Мадагаскар и Новая Зеландия были последними значительными из обитаемых районов земли, открытыми и заселенными представителями рода человеческого. Вероятно, Мадагаскар был из них более важным, поскольку по площади более чем вдвое превосходил Новую Зеландию. Оба этих триумфа в истории человеческих мореплаваний были частью саги географических открытий и миграций, которая практически завершилась к 1000 г. н. э.

ЗЕМЛЯ МОА

С моря укрепленные деревни ранних маори, должно быть, были хорошо заметны. Некоторые из них занимали узкие мысы и, соответственно, с трех сторон были защищены морем — их первой линией укреплений. Крутые, часто почти вертикальные, подъемы от пляжа к форту или морские утесы были второй линией укреплений. Третьей, расположенной еще выше, линией укреплений была искусно сооруженная изгородь из вкопанных в землю на равном расстоянии столбов и заполнявших промежутки между столбами рядов высоких деревянных кольев. Эта деревянная изгородь непосредственно окружала укрепленную деревню, или па.

На верхних уровнях деревни находились деревянные жилые дома и разбросанные здесь и там амбары. Амбары стояли на платформах, предохранявших продукты от крыс; отдельные ямы, укрытые низкими навесами, также служили хранилищами для овощей и фруктов. Сами дома с покатыми крышами из связок камыша не имели стен и были открыты морскому бризу. В случае неожиданного нападения такие укрепленные деревни предоставляли прекрасную защиту, но они не выдержали бы длительной осады, поскольку, как правило, не имели колодцев, источников или надежных походов к пресной воде. Даже дрова для огня приходилось носить издалека.

На острове Северный установлены местонахождения примерно 5000 таких фортов. Террасы осыпались, ограды развалились и сгнили, и все укрепления затянули кустарники, ползучие растения и трава, но издали иногда можно разглядеть очертания форта, напоминающие небольшую открытую горную выработку с ее уступами или террасами.

Для обеспечения каждого племени или каждой деревни продовольствием была необходима обширная сельская округа. Огороды вскапывали длинной палкой, напоминающей по форме гвоздодер, растительный грунт снимали и складывали аккуратными рядами с помощью деревянных лопат, и приподнятые грядки засаживали клубнеплодами. Из таких клубней более всего ценилась кумара, похожая на очень длинный ямс (сладкий картофель), с немного шишковатой поверхностью красновато-розового цвета; день для посадки кумары определяли в зависимости от фазы луны.

Первых поселенцев ожидал приятный сюрприз — невиданное изобилие мяса. На островах Южный и Северный водилась высокая птица моа, которая быстро бегала, но не умела летать, поэтому становилась легкой добычей для охотников маори. Достигая 3 метров в высоту, с мощными, приспособленными для бега ногами, но с головой, которой трудно было причинить вред охотникам, моа вполне могла быть великолепным вьючным животным. Ее спина была такой сильной и длинной, что, приручив моа, можно было возить на ней четверых или даже более детей, усаженных в ряд.

Маори так активно охотились на моа, что к 1400 или 1500 г. этот вид был практически истреблен. Длиннокрылые орлы, питавшиеся птенцами моа, также были обречены на гибель. Ко времени прибытия первых европейских поселенцев они уже не парили в небе.

Не владея искусством производства керамики, маори использовали вместо нее высушенные тыквы, которые летом вырастали на плетях, вившихся вдоль крыш домов или по засаженным огородам. У них не было ни стадных животных, ни свиней, одомашнена была только собака. Вместо металла использовался камень, который обрабатывали с высоким мастерством, сравнимым, возможно, с тем, которое требовалось от производителей металлических изделий. Они отыскивали выходы камня, пригодного для изготовления орудий, добывали его и доставляли, используя только мускульную силу или каноэ, на далекие расстояния, в районы, где таких месторождений не было. Одна из крупных маорийских зернотерок, перевезенная с побережья и установленная на территории музея в Окленде, в наши дни привлекает восхищенное внимание посетителей.

Большинство европейцев, увидевших полинезийцев, когда их образ жизни оказался на пороге внезапных перемен, были поражены их отвагой. Наблюдатели также отметили жестокость полинезийцев: они совершали человеческие жертвоприношения и были каннибалами. Военные таланты маори были неоспоримы — настолько, что когда британскому правительству в 1780-е гг. нужно было решить, основывать ли поселения в Австралии или Новой Зеландии (решение глубочайшей важности для этой части света), оно выбрало Австралию. Маори показали себя бесстрашными воинами. Разумнее всего было оставить их в покое.

Приверженцы христианства ожидали второго пришествия Христа, или драматического конца света, в 1000 г. Однако жизнь продолжалась и после того, как наступило новое тысячелетие. Вероятно, это был самый замечательный из тысячелетних периодов, прошедших с тех пор, как род человеческий покинул свою африканскую родину. Он был примечателен не только ускорившимися темпами перемен, но и воссоединением затерянных миров.

Перед последним сильным подъемом уровня Мирового океана все человеческие племена были так или иначе связаны друг с другом. Длинная цепь человеческих контактов, непрерывная цепь кочевнических поселений пересекала Азию и вела оттуда в Европу и Африку, и потенциально новая идея, возникшая на берегах Хуанхэ, могла со временем, где-нибудь через 1000 лет, достичь Нигера и Нила.

Впоследствии эта зона расселения человека распалась на крупные фрагменты. Практически все связи были прерваны. Крупные человеческие популяции оказались отрезанными друг от друга поднявшейся водой. К 1000 г. н. э. Америка уже более двенадцати тысячелетий находилась в изоляции от Азии и Европы. Австралийский континент пережил длительную изоляцию от Азии. В новом тысячелетии все эти изолированные места, а также многие другие будут воссоединены усилиями динамично развивающихся мировых центров в Европе, Азии и Северной Африке.

Самым неожиданным в этом процессе «переоткрытия» был его отправной пункт. Он был инициирован в окраинной части мира. Большинство кораблей, которым суждено будет найти потерянные части мира, отправятся от атлантических побережий Европы. Еще более удивительно то, что одна из частей этого затерянного мира — Северная Америка — к концу начавшегося тысячелетия станет новым мировым лидером.

На протяжении человеческой истории океан иногда представлял непреодолимое препятствие для контактов между отдаленными народами, хотя в другие времена еще большей преградой были необозримые сухопутные пространства. Транспортная функция, которую выполняли в океане парусные корабли, на суше, по меньшей мере в пределах одного ее массива, принадлежала лошадям. Они медленно преобразовывали в грубое подобие скоростной магистрали тот широкий трансконтинентальный коридор идущих с востока на запад степей и гор, который разделял разительно отличающиеся цивилизации Восточной Азии и Средиземноморья.

Время от времени народы степей, словно ракета, внезапно врывались в хорошо вооруженные миры по обоим концам этого коридора. Некоторые из их побед были выдающимися. Западная группа, гунны, штурмовала запад и заставляла угасающую Римскую империю содрогаться от страха. Примерно 1000 лет спустя восточная группа, монголы, соединявшие в себе храбрость, жестокость и проблески гениальности, завоевали самую большую территорию из всех, когда-либо до тех пор принадлежавших одному правителю.

Изначальная родина монголов находилась далеко к северу от Великого шелкового пути. Одно время они, возможно, жили близ озера Байкал, на границах Сибири и нынешней Монгольской Народной Республики. Примерно в X в. они перебрались из Северной Маньчжурии в Восточную Монголию. Позднее они дали свое имя дюжине других кочевых народов, присоединившихся к ним в процессе великих завоеваний. Монголы, а также их соседи и противники редко занимались земледелием, если занимались вообще; они не знали ирригации и даже не были оседлыми.