян я, не владеет мной безумия огонь. Ты, шах, мне бросить на ладонь два золотых жалеешь. Что ж, воин голову свою положит на ладонь? * * * Слышал я, промолвил кто-то: «Наши доблести — богатство! Нам пособники — дирхемы на любой тропе земной. Без богатства власть ничтожна и величье невозможно. Без казны султан не сможет повести войска на бой. Человек и с громкой славой, но без денег схож, ты скажешь, С женщиною безобразной под красивою чадрой. Муж прославленный, но бедный сходен с птицею заморской С птицей в ярком оперенье, заморенной и больной». Восхваляющему деньги собеседник так ответил: «Муж бывает возвеличен только доблестью прямой. Властелин с дурною славой вызывает отвращенье, Хоть бы он, кичась богатством, дом построил золотой. Не сокровища, а доблесть подобает государю! Доблесть мудрых не заменишь всей Каруновой казной». БЕЙТЫ И РУБАИ Всем людям странствий помогает конь, Я ж мыслю: как бы мне кото помочь? Ах, до того мой конь убогий тощ, Что с шахматным конем он схож точь-в-точь. * * * Чем яростней огонь в крови моей, Тем ближние к страданьям холодней. Лишь тот, кто заглянул в лицо Лейли, Постигнет боль Меджнуновых скорбен. * * * Пусть нет зубов — хлеб разжуешь всегда, Коль хлеба нет — вот горшая беда! * * * Пред слепым зажигаем свечу, Если злого к спасенью зовем. Кто к злодею приходит с добром,— Солончак засевает зерном. ХАФИЗ ГАЗЕЛИ * * * Песня, брызнуть будь готова — вновь, и вновь, и вновь, и снова! Чашу пей — в ней снов основа — вновь, и вновь, и вновь, и снова! Друг, с кумиром ты украдкой посиди в беседе сладкой,— Поджидай к лобзаньям зова — вновь, и вновь, и вновь, и снова! Насладимся ль жизнью нашей, коль не склонимся над чашей? Пей же с той, что черноброва, — вновь, и вновь, и вновь, и снова! Не найти от вас защиты, взоры, брови и ланиты,— Мы моим очам обнова — вновь, и вновь, и вновь, и снова! Ветер! Ты в воздушной ризе, мчась к любимой, о Хафизе Ей бросай за словом слово — вновь, и вновь, и вновь, и снова! * * * Что святош во власяницах вся гурьба? Греховодная милей мне голытьба! Грязь покрыла власяницы, — а взгляни, Как ярка бродяги вольного каба! Опьянил меня твой глаз — так пей вино: Тяготит нас взоров трезвых ворожба. Лик твой нежен, стан твой хрупок! Я страшусь: Ведь гурьба святош драчлива и груба. Я мучений лживых суфиев не зрел — Так не мучьте тех, чья радостна гульба! Взор твой — хмель, а губы — алое вино, И вино кипит, и в нем — к тебе мольба. Погляди на лицемеров: ведь от них Плачет чанг, вину горька его судьба. Дух Хафиза пламенеет. Берегись: Перед ним и сила пламени слаба. |
