Перед экспедицией партизаны серьезно беспокоили оккупантов на железной дороге Полоцк — Молодечно.

4 апреля у железнодорожного переезда Хвощево отряд «Сибиряк» пустил под откос эшелон противника. В результате крушения был разбит паровоз и шесть вагонов с боеприпасами. На обратном пути партизаны обстреляли двигавшуюся по железнодорожному полотну роту противника, убили более десятка гитлеровцев, остальные разбежались. 8 апреля у переезда Боровые отряд «КИМ» подорвал около полусотни рельсов. Партизаны отряда имени С. Г. Лазо у Стельмахова из противотанкового ружья подбили паровоз, частью уничтожили, частью разогнали охрану. На следующий день отряд «КИМ» у того же переезда Боровые подорвал еще 80 рельсов.

В самый канун экспедиции партизаны отряда «Сибиряк» совершили нападение на железнодорожный переезд у станции Зябки и подорвали до 50 рельсов. В ответ на это противник силой до двух рот начал наступление в направлении деревень Заполье и Бояры, но, потеряв более 30 убитыми, отошел.

Можно было ожидать, что оккупанты, заботясь о безопасности железнодорожной магистрали, предпримут наступление и на этом участке. На западе, однако, было без перемен. Впрочем, как доложил комбриг, партизаны здесь не бездействовали.

— 11 апреля, — сообщил И. А. Куксенок, — в районе Хвощева отряд «КИМ» подорвал 50 рельсов.

— Молодцы!

— На завтра мы тоже подготовили подарок фашистам. Доложу, когда проведем операцию.

— Добро, действуйте! Только смотрите в оба. Чуть что — сообщайте любым способом.

— Не беспокойтесь, товарищ полковник, обо всем важном сообщим немедленно.

И действительно, 13 апреля комсомольцы совершили удачную диверсию на железной дороге — подорвали австрийский паровоз. Это сделали партизаны отряда имени С. Г. Лазо. 14 и 15 апреля отряд «КИМ» взорвал девятиметровый железнодорожный мост у населенного пункта Боровые, а у деревни Пискуново подрывники из отряда имени Михаила Сильницкого разрушили большой участок железнодорожного пути. Прошло еще четыре дня, и снова загремели взрывы у станции Кульгай, а у деревни Якушино взлетел на воздух вагон с боеприпасами.

Большой помощью были боевые действия бригады имени ВЛКСМ в условиях, когда все жарче разгорались бои на других участках. Почти ежедневно совершая диверсии на железной дороге, бригада практически парализовала движение на одной из важнейших коммуникаций противника. Ни «волчьи ямы», ни проволочные заграждения с системой сигнализации, ни минные поля и засады, ни усиленное патрулирование полотна — ничто не могло остановить партизан. Подтянутые в начале апреля в район железной дороги 26-й полк, части 52-й пехотной дивизии и другие фашистские формирования тоже оказались не в состоянии оградить дорогу от ударов партизан. Надо было обладать исключительной изобретательностью, стальными нервами и безграничной храбростью, чтобы в этих условиях пробираться к железной дороге и совершать диверсии.

Ни сна, ни отдыха не знали партизаны. Обстановка усложнялась. С каждым днем становилось все трудней и трудней. Но мы не падали духом.

Тетча — тихая белорусская деревушка. Стоит она на возвышенности. Внизу — цепь озер и небольшая речка. Направо — озеро Березовое, а за ним деревня Красное. Налево от деревни еще озеро, значительно большее. Местные зовут его по деревне Тетча. В Слободе Паулье, что на противоположном берегу озера, оно известно как Паульское. В других же окрестных деревнях — Акулине, Городке, Горбатице — где как. Вообще здесь принято, что если в разговоре озеро называется Паульским, то, значит, речь идет о местах, близких к Паулью. Если ж говорят об озере Тетча — это уже другая сторона. Давнишний спор картографы разрешили миром. На карте Белоруссии значится: «оз. Паульское (Тетча)».

Пусть так. В апреле же 1944 года озеро называли не иначе как Тетча. 14–17 апреля здесь разыгрались упорные бои. Достаточно взглянуть на карту, чтобы понять, почему гитлеровцев привлекла эта ничем особенным не примечательная деревушка. Она стоит как форпост на узком межозерном перешейке. Других путей в глубь партизанской зоны поблизости нет.

12 апреля два отряда из 16-й Смоленской бригады заняли перешеек между озерами. Чтобы преградить фашистам путь, партизаны сожгли мост через реку Дива и начали укрепляться на приозерных высотах. Всю ночь копали окопы, оборудовали пулеметные гнезда, ячейки для бронебойщиков, стрелков.

Перед боем, как перед встречей с неизвестностью, тревожно. Каждый думает о своем. Мысли о прошлом, далеком и близком, помогают отвлечься. Взводный Василий Смолкотин, наверное, вспоминает кошмар вражеского плена, почерневшие от голода и пыток лица боевых товарищей, трупы в кюветах, автоматные очереди роботов-конвоиров. От тех дней памятно острое ощущение голода и жажды и необычайно сильное чувство ненависти к врагам. Пожалуй, это чувство было сильнее всех. Словно в нем аккумулировались все человеческие чувства. Николай Беркутов думает о Минске, куда перед войной собирался ехать, чтобы поступить в институт. Но вместо института был фашистский застенок, пытки, потом смерть отца…

Заместитель комбрига, как никогда, озабочен. Предстоит жестокий бой, и Иван Алесенков перебирает в памяти все, что касается предстоящего сражения. Комбрига нет. Майор Шлапаков болен, он за линией фронта. Алесенков почти физически ощущает, какая тяжесть свалилась на его плечи. В бригаде нет тяжелого вооружения артиллерии и даже минометов. 9 станковых пулеметов и 4 противотанковых ружья — вот и все, что можно противопоставить до зубов вооруженным карателям. На узком межозерном участке фашисты сосредоточили 12 танков и 18 орудий, из них 6 штурмовых орудий «фердинанд».

Хорошо еще, думает Алесенков, что для танков и артиллерии недоступны озера: лед не выдержит.

Чуть забрезжил рассвет, как за рекой бухнул первый артиллерийский выстрел. Над головами с воем пролетел снаряд и разорвался где-то за боевыми порядками. Началась артиллерийская подготовка. Вражеские пушки разных калибров били по наскоро сооруженным партизанским укреплениям и навесным огнем, и прямой наводкой. Партизаны отряда имени Куриленко, выставив наблюдателей, залегли в траншеях. Когда утихла канонада, раздался рев моторов: пошли в наступление вражеские танки.

Казалось, исход боя был предрешен. Но как раз в тот момент, когда танки, а за ними пехота вплотную подошли к партизанским укреплениям, в рядах карателей произошло замешательство. Совершенно неожиданно для врага бой вспыхнул на его фланге. Это партизаны, пройдя по льду озера, ворвались в боевые порядки противника. Атака захлебнулась. Опомнясь, каратели пытались атаковать вновь, но тоже безрезультатно. Трехчасовая схватка окончилась для противника плачевно: на поле боя остались два подбитых партизанами штурмовых орудия, много убитых и раненых.

Ранним утром 15 апреля обозленный противник около двух часов осыпал снарядами партизанскую оборону. Артиллерийский огонь был еще плотнее, чем накануне. Атака началась под прикрытием выставленных на удобные позиции пушек и танков. По примеру партизан противник на этот раз сам выслал обходные группы по озеру.

В очень трудном положении оказался отряд имени Куриленко. Но партизаны стояли насмерть. Бронебойщик А. А. Карпов с напарником подбил два вражеских танка. На другом направлении почти одновременно на минах подорвались два штурмовых орудия. Враг лез напролом. Гром бивших прямой наводкой пушек, визг и разрывы мин, ружейно-автоматная и пулеметная стрельба, взрывы гранат, стоны раненых — все слилось в общий оглушающий шум боя.

В тот же день стоустая молва разнесла весть о самоотверженном поступке партизана Ивана Сысоева. Осколком снаряда его ранило в ногу. Схватив в руки противотанковую мину, он бросился под танк. Подвиг Сысоева вдохновил партизан. Они поклялись умереть, но не отступить ни на шаг, отомстить за смерть товарища. Пропустив уцелевшие танки, метким огнем встретили партизаны вражескую пехоту и отразили атаку.

Шел четвертый час боя. Силы партизан иссякали. В самый напряженный момент на их оборонительные укрепления обрушился вражеский огонь со стороны кладбищенских высот. На самом опасном участке появился Иван Алесенков. Он лег за пулемет и открыл прицельный огонь по группе прорвавшихся к кладбищу фашистов. Но это уже были последние усилия. Создалась угроза окружения. Несмотря на упорство обороняющихся, полукольцо со стороны деревни и кладбища сжималось, фашисты проникали все глубже, охватывая боевые порядки партизан. Оценив обстановку, заместитель комбрига приказал отходить ложбинами к лесу. Вслед партизанам по льду озера, по балкам била артиллерия. Отряды организованно отошли к деревне Веселая Горка, дав возможность местным жителям эвакуироваться в глубь зоны.