В XX в. религия столкнулась с другими трудностями. С ростом благосостояния и увеличением продолжительности жизни часть религиозных призывов стала звучать не столь актуально. В Европе и некоторых районах Соединенных Штатов люди все реже посещали церкви и все меньше и меньше руководствовались моральными и нравственными нормами, проповедуемыми церковью.

И тем не менее в мире в целом религия сохранила огромное влияние. И христианство, и ислам обрели гораздо больше приверженцев, чем столетие назад, и их молитвенные дома пунктирной линией опоясали весь мир. Буддизм, уже не столь влиятельный в Китае, по-прежнему активно исповедуют во многих странах. В Индии индуистов и джайнов, парсов и сикхов трудно не заметить. Иудаизм жив и намерен жить и дальше. В Африке больше глубоко религиозных людей, чем, вероятно, было в Европе в отдельно взятый промежуток времени. Примечательно, что наиболее энергичны и решительны именно те конфессии, которые отказываются мириться с разрастающейся секуляризацией и продолжают укреплять веру в исключительную важность иного мира.

Ислам не идет на уступки. Нет Бога, кроме Аллаха. Большинство мусульманских проповедников противостоят секуляризации, консюмеризму, материализму и тому, что они считают все более суетными и безбожными ценностями неверных в Нью-Йорке, Париже, Москве и Сингапуре. В рамках ислама выделяются крайние фундаменталисты. Они не типичны, но таковыми их сделало то, что они часто появляются в заголовках новостей. Они яростно выступают против иудаизма и христианства. Они заявляют, что секуляризированный западный мир загнивает, что он излишне снисходителен и терпим. Их же в свою очередь обвиняют в отсталости и полном отсутствии терпимости. Такие глубоко укорененные противоречия на протяжении истории человечества всплывали на поверхность не раз. В то время как на Западе культурное и религиозное многообразие — возможно, впервые в истории — превозносится как высшее достоинство, в мечетях его расценивают чуть ли не как главный грех.

Преимущественно сельская религия, ислам в начале XXI в. стал быстро расширять свое влияние, отчасти потому, что верил в себя, а отчасти потому, что верил в большие семьи. Теперь эту религию исповедует пятая часть населения мира, и число ее приверженцев продолжает увеличиваться с большей скоростью, чем число христиан, хотя в целом ее сторонников по-прежнему намного меньше.

В наши дни самые грандиозные религиозные здания, сооружаемые в мире, все чаще оказываются мусульманскими мечетями, а не христианскими соборами. В марокканском городе Касабланке недавно построили самый высокий минарет в мире, и даже в католической Венесуэле воздвигли мечеть к изумлению набожных крестьян из окрестных деревень.

Миллионы образованных людей в западном мире отдалились от тех богов, молиться которым их учили в детстве. Отчасти их желание полагаться только на себя объяснялось достижениями науки и техники. Наука сама стала новым рациональным богом, которого превозносили за всезнание, всепонимание и способность творить материалистические чудеса. Одно время чем-то вроде альтернативной религии являлся марксизм: Карл Маркс возвестил, что он первым открыл научные законы человеческой истории, и эти законы в конечном итоге приведут на небеса, хотя и будут эти небеса на земле. Отказавшись от богов, наука и коммунизм практически обожествили человека и его потенциальные возможности. Эти утопические представления — еще в большей степени, чем традиционные религии, — ждал упадок в конце XX в., когда Россия и Восточная Европа отказались от коммунизма. Однако они могут воскреснуть вновь — в ином наряде.

Наука, превозносимая в предыдущие столетия как благодетель человечества, теперь все чаще подвергается на Западе критике как разрушительная сила. Ярые защитники окружающей среды клеймят науку и технику как врагов, которые загрязняют небо, землю и Мировой океан. Загрязнение стало универсальным ругательным словом. Это первое столетие, в котором загрязнение рассматривается как глобальная угроза. Неодобрительное отношение к науке и технике распространяется все шире, хотя ее победы по-прежнему намного весомее, чем связанные с ними угрозы.

Недавняя история человечества похожа на удивительное возрождение. Большинство частей человеческого тела нашли себе замену.

Два тысячелетия назад человеческие ноги были необходимым инструментом. Их ничто не могло заменить, кроме лошади или парусного корабля. Большую часть своего бодрствования люди стояли на ногах, если не считать редкие сидячие работы. Ростовщик или ученый, вероятно, могли работать сидя, остальные же всё делали на ногах — сеяли или убирали урожай, читали проповеди, воевали или готовили пищу. Даже писали, часто стоя за конторкой. А в наши дни ноги заменяют самолет и поезд, автомобиль, мотоцикл и автобус.

Точно так же и руки 2000 лет назад были остро необходимы почти для любой работы. На море помогал ветер, но руки все равно требовались для того, чтобы сворачивать тяжелые паруса или грести в безветренную погоду. Сила быков была чрезвычайно важна при вспашке, но усилия человеческих рук требовались для того, чтобы направлять плуг. Пищу, кров и безопасность — все это обеспечивала мускульная сила рук и пальцев.

Затем произошла цепь кардинальных перемен, и человеческим рукам стали помогать (или замещать их) водяное колесо и паровой двигатель, тачка, порох и динамит, гидравлический кран, пневматический отбойный молоток, бульдозер, станок для изготовления заклепок, стиральная машина и пылесос, а также швейные машинки, машины для сбора фруктов, экскаваторы, компьютерные клавиатуры и другие бесчисленные заменители. Функции человеческих рук и пальцев изменились даже больше, чем функции ног. Нажатием пальца теперь можно отправить ракету с ядерной боеголовкой с одного континента на другой.

С человеческой головой также произошли невообразимые изменения. Возможности глаз неизмеримо расширили телескоп, микроскоп, телевидение, радар, очки, печатный станок. Уши слышат больше, рот говорит более отчетливо, а голос способен преодолеть огромные расстояния с помощью радио, микрофона, телефона и музыкальной кассеты. Созидательной силе человеческого разума помогает (и отражает ее) компьютер. Сексуальная активность изменилась благодаря ее величеству таблетке. Зубам продлевают жизнь не только дантисты и протезы, но и изменения в диете и способах приготовления пищи. Знания о человеческом теле значительно пополнило изучение генов.

Увеличилась и память человека, особенно коллективная память, — благодаря библиотекам и архивам. Любопытно, но расширению человеческой памяти люди придавали большое значение еще задолго до возникновения Римской империи: они изобрели счет, разрабатывали календари, развивали искусство письма и придумали гениальную подсказку, способствующую запоминанию, — рифмованное стихосложение. Напротив, большинство потрясающих успехов в области повышения эффективности рук и ног, рта и зубов, глаз и ушей, а также в диагностировании человеческих болезней, было достигнуто лишь после XV столетия.

Ни одна из этих глубоких перемен не изменила ни человеческой воли, ни человеческих тревог, ни человеческого стремления либо к свободе, либо к конформизму. Многочисленные победы науки и техники затронули по преимуществу лишь поверхность жизни. В нашу эпоху массового производства в деревне и в городе легче удовлетворить желудок, чем разум. Легче излечить болезни, чем исправить человеческое поведение и прекратить войны.

ПОЧТИ ЕДИНЫЙ МИР

Технический прогресс многократно усилил потенциальную возможность сосредоточить огромную власть в руках одного лидера или группы. Десять тысяч лет назад вождь племени редко мог распространить свое влияние дальше, чем на 100 километров от дома. Мир был похож на пруд, покрытый рябью, и каждая из многих тысяч этих «рябинок» представляла сферу влияния одного племени. Радиус этих кругов увеличивался после возникновения крупных империй — китайской и индийской, эллинистической, римской и ацтекской.